Франк Трентманн - Эволюция потребления. Как спрос формирует предложение с XV века до наших дней

• Название: Эволюция потребления. Как спрос формирует предложение с XV века до наших дней
• Автор: Франк Трентманн
• Жанр: Экономика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-088674-6

Почему мы потребляем так много? Какие исторические процессы сформировали наш материальный образ жизни? Трентманн анализирует рост массового потребления на мировой арене в контексте истории, экономики, социологии и политики. Вы узнаете, как желания и характер потребителей меняли развитие общества, влияли на науки, направляли политику и экономику.

---

Недовольство по поводу воды было особенно сильным. Ведь ее, как хлеб или сахар, как раз можно было продавать в килограммах (1 литр = 1 килограмм), именно так водовозы и делали на протяжении столетий. Однако появление водопроводных сетей внесло серьезные изменения. Компании использовали счетчики, когда речь шла о крупных клиентах, а вот ставить их в каждом доме и квартире казалось бессмысленным. Установка счетчика стоила дорого, и массово они начали появляться только в 1880-е годы. До тех пор поставщики воды устанавливали жесткие правила. В некоторых странах плата взималась за количество людей в семье. В Соединенных Штатах на основе длины фасада дома высчитывалось, сколько людей там проживает и, соответственно, какое количество воды они потребляют. В Великобритании для домовладельцев за основу тарифа на воду брался налог на собственность, и в этой связи арендная плата для жильцов постоянно росла. В результате всех этих правил бережливый холостяк, живущий в одиночестве на огромной вилле, должен был платить за воду больше, чем его многодетные соседи в доме поменьше.

В точности так же, как санитарные реформы в начале Викторианской эпохи привели к настоящему кризису в здравоохранении, теперь тарифы на воду стали причиной споров о правах и интересах потребителей. Некоторые требовали «водного парламента». Другие видели выход в усилении защиты потребителей. В начале 1880-х годов в Лондоне появилась целая сеть «лиг защиты потребителей», юристы которых растолковывали жителям города, как частные водопроводные компании их обворовывают и как правильно отказываться платить. Вторая волна разногласий коснулась ванных. По законам 1850-х годов водопроводные компании должны были предоставлять жителям воду на «бытовые нужды». Проблема заключалась в том, что стандарты быта постоянно менялись. Представители среднего класса вовсю устанавливали ванны и туалеты. Однако водопроводные компании расценивали это не как «нужды», а как «излишества» вроде садов, за которые нужно взимать дополнительную плату – 8 шиллингов за каждую единицу для лондонского дома, условная годовая аренда которого составляла от £100 до £200. Средний класс пришел в бешенство. Мэр Шеффилда так описывал сложившуюся ситуацию: «Любой мужчина рассуждает так: если не считать расход воды на умывание и поддержание чистоты расходом на бытовые нужды, то что тогда им считать?» Жители Шеффилда основали Ассоциацию по защите ванны и бойкотировали дополнительную плату. Некоторые рисовали красную линию на внутренней стороне ванны, чтобы следить за тем, сколько воды они тратят, и требовать соответствующей оплаты. Впрочем, суд это не впечатлило, и он подтвердил существовавшие тарифы.

Потребление и политика уже не раз оказывались в одной лодке: вспомните первые бойкоты чая, сахара, получаемого трудом рабов, а также кампании против потогонного производства в метрополии. Особенностью потребительского движения, возникшего из-за высоких тарифов на воду, был тот факт, что его инициаторами выступили не покупательницы-женщины, как раньше, а мужчины, имеющие недвижимость. Именно высокий имущественный налог, который они платили, заставил этих респектабельных викторианцев податься в активисты. По сути, они боролись не столько за свои гражданские права, сколько за дешевую воду для своих домов. А то, что главными активистами были британцы, объясняется тем, что в Великобритании тариф на воду высчитывался на основе имущественного налога (а не на основе израсходованных галлонов). Таким образом, потребитель вновь оказался на политической сцене, и благодаря сложившемуся государственному устройству Британии им был имущий налогоплательщик мужского пола. Не стоит, однако, идеализировать движение этих активистов. У горожан, разумеется, не было единого мнения по вопросам тарифов. Многие респектабельные жители города мыслили довольно узко: почему это город должен тратить деньги налогоплательщиков, заработанные таким трудом, и строить широкую систему водоснабжения или другие удобства, тем самым угождая массам людей, которые вообще не платят никаких налогов?[443] Но также мы не должны забывать о том, что и они тоже внесли свой вклад в усиление роли потребителя на политической сцене.

Засуха в 1890-е годы спровоцировала третью волну «водных» недовольств. К этому моменту лондонцы уже привыкли к постоянной подаче воды, и когда их краны начали то и дело оказываться сухими, они стали злиться. Теперь политикой водопроводных компаний возмущались и рабочие, и женщины, и прогрессивные либералы, и социалисты, и обеспеченные граждане[444].

