Виктор Кротов - Навстречу своему лучу. Воспоминания и мысли

• Название: Навстречу своему лучу. Воспоминания и мысли
• Автор: Виктор Кротов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Воспоминания охватывают период с середины двадцатого века до нашего времени. В книге много выразительных описаний реалий своего времени. Читатель встретится здесь с многими замечательными людьми, совершит путешествие по временам Советского Союза и перемен общественного строя. Молодёжь встретится с особенностями жизни, о которых ей известно не так много. И каждый найдёт в авторе собеседника, который постарается рассказать много важного о внутреннем мире человека и его возрастном развитии.

---

Мне казалось, что все мои переживания происходили сугубо внутри, не проявляясь в поведении. Но как-то вскоре после окончания школы я оказался в гостях у одной из одноклассниц, одновременно с двумя её подругами. Девушки принялись оживлённо говорить о том, кто в кого был влюблён (универсальное обозначение любых неравнодушных отношений) в нашем классе. Некоторые наблюдения совпали с моими, кое-что было для меня внове.

– Ха, может, у вас есть сведения о том, в кого я был влюблён? – небрежно спросил я, уверенный, что повергну их в недоумение.

– Конечно, в Н., кто ж не знает, – чуть ли не хором отреагировали они.

Вот тебе и внутренний мир…

Но дальше было куда неожиданнее.

– А кто в тебя был влюблён, знаешь? – спросила одна из подруг.

Я опешил. Не было у меня таких подозрений ни к кому. В меня? Что за ерунда?

– Как? Ты про Л. не догадывался?!.. – вот тут все мои просветительницы были и в самом деле повергнуты в недоумение моим недотёпством.

Но я был удивлён ещё больше.

Да и мог ли я догадываться?.. Л. была аккуратной старательной девочкой с длинной косой. Трудно было представить, что она может интересоваться кем-то или чем-то, кроме общей жизни класса и хорошей учёбы.

Я не очень-то поверил проницательности подруг. Но через много-много лет спросил напрямик об этом саму Л. Да, это были безошибочные сведения…

Что касается Н., она так и осталась достаточно кокетливой и заботящейся о производимом впечатлении, что не помешало ей стать любящей женой, заботливой матерью и прекрасным специалистом в области патентного права. Так что мне приятно, что не какая-нибудь пустая фифочка была предметом моего относительно тайного увлечения, и то, что оно не помешало никому из нас жить своей жизнью.

Спасительное целомудрие юности

Не хочется быть ханжой и декларировать, что сексуальная революция – это скорее деградация, чем прогресс, что нынешнее время развращённее предыдущего, да и нет у меня охоты что-то доказывать. Но свидетельствовать – моё право.

Отрочество, начало юности – по природе своей целомудрено, несмотря на пресловутую «игру гормонов» или на констатацию «омоложения начала сексуальной жизни». Если в этот период у человека есть достаточная пища для ума и души, примитивные биологические и психические импульсы типа «Скорее! Хочу секса!» отходят в тень, дожидаясь более углублённой мотивации.

Если окружающее общество поддерживает молодёжь, обеспечивая наполнение её жизни реальными возможностями реализовывать себя, оно укрепляет её в целомудрии. Если такой поддержки маловато, дело хуже. А если ещё принимается как должное смакование радостей секса в поп-культуре, остаётся уповать на индивидуальные силы устойчивости каждого человека в отдельности.

В нашем классе большинству повезло. Было на что устремить интерес, и это притормаживало «основной инстинкт», удерживало его в определённых границах. Хотя у многих внимание к противоположному полу было активнее, чем у меня, оно вроде бы не простиралось дальше флирта и поцелуев.

Да и пресловутое «В Советском Союзе секса нет»108, как ни смешно оно выглядит, играло какую-то сдерживающую роль.

Пожалуй, только одна из наших одноклассниц жила слишком взрослой жизнью, это было общеизвестно, даже на комсомольском собрании обсуждалось. Математика ей была не очень интересна, так что не совсем понятно, как она попала в наш класс. По какому-нибудь блату, наверное… Ничего не знаю о дальнейшей её жизни, но на одной из последних встреч класса кто-то сказал, что она постриглась в монахини…

Не знаю и про себя, насколько я сумел бы выдержать какие-то более настойчивые искушения. Думаю, что судьба тоже не была во мне уверена и решила ничему такому меня не подвергать.

У Котса

Наша учительница химии и биологии Татьяна Евгеньевна Богословская организовала нам экскурсию, которую я вспоминаю до сих пор, – в Дарвиновский музей. Необычным было, прежде всего, то, что такого музея тогда не существовало на карте Москвы. Его коллекции копились в тесных комнатах здания Педагогического института. Сколько лет я ходил по Хользунову переулку и не подозревал об этом.

