Marlon James - Лунная Ведьма, Король-Паук

• Название: Лунная Ведьма, Король-Паук
• Автор: Marlon James
• Жанр: Зарубежное фэнтези
• Год: 2023
• ISBN: 978-5-04-185948-0

Финалист премии Dragon Award. Бестселлер по версии The New York Times. Лучшая книга года по версии NPR. Лучшее фэнтези по версии редакции Amazon.com Продолжение романа-финалиста Национальной книжной премии «Черный Леопард, Рыжий Волк». История столетней вражды Лунной Ведьмы Соголон и канцлера Аеси, увиденная глазами 177-летней чародейки. Говорят, что Аеси так тесно связан с Королем, что вместе они подобны пауку с восемью конечностями. Власть Аеси сильна и смертоносна. Чтобы бросить ему вызов, нужны не только храбрость и хитрость. И у Лунной Ведьмы есть на то свои причины. «Беовульф, подвинься!» – The Washington Post «Фэнтезийный мир, который реализован настолько хорошо, будто создан Толкином». – Нил Гейман «Африка, рожденная в воображении сочинителя, с неотъемлемым эхом Толкина, Джорджа Мартина и Черной Пантеры». – Салман Рушди «Литературный аналог Вселенной Марвел». – Митико Какутани «Редкое продолжение, которое лучше своего предшественника. Захватывающая книга, она является как самостоятельной, так и сиквелом. Не совершите ошибку, этот цикл обязательно нужно прочитать». – NPR «Марлон Джеймс находит красоту в мрачных образах, даря читателям мистический мир, вдохновленный Африкой. В нем все столь тщательно продуманно и детализовано, словно у Дж. Р. Р. Толкина». – Los Angeles Times «Впечатляюще живой роман. Фильмы Квентина Тарантино по сравнению с хореографией боевых сцен у Джеймса выглядят сонными. Добавьте также дьявольски изобретательный каталог существ, ползающих по потолкам, выпрыгивающих из-за деревьев и даже проникающих через порталы четвертого измерения, чтобы страницы вскипели от ужаса». – The Washington Times «Воображение у Марлона Джеймса необъятное и буйное, а многочисленные сцены сражений живые и заставляют сердце замереть. Но что осталось со мной, так это его более тонкие наблюдения за состоянием человека. Лунная Ведьма осветила мой путь и показала мне, как женщина может ориентироваться в этом опасном, замечательном мире. Когда я дочитала последнюю страницу "Лунной Ведьмы, Короля-Паука", я нашла свой экземпляр "Черного Леопарда, Рыжего Волка" и начала читать с самого начала». – The New York Times Book Review «Марлон Джеймс настолько до свирепости мощный и динамичный рассказчик, что нет времени беспокоиться о всей грандиозной схеме сюжета. Вдохновленные народным стилем письма, смоделированным по устной традиции африканских гриотов, сцены непристойные, декламационные и быстро переходящие в конфронтацию. События до такой степени безумны и закручены, что становятся почти галлюцинациями. Именно невероятные страсти этой трилогии, а не какая-либо очевидная цель повествования, делают ее такой захватывающей». – The Wall Street Journal «Это работа, которая одновременно соответствует стандарту иммерсивного построения мира в книгах Толкина и Мартина и привносит в жанр голос, не похожий ни на что ранее существующее. Если Джеймсу удалось поразить воображение читателей "Черным Леопардом, Рыжим Волком", то эта вторая книга, она темнее, длиннее и лучше. Книга настраивает читателей на то, что, несомненно, станет превосходным финалом цикла». – The Boston Globe «Из более чем 1200 страниц цикла Джеймса ясно одно: "Лунная Ведьма, Король-Паук" даже лучше, чем "Черный Леопард, Рыжий Волк". Вы можете сначала прочитать "Лунную Ведьму" ничего не пропустив; это даже лучшее введение в мир Джеймса». – AV Club «Средневековый праздник ослепительной фантазии. Это вульгарно и жизнерадостно, масштабно и жестоко. Когда я прочитал "Черного Леопарда", я понял, что читаю цикл, меняющий жанр. После прочтения "Лунной Ведьмы" я по-прежнему убежден, что Джеймс перестраивает жанр фэнтези». – Minneapolis Star-Tribune «Прекрасный роман с хорошо развитыми персонажами, вовлеченными в очень реальную и ужасающую борьбу не только за свои жизни, но и против жизненного цикла, который повторяется из поколения в поколение». – San Francisco Chronicle «Мастерски переворачивает первую книгу с ног на голову… Джеймс делает мифическое мучительно реальным». – Esquire «Еще круче первого романа». – Buzzfeed