Активисты говорили о правах, но как насчет обязанностей? Одной из причин, по которой «потребитель» оказался в центре дебатов, было то обстоятельство, что водопроводные компании обвиняли его в дефиците воды и ее дороговизне. Они утверждали, что во всем виноват расточительный потребитель, а вовсе не трубы, инженеры или владельцы компаний. Любой сфере было не избежать расхожего в то время простого видения: прогресс означает более высокий уровень потребления. Даже скорее так – одним из условий прогресса является рост потребления. «Когда появились железные трубы и двигатели с высоким давлением, – писал в 1890 году Арчибальд Доббс, юрист, возглавлявший лиги потребителей в Лондоне, – расход воды резко вырос. Требования домовладельцев все время растут, это естественно и логично, ведь уровень жизни постоянно растет»[445]. Спустя десятилетие, когда Нью-Йорк почти полностью иссушил воды реки Кротон и власти активно искали выход из сложившейся ситуации, в одном из отчетов появилось следующее: «Вода должна быть в изобилии, и нужно не ограничивать ее подачу, а призывать людей использовать ее больше, чем сейчас»[446]. Предложить гражданам быть более экономными казалось нереальным. Поэтому решать проблему стали другими способами.

Литература изобилует данными о потреблении в расчете на человека. Однако анализировать их нужно с осторожностью. Городская власть на самом деле не знала, сколько в точности потребляет каждый житель. Фиксировался лишь тот объем, который качали. Между тем вода утекала и из дырявых труб и неплотно закрытых кранов. В 1892 году в переписке представитель Королевской комиссии задал вопрос известному инженеру сэру Фредерику Брамуэллу, председателю водопроводной компании Восточного Суррея: «Население Лондона привыкло потреблять большое количество воды. Как вы думаете, существуют ли способы уменьшить потребление?» «Позвольте не согласиться со словом потребление», – возразил Брамуэлл. «Постойте-ка. Я использовал слово «потребление», так как считаю, что оно наилучшим образом характеризует происходящее», – ответил представитель комиссии. Брамуэлл не согласился, ему больше нравилось слово «подача»[447]. То, что следует относить к потреблению, зависит от точки зрения. Имеется ли здесь в виду только вода, которую использовали для стирки, готовки и питья, или же сюда относятся и те многочисленные галлоны, которые были потеряны из-за плохо закрученных кранов? А как насчет воды, утекшей из дыр в трубах – такое вот невидимое потребление?

Современники разделились на два лагеря, и неспроста. В некоторых регионах утечка воды намного превышала тот объем, который все-таки использовали по назначению. В 1882 году каждый житель Шордитча, района на севере Лондонского Сити, получал 37 галлонов воды в день. Благодаря устранению протечек и новым добротно сделанным трубам это число снизилось вдвое. Инспекторы выяснили, что в июне того же года в соседнем и более богатом районе Финсбери-Парк жители расходовали 18 галлонов воды в течение дня и 105 галлонов, пока спали, так как «специально не закрывали шланги в своих садах»[448]. Как ни крути, круглосуточная подача воды и современные удобства очень даже способствовали подобному расточительству. В прачечной воду не выключали, чтобы сэкономить на мыле; в туалете смыв тоже не прекращался, чтобы унитаз и трубы оставались чистыми. Жители Ньюарка, штат Нью-Джерси, во время суровых зимних морозов в 1895/96 году вообще не закрывали краны, чтобы предотвратить замерзание труб, и тем самым чуть ли не полностью истощили городской запас воды. Верно будет утверждение, что до 1880-х годов, когда получили распространение приборы учета, европейские города теряли где-то между четвертью и половиной всей накачанной воды из-за разного рода утечек. Причинами их, приходит к выводу автор одного из наиболее полных исследований расхода воды в то время, являлись скорее дефектные трубы и старые краны, а вовсе не умышленное желание навредить: «съемщики и не помышляли о том, чтобы обкрадывать своих хозяев»[449].

Чем больше этажей в доме, тем меньше расход воды. Именно по этой причине, наряду с увеличением числа ванн и туалетов, показатели Америки были так невероятно высоки: новые американские города строились куда менее компактными, чем были старые европейские. Разумеется, чем больше в городе одноквартирных одно- или двухэтажных домов, тем больше требуется оборудования и труб для проведения воды. В 1890 году в Берлине каждая водопроводная труба снабжала водой 70 семей. В Детройте эта цифра была в разы меньше. Другими словами, если ежедневно 30 % воды терялось из-за протечки, то для жителя Берлина это означало 5,4 галлона, в то время как для жителя Детройта – 75 галлонов. Зная все это, мы можем более точно определить, какое количество воды на самом деле потребляли люди. Тем не менее снизить цифры фактического расхода воды это все равно не поможет. К 1900 году в этом отношении в мире установилась следующая трехуровневая иерархия: немецкие города находились в самом низу (5–30 галлонов на человека в день), далее шли британские города (17–40, благодаря жителям Глазго, которые на каждый смыв туалета тратили, как правило, три галлона) и в самом верху – американские города (30–100+ галлонов). В 1903 году выборочные проверки на Манхэттене (повсеместная система счетчиков еще не была введена) показали, что в среднем каждый житель в действительности потребляет 30 галлонов воды в день, а еще свыше 50 галлонов вытекают из-за протечек или по каким-либо иным причинам. Также 50 галлонов уходило на производство и государственные нужды. При этом данная информация не давала представления о том, насколько расход воды отличался у представителей разных классов. После обнаружения утечки большого количества воды из-за дефектных труб инженеры вычислили, что типичный житель съемной квартиры в Бруклине расходует в среднем 39 галлонов в день, а житель более роскошного Верхнего Вест-Сайда тратит в пять раз больше[450].