Марсель Монтечино - Убийца с крестом

• Название: Убийца с крестом
• Автор: Марсель Монтечино
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 1995
• ISBN: 5-7001-0206-4

Для Джека Голда, полицейского из Лос-Анджелеса, музыка перестала существовать в тот день, когда его возлюбленная, певица из джаза, покончила с собой.

Но не только музыка ушла из жизни Джека Голда. Он потерял любовь, лишился карьеры. Но одиночество его не сломило, Джек Голд нападает на след убийцы-маньяка, вообразившего себя «великим спасителем» Америки. Очистить страну от всех цветных и евреев-вот та «высокая миссия», которую взял на себя Убийца с крестом.

---

Корлисс допил пиво, аккуратно завернул остатки сандвича в бумажную салфетку и метко швырнул в мусорное ведро, украшенное крошечными флажками популярной спортивной команды.

— Я говорил тебе, что Джанет в июне выходит замуж? За какого-то аристократишку из Пасадены, с которым познакомилась в Стэнфорде. Деньги в семье и все такое... Еще, слава Богу, согласился венчаться в церкви. Уж не знаю, за что нам такое счастье привалило! По крайней мере надо устроить девочке приличную свадьбу. В «Хантингтоне», на родине ее жениха. И экономить мы не собираемся. Все по первому разряду. Катрина, дурища, предложила: давай наготовим дюжину котлов долмы, но я сказал — нет, надо, чтоб все было как у людей, как у настоящих чертовых янки!

Корлисс хмыхнул, подавился дымом и закашлялся, прикрывая ладонью рот. Когда кашель утих, он продолжил:

— Патрис учится в выпускном классе. Мозги у девочки есть. Бедняжка, она единственная в нашей семье унаследовала фамильные черты, могу показать старые фотографии. Такая никогда не выйдет замуж. Видно, придется продержать ее в колледже до конца жизни. Ну, ничего... Зато она получит все, что заработал папочка. Все и еще чуток сверх того, ты мой намек понял? И еще одна, там, наверху. — Корлисс возвел глаза к потолку. — Когда ей было семь, она заболела. Врачи называют это «легкой» формой полиомиелита. И у нее немного сместились позвонки. Четыре операции успела перенести, прежде чем ей стукнуло двенадцать. Сеансы физиотерапии по три раза на неделе. И если наша с тобой контора и оплачивает все это, то всего лишь настолько. — Сложив большой палец с указательным, Корлисс изобразил дюйм. — Врачам, которых они рекомендуют, я не доверяю, поэтому приходится вкладывать свои денежки. — Корлисс почесал в паху. А вы с Эвелин тоже, небось, хотите завести детишек? Конечно, хотите! А ты знаешь, сколько это сегодня стоит, поставить ребенка на ноги? По первому классу? Каждый придурок может одевать своего ребенка у «Зоди» или у «Федко». Но первый класс, ты знаешь, что это такое? Когда твои дочки рыдают по ночам в подушку потому, что ты не можешь позволить себе купить им то платье, которое им нравится? И это еще мелочи... А все эти школы, врачи, лекарства, ортопеды, терапевты, летние лагеря, эти туфли и книги, платья для вечеринок и прочие трали-вали? Ты имеешь представление? Все по первому классу, если ты не хочешь, чтоб твои дети носили дешевую одежонку и немодные туфли. Хочешь чувствовать себя полной задницей и болваном потому, что едва сводишь концы с концами, едва наскребаешь на хлеб, в то время как эти треклятые васпы[54] жрут себе бифштексы и омаров, да еще тычут тебе этим в глаза?

Корлисс обернулся и крикнул в сторону двери:

— Трина! Давай тащи сюда пиво!

— Ты что думаешь, Джек, — продолжил он после паузы, — что я купил себе этот дом на зарплату? Ни в коем разе. Ты что, думаешь, можно растить детей и скупать для них половину Вест-Сайда на нашу жалкую зарплату? Ошибаешься! Одно скажу: когда-нибудь этот нарыв да прорвется. Обязательно. Это только вопрос времени. И что ты тогда будешь делать?

Вошла Катрина с двумя запотевшими бутылками пива. Улыбнулась каждому из мужчин по очереди, покосилась на револьверы и деньги на покерном столике, снова улыбнулась и вышла. Корлисс отпил глоток и громко икнул. Резко чиркнув спичкой, закурил «Кэмел».

— Придет день, и ты примешь решение, Джек. Ты каждый день вкалываешь как проклятый, истаптываешь последние башмаки, гоняясь за каждой рванью, стреляешь, дерешься, рискуешь. Но однажды ты примешь решение... Однажды ты спросишь себя: кто на первом месте? Они? Или я? Я и мои интересы? И снова будешь бегать, стрелять. Но помни: здесь тебе не Нью-Йорк. Не это болото. Здесь нет этих вонючек-рэкетиров, собирающих бабки для всего отделения. Здесь не вонючий Манхэттен. Здесь Лос-Анджелес. И у нас самая чистая, самая честная полиция в мире! — Корлисс ухмыльнулся. — Но ты не зевай. Пользуйся случаем. Вот, к примеру, таким, как сегодня. — Он махнул рукой в сторону покерного столика. — Что у нас здесь произошло? Маленькая сделка. Некто работал по другому делу, возможно, даже в другом подразделении, тебе ведь не обязательно это знать, верно? Ну и перехватил один телефонный звонок. Один разговор о скверных ребятах. Довольно интересные вещи услышал, на чем можно сколотить немного бабок без особого труда и хлопот. Просто эти ребята, что навели, не хотели сами туда лезть. Они находились слишком близко, ну, ты мой намек понял... Ну и позвонили тому, кто находился немного подальше. Человеку, которому доверяют, смекнул? А этот человек — я. А теперь и ты тоже. Вот почему мы делим то, что лежит в этом портфеле, на четыре части, понял?

