Виктор Кротов - Навстречу своему лучу. Воспоминания и мысли

• Название: Навстречу своему лучу. Воспоминания и мысли
• Автор: Виктор Кротов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Воспоминания охватывают период с середины двадцатого века до нашего времени. В книге много выразительных описаний реалий своего времени. Читатель встретится здесь с многими замечательными людьми, совершит путешествие по временам Советского Союза и перемен общественного строя. Молодёжь встретится с особенностями жизни, о которых ей известно не так много. И каждый найдёт в авторе собеседника, который постарается рассказать много важного о внутреннем мире человека и его возрастном развитии.

---

Извержение получилось красивым, эффектным. Впечатлившим не только нас с Максимом, но и маму, вернувшуюся с работы несколько раньше и с ужасом воззрившуюся на мою пиротехнику. Дело ещё в том, что в результате реакции двухромовокислый аммоний превращается в тёмно-зелёный порошок двуокиси хрома, объём которого в четыре раза больше исходного. Порошок агрессивно распространился по полу, и мама без энтузиазма выслушала мои восторги по поводу того, что это замечательное средство для чистки металлической посуды (вычитал где-то) и большой его запас будет полезен…

Ладно, хватит о химии. Сейчас для меня особенно любопытно, что увлечение оказалось отвлечённым, без всякого намёка на призвание. Как и со многими другими временными интересами (иногда мимолётными, иногда более обстоятельными).

Возможно, химия по-своему приучала меня тому, что будет иметь значение в призвании? Не прямо учила, а исподволь – глубже ощущать превращение одного в другое. Пока на языке материальных метаморфоз…

Шахматы как критерий

Играть в шахматы меня научил дедушка. Партнёрами моими бывали и бабушка, и отец, и мама, но дедушка играл лучше всех, да ещё приучил меня смаковать вкус партий. Мы с ним разбирали, ход за ходом, поединки чемпионатов мира. Ботвинник, Смыслов, Таль, Петросян, Спасский, Фишер96 – всё это были для нас особые имена. Читал я и шахматные учебники, насколько хватало энтузиазма, но для заучивания дебютов и эндшпилей его оказалось маловато.

До сих пор осязаемо помню дедушкин набор шахмат: большая доска, вырезанные из дерева фигуры с железками внизу для утяжеления и с суконными подкладками.

Играл я и в пионерлагерях, а одно время ходил на шахматный кружок Дома пионеров. Недолго. Слишком ошеломляюще на меня действовали скоростные разгромы, которые запросто учинял мне какой-нибудь малыш-третьеклассник. Единственным утешением стало компетентное заключение руководителя кружка: мол, на третий разряд я уверенно тяну, но способен и на большее. До официального приобретения разряда я дотягивать не стал, но его возможностью тихо гордился ещё много лет.

Шахматы мне так нравились, что стали одним из критериев развитой личности. Если человек не умеет в шахматы играть, то как же его всерьёз принимать, – решил я сам для себя. Вторым критерием была почему-то любовь к поэзии Маяковского. Был ещё и третий критерий, но я его позабыл. Критерии приходят и уходят…

Позже, когда я уже работал в ЦЭМИ97, одним из моих программистских хобби стало составление программы решения шахматных задач-одноходовок на языке «алгол». Впрочем, до конца не довёл.

Школьно-внешкольное развитие

Почему мне так мало помнится то, чем одарила меня школа, и особенно ярким остаётся в памяти внешкольное обучение? Почему отношение к школьному образованию у подростков чаще всего негативно? Что здесь не так?

Иногда кажется, что внешкольное обучение гораздо могущественнее школьного. Отчасти дело в том, что оно добровольное. Но и в самой методике школьного образования, в его стандартизированном облике, есть что-то порочное. Оно основано на дисциплине, то есть на насилии, пусть и ограниченном. Это означает, что возбуждение и развитие интереса, аппетита к учёбе является не очень обязательным. Зачем школьному учителю слишком беспокоиться об этом, если вся общественная конструкция поддерживает необходимость для подростка ходить в школу? Да и тем энтузиастам, которые всё-таки заботятся об увлекательном характере преподавания, школьная система, как правило, является не помощью, а препятствием. Методические директивы, разработанные чиновниками, всячески унифицируют личность учителя, создавая жёсткие и часто нелепые рамки, в которых он обязан действовать!..

Внешкольным кружкам, секциям, студиям (бывают даже внешкольные «школы») приходится изначально быть привлекательными. Иначе туда просто не пойдут. Кроме того, там чаще оказываются дети, которым уже интересен конкретный вид деятельности или знаний. Наконец, внешкольное образование носит более прикладной характер.

