Алиса Гаал - Бездна. Девушка. Мост из паутины. Книга первая

• Название: Бездна. Девушка. Мост из паутины. Книга первая
• Автор: Алиса Гаал
• Жанр: Русское современное

Вьетнам, начало 2000-х. Наркоторговля включена в список семи угроз национальной безопасности. В стране объявлена настоящая «охота на ведьм», только вместо костров – расстрелы. В эту реальность по нелепому стечению обстоятельств погружается стюардесса по имени Вера. Ее ждет расстрел или пожизненное заключение. В аду вьетнамской тюрьмы она встретит человека, который сыграет ключевую роль в ее жизни. Неожиданный поворот изменит ее реальность во второй раз. И вновь ее жизнь окажется в чужих руках…

---

Бездна. Девушка. Мост из паутины Книга первая Алиса Гаал

Почти всегда бывает так,

что мы редко управляем событиями,

но события ведут нас за собой.

Вольтер

© Алиса Гаал, 2017

ISBN 978-5-4485-4482-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

2006 год. Ханой

Мужчина встал из-за стола и быстро заходил по кабинету. Чувствуя, что его терпению пришел конец, не в силах скрывать более раздражения, он спросил, повысив голос:

– Вы отдаете себе отчет в том, ГДЕ находитесь?

Сидевшая напротив девушка устало кивнула.

– В самом деле? – переспросил он.

Девушка смотрела на него с плохо скрываемым удивлением. «Может, он думает, что я не в себе?» – только так могла она объяснить этот нелепый вопрос, заданный в третий раз на протяжении этого бесконечного ночного разговора.

Время давно перевалило за полночь. Мужчина закурил и вышел, давая короткую передышку собеседнице. На самом деле передышка была необходима обоим. Он понимал, что зашел в тупик, и, наблюдая за ней через стекло, в очередной раз отметил, как меняется ее лицо, превращаясь в маску, скрывающую мысли и чувства. Эту маску необходимо сорвать, и она заговорит. Но сделать это в ближайшие часы будет невозможно. Несчастная, неужели она не понимает, что все кончено? Бьющаяся о прутья клетки птица ранит себя, а железные прутья, как и наблюдающие за ней люди, безучастны к жалким попыткам обрести свободу. Так и она, растрачивая силы, ослабнет и совсем скоро, убедившись, что помощи ждать неоткуда, заговорит, пытаясь обменять собственную жизнь на нужные показания. Впрочем, в ее случае это вряд ли поможет. И в очередной раз он задал себе вопрос, который не давал ему покоя все часы допроса: кто она, отчаянная авантюристка, осознанно рискующая в побеге за легкими деньгами, или законченная дура, не понимающая, что на кон поставлена ее жизнь?

Девушка тем временем лихорадочно перебирала события этого злосчастного вечера. Ощущая, что силы и самообладание на исходе, она погружалась в себя, стараясь на несколько минут абстрагироваться от происходящего. Эта нелепая история вот-вот подойдет к закономерному финалу: с минуты на минуту придут представители компании, и через несколько часов, максимум дней, все закончится. Она вернется домой, а там, ответив на многочисленные вопросы коллег о малоприятном приключении, окунувшись в повседневную рутину, навсегда сотрет из памяти этот вечер… и все же, впредь постарается никогда больше не летать без необходимости в эту страну. В сознании назойливо вертелась мысль о том, как и когда она сможет улететь домой. Если бы допрашивающий ее офицер на считанные минуты получил способность читать мысли, он был бы поражен, осознав, как далеки от правды обе его версии. И вполне возможно, приятно удивлен, узнав, что самой верной была первая спонтанная мысль, пришедшая на ум, при виде входящей в кабинет изящной, как статуэтка, девушки, доверчиво устремившей на него удивленный взгляд огромных глаз. Верную мысль он моментально отверг, пожурив себя за слабость. «Такие, как она, – размышлял он, – созданы, чтобы вводить в заблуждение! Скорее всего, осознавая это, она чувствовала собственную неуязвимость. Ей было нетрудно под прикрытием своей профессии, используя эффектную внешность, делать черное дело. Те, кто ее нашел, не могли не понимать, что эта девица – курочка, несущая золотые яйца. Но ей не повезло, не повезло в стране, которая не прощает». Позвольте, господин офицер, вы сами себя запутали! Ваша интуиция, потесненная логикой и многолетней практикой натаскивания на жертву, не обманула вас. Девушка, действительно, не понимала до конца, ни где находится, ни чем это может обернуться. Уже обернулось.