Коллекции, собранные там (во всяком случае, те, что мы увидели), завораживали зримой картиной эволюции. Но больше всего меня поразил создатель и хранитель музея. На первый взгляд, это был невзрачный бритый старичок, но когда он начинал рассказывать… Не только о музее, не только об эволюции – о Жизни, о Мире, о Человеке. Его звали Александр Фёдорович Котс.

Рассказы его были удивительно насыщенными, о чём бы он ни говорил, потому что ему было что сказать. Он говорил – собой, своей жизнью. Эволюцию он показывал – на одной коллекции, на другой, на третьей. Вот колибри, вот попугаи, вот тетерева… Возникало ощущение великого Ума природы, проявляющегося во всём: в окраске оперения, в повадках птиц и зверей, в замысловатых узорах развития. Мне ещё не приходила мысль о том, что природа исполнена мастерством Создателя, но бессознательно что-то такое волновало и наполняло радостью.

Он говорил о том, каким должен быть музей (а музейное дело он изучал во многих странах) – и сразу хотелось открыть какой-нибудь музей, потому что нет ничего важнее на свете. Рассказывал, как у них с женой родился сын – и они в это же время взяли в семью… детёныша шимпанзе! И долго растили обоих детёнышей (или детей?) вместе, производя уникальное наблюдение сходств и различий в их развитии.

Личность Котса была самым большим впечатлением от поездки в Дарвиновский музей. Эхо его личности и позже раздавалось в моей жизни.

Когда в «Комсомольской правде», где я некоторое время был, так сказать, внештатным студентом (о чём ещё расскажу), мне предложили попробовать самому найти тему для статьи, то именно Дарвиновский музей пришёл мне на ум, и меня поддержали. Я появился там снова, но, увы, Александра Фёдоровича уже не было в живых.

В этот раз я общался с другим колоритным музейщиком – Петром Петровичем Смолиным, бородатым биологом. Набрался материала, написал очерк. Владимир Губарев помог мне привести его в приемлемый вид. Но нашёлся человек, который написал об этом лучше, – известный журналист Василий Песков. Естественно, его и опубликовали. Я не жалел.

Много лет я работал недалеко от места, где строили (тоже много лет) здание для Дарвиновского музея. Наш академический институт потом переехал в новое здание, а строительство музея всё не кончалось. Я там так и не побывал. Надеюсь, что идеи Котса нашли своё воплощение. Хочется думать, что есть там и его мемориальная комната. Таких людей нельзя забывать.

Личность как магнит

Встречаются в жизни люди, которые изменяют вокруг себя её обычное силовое поле. Такой человек находит и реализует своё призвание так, что оно вызывает восхищение, словно выдающаяся картина. Но как в живописном шедевре не сводится всё к сюжету, так и чётко очерченное профессиональное призвание здесь не исчерпывает судьбу, личность проявляется во всём.

Если индивидуальность – это множество качеств, собранных в своеобразный узор, то личность – это слияние индивидуальных качеств воедино, формирование особого сверхкачества, лика человека.

Личность – это непременно творческая личность, по образу и подобию Создателя. Говорят, что талантливый человек талантлив во всём, но бывают и люди конкретного, достаточно локализованного таланта, тогда как личность проявляется, действительно, во всём, с чем имеет дело.

Личность притягательна, как магнит с двумя полюсами. Она притягивает, вдохновляет – и вместе с тем отталкивает, подталкивает тебя к самореализации, к тому, чтобы идти по пути формирования собственной личности, своей судьбы. Здесь многое зависит и от тебя самого, от восприимчивости к каждому из полюсов.

Личность – по большому счёту, естественное состояние человека. Мы чувствуем это и пытаемся расширить смысл слова, применять его чаще, по любым выдающимся поводам. Но личность – дело особое, здесь мало одноразового подвига.

Читатель встретит в этой книге немало людей, про которых можно уверенно сказать: это – личность. О каждом из них стоило бы написать отдельную книгу. Но пока – хотя бы главку.

А ещё мне кажется, что в каждой личности просвечивает Луч. И свет в этих Лучах – един. Значит, это отсвет и моего Луча. Надо только не терять его из вида.

Лагерь в Лопасне109

Летом после девятого класса мне довелось поработать педагогом. Именно на эту должность, а не просто вожатым, меня взяли в пионерский лагерь «Москвич» (автозавода МЗМА110), куда поехала работать мама.

До этого уже я помогал маме в пионерлагерях, даже числился помощником вожатого и заменял её, когда она ездила на свидание к отцу. Но теперь я работал самостоятельно, в другом отряде!