---

– Пожалуй, так оно и есть. Благослови вас боги своей щедростью, дражайшая сестрица.

– И тебе того же, сестра моя.

Едва статс-дама выходит за ворота и ее паланкин удаляется за пределы слышимости, госпожа поворачивается лицом ко внутреннему двору.

– О Йелеза, – страдальчески молвит она. – Ведь мы обе были женщинами, женщинами при дворе Короля! Соголон, выйди наконец из-за той чертовой двери!

По улицам шествуют окъеаме. Дворцовые вещатели, стать которыми – заветная мечта глашатаев, когда из вещателей кто-нибудь откинется. Все они облачены в священные тоги из кенте[20], обернутые дважды через левое плечо, потому что правое принадлежит Королю. По улицам они передвигаются с посохами в руках. На выходе с рынка, где повар делал для дома закупки, Кеме указывает на одного из них Соголон:

– Глянь. Окъеаме сегодня вещают языком Кваша Кагара. Их отличие – высокопарность слога, ибо из их уст изливается красота, даже если они описывают слякотную лужу.

Соголон видит, как старший окъеаме прирастает еще одним, по виду учеником, но ничего особо интересного в них нет; даже в золоченых посохах, которыми они постукивают при ходьбе. Между тем Кеме тянет ее за собой, подобраться к вещателям поближе; «поглядеть, что они там вещают», – говорит он, хотя не вполне ясно, что имеет в виду. Они лавируют через толпу, пока не оказываются непосредственно за спиной у старшего и его подмастерья.

На оголовьях их посохов резное изображение трех человечков – один прикрывает себе глаза, второй уши, а третий рот. Кеме собирается что-то сказать, но тут окъеаме зычно возвещает:

– Превосходнейший ясноликий Кваш Кагар изволит заниматься делами трона! Король изволит заниматься делами предков! Превосходнейший ясноликий Кваш Кагар изволит заниматься делами трона!

Соголон смотрит и не верит глазам. Весь рынок, со всеми его покупателями и продавцами, зазывалами и зеваками, враз замолкает. Молчат все – даже, кажется, скот и домашняя птица.

– Превосходнейший ясноликий Кваш Кагар изволит заниматься делами трона! – повторяет окъеаме. Рынок неподвижен. Вон застыла торговка фруктами, не успевшая подать покупательнице кокос, а та – его взять. А затем, как по щелчку, всё снова приходит в движение. Весь рынок снова мерно двигается, покупает, продает, торгуется, горячится, вздорит, плутует, ловит за руки жуликов, а окъеаме тем временем движутся дальше.

Тут навстречу Кеме и Соголон выскакивает вторая повариха – растрепанная, запыхавшаяся от волнения.

– Они в доме! – заполошно кричит она. – Не послали вперед себя ни слова, ни весточки, а хозяйка уж напугана вусмерть!

– Да кто, дурёха? Кто явился? Скажи, пока не проглотила язык.

– Аеси!

Они спешат в ограду дома, и тут на подходе к воротам Соголон обдувает порыв внезапного ветра – могильно-стылого, с пригарью пепелища. Два порыва, один за другим, а следом что-то вроде хлопка громоздких крыльев. Звук пугает, но замечает его только Соголон. Повара спешат к себе в поварню, а Кеме занимает место рядом с дворцовыми гвардейцами, стоящими навытяжку у ворот.