А за стенами кабинета тем временем стоял растерянный представитель компании, на которого она возлагала надежды. Несколькими часами ранее ему удалось проинформировать начальство о случившемся. Решение скрывать произошедшее, пока это представляется возможным, принято было незамедлительно. В том, что скандал неминуем, ни у кого не оставалось сомнений. Какой урон он нанесет репутации компании! Ничего подобного не случалось с момента ее основания – без малого 60 лет. Безупречная репутация – этим по праву можно гордиться. И тут такое! В отделе безопасности в панике искали ее дело и с облегчением вздохнули, убедившись, – кристально чистое. Отдел по связям с общественностью собирался на экстренное совещание с руководством – необходимо было срочно подготовить стратегию. Управляющие отделом обслуживания полетов и ее непосредственный куратор спешили в отдел безопасности, а коллеги, будучи свидетелями произошедшего и на данный момент находившееся в полете, обязались в срочном порядке явиться в кабинет ген. директора в день прилета. Несмотря на то, что рабочий день подошел к концу, в непосредственно затронутых этим пренеприятным известием отделах не думали расходиться, а новость, подобно лавине, неслась по офисам с неимоверной скоростью. Когда в Ханое наступит утро, необходимо связаться с консульством и поставить их в известность – поступил приказ. Кто-то тихо сказал, что ей, даже если она виновна, крупно не повезло. Такого она не заслужила.

– А консул, – раскатистый, грубоватый голос секретарши Нурит был слышен в соседних кабинетах, – сможет помочь?

– Нет, – ответил вошедший начальник отдела безопасности, полковник запаса, командир одного из самых известных подразделений спецназа, – там действуют местные законы, одни из самых строгих в мире.

Наступила тишина.

И только Вера Елински была относительно спокойна, не догадываясь, что в песочных часах ее жизни утекают последние песчинки отпущенной ей безмятежности. Осознающая собственную невиновность, не знакомая с законами страны, в которую ее занесло по работе на 56 часов, она и представить не могла, что впереди безнадежная борьба, которую ей придется вести в одиночку. В этот страшный вечер, перечеркнувший все, что прежде составляло ее жизнь, она, сама того не ведая, вступала в новый мир, мир, неизгладимые шрамы которого она пронесет в душе через всю жизнь.

***

Конец твоего мира приходит не так,

как на великих произведениях искусства.

Э. Хемингуэй. Острова в океане

«Неужели ЭТО происходит со мной?» – Вера сидела на полу в углу темной камеры и пыталась осмыслить последнюю новость. Прошла неделя с того самого первого вечернего допроса, а событие, в котором она со свойственным ей оптимизмом в первые дни старалась видеть лишь неприятный эпизод, превращалось в настоящий кошмар. Завтра утром ее переведут в тюрьму, так сказал представитель консульства, не забыв «заботливо» предупредить о том, что условия в тюрьмах Вьетнама очень тяжелые, более тяжелые, чем в отделении, в котором она провела последнюю неделю. Вера, описав крошечную камеру – ее она делила с четырьмя женщинами – узкое помещение без малейших удобств: туалета, умывальника, кроватей, электричества, поинтересовалась, может ли быть еще хуже? «К сожалению, да, – последовал ответ. – Вас будут судить по местным законам, избежать суда поможет только чудо». Да, именно так он сказал.

– Что ж, – едва слышно произнесла Вера, – я верю в чудеса.

Мужчина, помолчав, добавил, что ей понадобится очень большое чудо.

– Вы вселяете в меня оптимизм, – заметила она. В тихом голосе промелькнули едва уловимые ироничные нотки.

– Вы должны быть реалисткой, – последовал совет.

Вера не знала, как это понимать. Всю неделю, состоявшую из непрекращающихся допросов, на нее давили, беспрерывно запугивая, повышая голос, угрожая. Офицер, проводивший допрос в первый вечер, казался ей теперь эталоном вежливости и терпимости – мысленно, не без толики сарказма, она отметила, что начинает понимать в этом толк. Расследовавшие дело служители закона относились к ней с нескрываемой агрессией. В первые дни подобное отношение задевало, даже ранило, но с каждым днем, с каждым допросом все острее проступала несправедливость происходящего, что пробуждало в ней недоумение, возмущение и дикое желание не опустить руки, а напротив – собраться и выиграть эту изощренную, непонятную игру. Защищаясь, она настаивала на присутствии адвоката, напоминала, что подозреваемый невиновен, пока суд не установит обратное, и требовала к себе соответствующего отношения. С адвокатом встретиться не удалось (по правде говоря, она так и не узнала, есть ли у нее адвокат), а обращение с ней стало еще более враждебным. На четвертый день допросов Вера с удивлением обнаружила, что перестает реагировать на крик, который превращается для нее в привычный фон. Она равнодушно смотрела на в очередной раз потерявшего самоконтроль следователя… вежливо, профессионально улыбаясь, предлагала ему выпить воды, либо просто дышать глубже. Это было даже, в какой-то мере, забавно, и Вера испытала слабое удовлетворение, поставив на место этого неизменно срывающегося на крик человека. В тот же вечер ее лишили ужина, а на следующее утро – завтрака, после чего она сдержанно отвечала на вопросы, механически повторяя рассказанное ранее, чем вызывала очередную волну негодования у допрашивающих. Уверяя, что добавить ей больше нечего, она с нарастающим страхом наблюдала, как вместо того, чтобы расследовать произошедшее, из нее пытаются выбить признание, не оставляя ни крупицы сомнения в том, что расследовать, по сути дела, нечего. Они не сомневались, что обвиняемая приведет их к поставщикам. Осмыслив ситуацию, Вера поняла, что помощь оказать ей может только консульство, а спасти – независимое расследование, которое, должно быть, проводят в компании.