Алиса Гаал - Бездна. Девушка. Мост из паутины. Книга первая

• Название: Бездна. Девушка. Мост из паутины. Книга первая
• Автор: Алиса Гаал
• Жанр: Русское современное

Вьетнам, начало 2000-х. Наркоторговля включена в список семи угроз национальной безопасности. В стране объявлена настоящая «охота на ведьм», только вместо костров – расстрелы. В эту реальность по нелепому стечению обстоятельств погружается стюардесса по имени Вера. Ее ждет расстрел или пожизненное заключение. В аду вьетнамской тюрьмы она встретит человека, который сыграет ключевую роль в ее жизни. Неожиданный поворот изменит ее реальность во второй раз. И вновь ее жизнь окажется в чужих руках…

---

– Возьмем, к примеру, мнение психолога: твоя «непосредственная» девушка, часто полностью контролируя эмоции, становится непроницаемой, возводит стену между собой и окружающими. Мнение инструкторов: умеет держать себя в руках, быстро собирается в сложных ситуациях, тщательно подбирает слова… Особой непосредственности не замечено.

– Это скорее плюсы, а не минусы. Понятно, что в подобной ситуации можно перевернуть все с ног на голову. Это в любой ситуации сделать несложно, были бы навыки. Перечисленными качествами обладает каждый летчик, каждый ответственный за безопасность полета и что? Это делает нас потенциальными наркокурьерами?

– Ты передергиваешь.

– Нет, – он покачал головой. – Вера – сложная девушка, очень многоплановая. Ее не поймешь ни с первого взгляда, ни со второго, но поверь мне, она действительно очень настоящая, это подтвердит любой, кто с ней близко знаком. А ее отношение со случайными людьми… к ней можно приблизиться настолько, насколько она сама позволит, что она и дает понять.

– В этом-то проблема: необычная девушка, о жизни которой мало известно. Амбициозная. Падкая на дорогие безделушки.

– Не настолько падкая. Уверяю тебя, в готовых удовлетворять ее прихоти недостатка не было, а она работала и училась. Вот тебе объективный факт. Заработанные деньги, надеюсь, не запрещается тратить по собственному усмотрению?

– А если допустить, что она могла податься соблазну? Ее желание заработать существенные для нее суммы можно понять. Вера ведь выросла в семье эмигрантов… знает, что такое отсутствие денег.

– Вот это явно лишнее! – резко оборвал его Дан. – Ты себя слышишь? Еще минута, и ты всех эмигрантов в потенциальных наркокурьеров зачислишь. Знаешь, как это называется?

– Не нападай. Я говорю о том, как эта история выглядит со стороны…

– «Выросла в семье эмигрантов» – это нормальный аргумент? Вера, к твоему сведению, выросла в очень хорошей семье, ее родители тяжело работали, чтобы она никогда не нуждалась в необходимом. А ты пытаешься за уши притянуть стереотипы.

– Не я, Дан… – Ротман озадаченно покачал головой. – Ты не можешь не понимать, что об этом будут писать. Будь на ее месте израильтянка – стереотипы остались бы в стороне, а тут русская, молодая, красивая… сразу всплывают бренды, любовь к деньгам, голддигерство… кстати, в документах твоей Веры в графе национальность – пропуск… Скоро непременно услышишь о том, что в страну кого только не пустили…

– Определенный контингент будет рассуждать в подобном ключе, – перебил его Дан, – это неизбежно, но по большому счету ничего не изменит. Пусть пишут про сумки, ничего не поделаешь.

– Мне эти факты необходимо упомянуть в заключении, понимаешь? О ее покупках и амбициях слишком много говорят. Как и о том, что она часто оставалась одна в командировках. Не отрицай, что это не совсем типично.

– Предпочитала одиночество плохой компании, это похоже на Веру. – Он устало добавил: – В Ханое она не стремилась уединиться, ей нравились Ноам и Шели. Уверен, так было в каждой поездке – она с удовольствием общалась, если люди казались ей интересными.

– Веру в день прилета никто не видел до вечера, так? Чисто теоретически время у нее было.

– Чисто теоретически, время было у всех, включая меня.

– Но нашли героин в ее чемодане.

– К несчастью, – он помолчал немного и продолжил: – Это мог сделать любой. Да элементарно, заплатить горничной за ключ и войти, когда ее не было в номере.

– Кстати, про отсутствие в номере… – Ротман медлил. – Cудя по всему, времени было достаточно в ночь перед отлетом. По словам Лии, Вера вернулась под утро. Странная осведомленность, не находишь?

– Более чем… – он пристально посмотрел в глаза начальнику. – В этом разговоре есть смысл? Мне все это непросто дается, если начистоту. Можно поставить галочки и разойтись.