Корлисс замолк, и в комнате стало непривычно тихо. Потянулся за пивом, сделал громкий глоток. Затянулся сигаретой. Потом откинулся в кресле и сунул пальцы за ремень.

— Я говорю тебе все как на духу, Джек: Ты мой напарник, и я не имею права тебе лгать. Я хочу тебе только добра. Ты должен действовать сам, никто за тебя ничего делать не будет. Так что давай, засучи рукава — и вперед. Сперва тебе надо подружиться с хорошими людьми. Пусть они станут твоими клиентами. И работай с ними. По очереди. Как бы по отдельному контракту с каждым, уловил, малыш? Заведешь несколько постоянных покупателей. Все хорошие, порядочные люди. Пара итальянцев. Возможно, пара евреев, адвокаты. Возможно, копы, но из другого отделения. Никаких ниггеров. Никаких педрил. Никаких подонков. Только порядочные люди! Я знаю этих людей, Джек. И хочу познакомить тебя с ними. Ведь мне скоро на пенсию. Ты мой намек уловил?

Корлисс сделал паузу, перевел дух.

— А уж там дальше будешь сам крутиться, Джек. Так уж в мире устроено. Приходится крутиться самому.

С того самого дня и начались поступления денег в красный чемоданчик.

* * *

Было уже начало восьмого и совершенно светло, когда Голд запарковал машину на подземной стоянке Центра Паркера. По проходам сновали полицейские в костюмах-тройках, походившие, на взгляд Голда, скорее на чиновников низшего ранга, нежели на полицейских. Он прошел три квартала по Темпл-стрит до здания уголовного суда. В кафетерии, к его неудовольствию, тоже оказалось полным-полно полицейских — уличные патрульные убивали здесь время в ожидании, пока их вызовут дать показания по их делу. В одном углу полным ходом шла непрерывная игра в покер. Несколько полицейских, узнав его, приветственно помахали рукой.

Голд купил свежую газету и рюмку абрикосовой и сел в уголке с чашкой кофе, мечтая, чтоб в ней было виски. В полуквартале отсюда находился винный магазин, постоянными клиентами которого являлись полицейские, и Голд испытывал сильнейшее искушение заскочить туда до назначенной на восемь встречи с Гунцем. Но он понимал, что не может себе этого позволить. Иногда мужчина просто обязан сказать себе «нет». А те, которые не могут сказать себе «нет», заканчивают дни, таская трехсотфунтовые мешки, или сшибая деньги у четырнадцатилетних мальчишек, или как Тимми Старнс, который уже с десяти утра околачивался по Бродвею в дымину пьяный. А кончил он тем, что средь бела дня вломился в стеклянную витрину ювелирного магазина, а потом месяца три провалялся в госпитале с трубками, воткнутыми в вены.

В 7.40 Голд допил кофе, бросил пластиковый стаканчик в мусорное ведро и вышел из кафетерия, остановившись по дороге у нескольких столиков — пожать руку и обменяться приветствиями со старыми приятелями. В 7.58 он вошел в прохладную, хорошо обставленную приемную шефа полиции Алана Гунца, что располагалась на шестом этаже Центра Паркера.

— Чем могу быть полезной? — спросила Черри Пай.

Черри Пай, личную секретаршу Гунца, звали на самом деле сержантом Шари Пай, и, если верить слухам, она являлась тайной любовницей своего шефа. Мужчина, имеющий жену, троих детей и намерение стать мэром города, не может позволить себе открытую связь.

— Джек Голд. Меня вызвали к восьми к Гунцу.

Черри Пай недовольно скривилась, услышав, как непочтительно называют ее начальника.

— Присядьте, пожалуйста. Господин начальник примет вас через минуту.

Черри Пай стала легендой отделения в первые же дни занятий в академии, когда вдруг в самом разгаре урока по физподготовке остановилась поправить свой бюстгальтер размера 38-D. Весь класс, включая инструктора, тоже остановился, с интересом наблюдая за этим. К середине второй недели половина студентов академии стала как бы случайно наведываться в гимнастический зал, чтобы посмотреть, как прыгают у нее груди. Именно, там и увидел ее Гунц, и с тех пор она стала его личной секретаршей.

Голд плюхнулся на пышный, обтянутый кожей диван.

— Ну, как они у тебя, все еще прыгают, Черри?

Черри Пай презрительно уставилась на него поверх своих впечатляющих форм.

— Простите?

Голд взял журнал «Ло инфосмент ин Америка» и начал рассеянно листать глянцевые страницы.