Школьному образованию до всего этого обычно далеко. Оно обязательно, что обеспечивает ему неуязвимость и возможность быть каким угодно, лишь бы чиновники были довольны. Да и родителям проще переложить ответственность за развитие ребёнка на школу и ограничиваться порицанием плохих отметок и похвалой хороших.

Думать о том, как совместить достоинства школьного (вменённого) и внешкольного (аппетитного) развития, необходимо и обществу в целом, и каждой конкретной семье, которой важна судьба ребёнка, а не существующие правила.

Тут есть и ещё одно непростое обстоятельство, относящееся и к внешкольным занятиям, – внутренняя расположенность. Не всё увлекательное для всех увлекательно для конкретного ребёнка, и тогда даже открывающиеся рядом возможности его как бы и не касаются.

Например, авиамоделирование, которым отец занимался со многими ребятами, меня никак не привлекало. А вот Юру Репрёва…

Этот парень занимался у отца в авиамодельном кружке Дома пионеров. Однажды отец взял меня вместе с ним на какой-то учебный аэродром, где можно было запускать модели самолётов. У Юры уже была серьёзная модель, с мощным бензиновым моторчиком. Настолько серьёзная, что она после запуска улетела куда-то далеко, и Юра отправился её разыскивать. Кстати, после школы он поступил в МАИ и занимался реальным конструированием самолётов. А ещё позже стал… известным коллекционером и селекционером флоксов.

Вести автомобиль по Красной площади

В одном из пионерских лагерей у нас был автокружок, и невысокий, с округлыми чертами лица и тела, фотограф Вишек научил нескольких ребят, в том числе меня, водить автомобиль. Это был горбатенький «Москвич-401»98. Ездили мы по пыльным местным дорогам, да и не так уж много ездили, но мне выдали удостоверение «пионер-инструктор по вождению автомобиля». Это условное умение (какой уж там я был инструктор!..) лишь разожгло мой аппетит к езде. Я вообще любил запах разогретой машины, запах бензина.

Позже, в Москве, напротив Академии Фрунзе, я обнаружил приткнувшуюся к Девичке «Школу юного автолюбителя» и записался туда. После теоретических занятий (не труднее, чем в обычной школе) тех, кто сдал экзамен, отправили на практику, в гараж, к шофёру-инструктору (уж это был настоящий инструктор, не помню только, как его звали). Довольно тщедушный мужичок (тогда он казался мне старичком, но сейчас я думаю, что ему было лет 45—50), скорее ворчливый, чем строгий. Сначала он учил нас около Лужников, на широком асфальтированном поле, где раньше мы семьёй катались на велосипедах. Потом перешёл к практике на улицах.

Особенно хорошо тренировать внимание и маневренность получалось в переулочках неподалёку от гаража (он находился во дворе, в районе Пречистенки, тогда ещё Кропоткинской улицы). Машин в городе было неизмеримо меньше, чем сейчас, но пешеходов, бороздящих улочки и переулки где угодно, хватало. Хорошо, что у инструктора были дублирующие педали!..

В 14 лет мне выдали юношеские права (разрешающие вождение, если взрослый рядом). Ездили мы на «Москвиче-402», форма которого была уже более современной, чем у «горбатенького».

От этой юношеской школы я участвовал в соревнованиях по фигурному вождению. Они проводились Выставкой достижения народного хозяйства (ВДНХ, сейчас это ВВЦ), на одной из асфальтовых площадок перед ней. Надо было проехать «мостик», габаритные воротца, развернуться в квадрате и т. д. Раньше приехал или опоздал – плохо. За каждую секунду сверх одной минуты или меньше её – вычитали штрафные очки. Чемпионом я не стал, но «диплом участника ВДНХ» заработал.

Вершиной моей водительской карьеры стал парад пионерской организации на Красной площади, в котором участвовали и юные водители. Хотя я уже перешёл из пионеров в комсомольцы, но всё равно всем велели надеть белую рубашку и повязать пионерский галстук (неужели инструктор тоже был в красном галстуке? не помню). Юных водителей на одну машину пришлось трое, но сначала мы торжественно ездили по городу, и двум другим досталось водить больше, а мне – почётнее.

Когда я перед Красной площадью пересаживался за руль, инструктор изрёк последнее напутствие:

– Метр до машины впереди, метр от машины позади. Едем очень медленно. Если у тебя мотор заглохнет или ещё что, больше на глаза мне не показывайся!

Только это я и сознавал. Было невозможно ни оглядеться, ни посмотреть, кто там, на Мавзолее (может, не все знают, что во время советских парадов высшие начальники страны традиционно стояли на специальной площадке ленинского надгробия). К счастью, всё прошло-проехало нормально. С тех пор я любил небрежно похвастаться:

– Машину водить? Да я ещё школьником вёл на параде машину по Красной площади…