– Дан, я не против помочь…

– Только не знаешь как, – он горько усмехнулся. – Не забывай, я без пяти минут адвокат, понимаю, что к чему. Свобода Веры не особо волнует начальство, им главное поскорее замять скандал. Они больше озабочены уроном репутации, чем какой-то стюардессой. Через пару дней от нее поспешат откреститься, напомнив, что расследованием уголовных дел занимается правосудие, и будут наблюдать: выплывет, не выплывет. Пойдет ко дну, скажут, что сама встала на этот путь, выплывет, станут утверждать, что очень рады и не сомневались в ее невиновности. От тебя они хотят получить подтверждение тому, что остальные шестеро – чистенькие. Вот и весь расклад.

– Что я могу для тебя сделать? – он испытал бессилие и вместе с тем облегчение от того, что Дан, прекрасно улавливая ситуацию, не ждет от него невозможного.

– Ты можешь проверить дела всех членов экипажа через полицию? Тщательно проверить?

– Конечно. Может удастся найти зацепку.

– Спасибо, – он кивнул. – И еще, мне необходим отпуск.

– Я и сам думал предложить. Работник из тебя сейчас…

– Она хотела остаться в Ханое, не хотела возвращаться… – неожиданно произнес он, – зачем я остановил ее?

– Дан, – постарался успокоить его начальник, – все еще может нормально закончиться.

***

После этого разговора Ротман признал: симпатия к подчиненному эмоционально вовлекала его в это дело, и поспешил взять себя в руки, отметив, что необходимо быть жестче, дабы не терять здравомыслия. Проанализировав реакцию Дана и его слова о «непосредственности и искренности» Веры, он укрепился в мысли, что полагаться на них было бы неосмотрительно. Дан был умным парнем, но эта девушка умудрилась в столь короткий срок задеть его за живое. Он испытывал к ней вполне понятную слабость, неизбежно отразившуюся на его восприятии.

Последним участником истории, посетившим его кабинет, был Ноам. Он был взволнован, удручен и выглядел очень уставшим. «Еще один неравнодушный», – подумал было Ротман, но, присмотревшись внимательнее, понял, что в данном случае женские чары Веры не могли оказать привычного влияния: парень был явно нетрадиционной ориентации.

– Ее подставили, – не успев войти, выпалил он, – бесчеловечно подставили.

– Давай по порядку, – вздохнул Ротман. – Как давно ты знаком с Верой?

– Мы познакомились во время полета, но это не столь важно…

– Неужели?

– Первое впечатление, как правило, самое верное, потому что ничто не влияет на нас в эти минуты, – убежденно сказал он, и Ротман не мог не отметить про себя, что что-то в этом есть.

– И какое она произвела на тебя впечатление?

– Не знаю, часто ли вам рассказывают о Вере как о коллеге, мне это кажется важным: с ней очень приятно работать. Она не увиливает, выполняет свою часть работы, не пытаясь, в отличие от некоторых, переложить ее на остальных. Кстати, с ней этот трюк не проходит – она незамедлительно ставит на место. Понимаете, в определенные рабочие моменты становится очевидным, с кем имеешь дело: Вера не мелочится, если надо – помогает, причем совершенно непринужденно, ее не надо просить. Очень вежлива, отзывчива, легкий в общении человек. Когда находишься много часов в таком замкнутом пространстве, очень важно, чтобы с человеком было комфортно.

«Странно, – отметил Ротман, – о ее профессиональных качествах почти никто не упоминал», – и, вспомнив многочисленные отзывы о холодности и высокомерии, в очередной раз мысленно сказал себе: создается впечатление, будто речь идет о разных людях. А между тем, этот парень, Ноам, казался неглупым, искренним и, в отличие от многих других, прекрасно обосновывал свое мнение.

– Скажи, Вера с остальными членами экипажа так же взаимодействовала?

– Абсолютно. Она, в отличие от некоторых особ, разделяет профессиональное и личное. Да у нее никакой антипатии к ним не было, она их в первый раз видела и относилась как к временному явлению. Они ее явно невзлюбили и не очень-то пытались это скрыть.

– Кто они? И в чем, по-твоему, причина?

– Лия, Моран, ну Таль еще. Причина… Вера это другое… во всем: внешне, поведение, отношение, которое она вызывает. Для них она как инородное тело, вот и пытаются укусить, опустить, прогнать.

– Ты упомянул, что она ставит на место, когда на нее пытаются переложить работу. Каким образом?

– Это надо видеть… нет, голос не повышает, скорее говорит еще тише. Может холодно посмотреть и, отвернувшись, отойти. Например, Моран вместо того, чтобы разносить чай, сплетничала, а Шели не могла из-за этого уйти на перерыв, Вера нашла ее в кухне бизнес-класса, с улыбкой вручила чайник и поднос со стаканами, развернулась и вышла, а Шели увела с собой.

– Почему ты убежден, что ее подставили?

– Потому, что у нее не тот характер. Она не в силах провернуть подобное: слишком прямолинейная и очень эмоциональная. Она бы как-то выдала себя.