Соголон пробегает мимо во внутренний двор, а оттуда к коридору, что ведет в гостиную. У входа истуканами застыли два стражника с похожими на ошейники ожерельями из бисера; мускулистые торсы обнажены, а от пояса книзу струятся белые одеяния, похожие на подолы платьев. Внутри у окна стоят еще двое, а на табурете, лицом к хозяйке, восседает некто в черной накидке и с огненно-рыжей копной волос, собранных пучками по всей голове. Даже сидя он кажется заметно выше большинства стоящих; шея и руки иззелена-черные, как изнанка моха. Хозяйка собирается что-то произнести, лицо у нее окаменелое. В эту секунду Аеси оборачивается.

– Прошу подождать снаружи, – щерится он улыбкой.

Песочные часы в голове у Соголон переворачиваются трижды, пока за ней не приходит гвардеец. Он указывает ей сесть на табурет, а сам выходит из комнаты. Те двое истуканов по-прежнему стоят у окна. В комнату входит Аеси, и накидка на нем развевается, хотя ветра вроде и нет. Впечатление такое, будто рыжина волос делает его кожу темнее, а ее угольная чернота воспламеняет и волосы.

Он прочищает горло.

– Ты, девочка без имени.

– Я…

– Не заговаривай, покуда я не задал вопроса, и не заставляй меня его повторять, если он уже задан. Ты поняла?

– Да… Да, господин.

– Господин у нас лишь Кваш Кагар. Мы все ему служим. Ты поняла?

– Да, госпо… Да.

– Меня называй канцлером, или Аеси, или вообще никак. Чины и титулы – они для стервятников вокруг нас. Мне до них нет дела.

Что-то захватывает внимание Аеси, и он выглядывает в окно. Смотрит долго. Соголон неуютно ерзает.

– Ты знаешь, за что изгнана твоя госпожа?

– Нет, Аеси.

– Но ты была там, когда умер господин Комвоно?

– Что?

– В доме, малышка. Ты была в доме тем утром, когда умер господин Комвоно?

– Да, Аеси.

– Ты знаешь, как он умер?

– Рабыня застала его на стене, господин.

– А ну без чинов!

– Ой.

– И теперь ты… Нет, не рабыня – и не ребенок. Так ты что, приживалка?

– Д-да.

– Ты знаешь, что такое «приживалка»?

– Нет.

Аеси прыскает смешком, похожим на чих.

– Твоя госпожа желает быть приближенной ко двору. Повторно. Я склонен пойти на это, ибо наследному принцу подобает слыть милосердным правителем. Кто знает, может, теперь она будет лучше управляться со своим языком. А нет ли у нее в подругах каких-нибудь ведьм, а, девочка?

– Нет. Нет, господин, ведьм она на дух не переносит. От нас в Конгоре все ведьмы шарахаются.

Аеси кивает и снова прыскает. И вдруг, крутнувшись в мгновенном повороте, впивается в Соголон взглядом.

Соголон пытается выдержать этот взгляд. Не то чтобы она бросает вызов или пытается быть твердой, но ей опостылело, что мужики воздействуют на нее своей силой, даже если это просто давящий взгляд. Она упорно не отводит глаз и моргает всего единожды. Аеси, понятно, пересиливает и не моргает, кажется, вообще. Все это происходит так быстро, что со стороны едва ли заметно, но она видит, даже непонятно почему. Прямо перед тем, как снова заулыбаться, он хмурится. Эта маска занимает всё его лицо, а затем исчезает.

– Твоей госпоже надо бы напомнить, чтобы впредь держала язык за зубами. Хотя права говорить ей об этом у тебя нет, – молвит он. – Кто назвал тебя Соголон?

– Я сама.

– Ложь. Это имя дала тебе госпожа.

В этот момент один из стражников хватается за живот, и его крючит рвотный позыв. Соголон отвлекается, а когда поворачивается обратно, Аэси смотрит на нее с угрюмой пристальностью.

– Выведите его, – не повернув головы, командует он и встает, думая уходить. – Что будет, когда хозяин тебя найдет? – спрашивает он.

У Соголон отвисает челюсть. Аеси склабится.

– Ладно, это я так. Это не про тебя, – говорит он.

Хозяйка на весь остаток дня укладывается в постель и остается в ней до утра. Где-то перед рассветом она разражается криком:

– Твои слова годятся для любой женщины, чье платье ты не задираешь! – после чего просыпается.

Соголон сидит рядом у ее кровати, в спальном кресле.

– Ты зачем за мной приглядываешь, девочка? Я не больна.

– Меня просто сморил здесь сон, госпожа.

– Смотри, чтобы он тебя впредь здесь не смаривал. Я не потерплю, чтобы за мной приглядывали. Хотя чего это я… Такой чудесный день! Зачем портить его недовольством и брюзжанием? На это просто нет времени. Соголон, сейчас же ступай в поварню. Завтракать я буду яйцами, а не тем кошмаром, который повар наверняка приготовит. Ах какой славный день!

Не успевает Соголон отойти, как хозяйка зовет ее обратно.

– А когда вернешься, мы выберем, какая из этих тканей лучше подходит для платья и геле.

– Да, госпожа.

– Соголон, ты… Ладно, иди. Нет, постой! Зачем я спрашиваю об этом тебя, какую-то там девчонку из буша?

Соголон как ни в чем не бывало поворачивается, чтобы идти.

– Я просто не знаю, что мне ей сказать, – растерянно признается ей в спину госпожа Комвоно. – Не как верноподданной, а как другу. Как женщине.

– Я не знаю, госпожа, какое слово вы напоследок сказали Сестре Короля, но…

– Да не сестре, глупая ты девчонка. Я говорю о дочери короля. Сестры у Кваша Кагара нет.

Соголон кругло моргает, отгоняя безмолвное потрясение.

– У Кваша Кагара сестры нет и не было, дурёха.

Пять

– Чтение? Да ты, верно, считаешь себя уроженкой Джубы! Очнись. В Фасиси чтения нет. Да и к чему оно тебе? – зубоскалит Кеме.

Гляньте на девочку. Посмотрите, как вытягивается ее лицо, когда этот, в ее представлении, мужчина из мужчин говорит, чтобы она не утруждала себя этим занятием, поскольку сам он не усматривает в нем никакой пользы ни для себя, ни в конечном итоге для нее, так как ни к чему хорошему это занятие не приведет. Соголон даже не знает, зачем его об этом спросила. Последнее время он ее разочаровывает, разом ничем и всем, в том числе и насмешкой над ее желанием разгадывать смысл закорючек, которые писцы ставят на пергаментах. Она хочет, чтобы ее кто-нибудь этому обучил, потому что у нее самой не получается. Соголон уже толком не помнит, откуда у нее вообще взялось желание читать. В Конгоре есть Большая архивная палата – гигантское яйцо из гипса и соломы, высотой в десять и еще три человеческих роста, где содержатся записи о каждом короле и королевстве Севера. Люди из Джубы рассказывают про Дворец Мудрости, куда люди со всех концов света – а некоторые вообще из самого далека вроде земель за бурным морем – прибывают и чтением мостят свой путь к познанию наук о естестве, составлению звездных карт, искусству врачевания, хирургии и математики. Дворец Мудрости заботится только об уме и не беспокоится о теле, его несущем. Но ни то, ни другое не соответствует Фасиси, столице империи. Здесь знание предназначено для тех, кто хочет процветать, ну а если вы уже благородного происхождения, то куда в девяти мирах вообще стремиться с подобной целью?