Святослав Иванов - Самовар над бездной

• Название: Самовар над бездной
• Автор: Святослав Иванов
• Жанр: Альтернативная история

Иван, главный герой романа, оказывается в альтернативной реальности, где Гражданская война закончилась победой белых. Мир устроен иначе (и вроде бы лучше), а параллельная жизнь Ивана – и вовсе идиллия. Простому московскому невротику предстоит оказаться ещё в нескольких искажённых мирах: в мятежном монархическом Петрограде, в реальности победившего нацизма, в тоталитарной антиутопии и в постапокалиптическом хаосе. Однако, самая сложная задача, стоящая перед Иваном, – разобраться в самом себе.

---

Гаврилов к тому моменту уже перешёл с яичницы и макарон на азиатский тэйк-эвэй из близлежащего ТЦ – уцепился за писарскую должность в информагентстве. У Ивана с деньгами тоже было ничего – средней скупости карманные от родителей разбавлялись гонорарами за корректорство в заштатном журнальчике. А вот Жорж преимущественно играл в КВН (не без намерения каждый год приударять за пучеглазой первокурсницей), пил дешевый алкоголь и размышлял о несправедливости мира. Как-то под утро он растолкал спящего соседа и заявил, что придумал план.

Идея была разглашена в тот же день вечером в торжественной обстановке – до этого, во всяком случае, они вместе шампанского не пили. «Я стану стендап-комиком», – произнёс Жорж с триумфаторским выражением. Согласно его замыслу, Иван должен стать автором его текстов, а Гаврилов – будет заведовать организацией.

Ещё из воспоминаний о том солнечном декабре на третьем курсе – лекция о младосимволистах. Слушать Сластоедского (или как-то так) было с каждой минутой всё труднее, ещё труднее – не заснуть на его глазах. Иван старательно рисовал крестики в каждой клетке своей тетради:

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

В середине лекции его настигло солнце, шпарившее сквозь огромное окно. Иван сдвинулся чуть левее по пустому ряду, но через пару минут солнце нагнало его и тут. Он продвинулся до самого прохода между рядами, но прикинул, что скоро солнце настигнет его и там.

Он перебрался на левую половину аудитории, где сидели по странному университетскому правилу совсем незнакомые ему люди: та часть девушек, что в перерывах между занятиями ходит по стенке. Ещё один ряд был занят китайскими студентами. А на том ряду, куда пересел Иван, понуро сидела лишь одна девушка – изящная светловолосая красавица с большими глазами и заострёнными чертами лица. Иван часто обращал на неё внимание, но едва ли столкнулся бы с ней случайно ещё каким-то образом, так что просто из интереса он придвинулся поближе.

Она тоже начала испещрять свою тетрадь крестиками:

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

– Не увлекайтесь, это может далеко завести, – шепнул Иван, продемонстрировав свой тетрадный лист. – Меня Ваня зовут.

– Я Оля, – огромные глаза её глядели слегка испуганно.

Для Ивана начать откровенно интересоваться девушкой было делом исключительным. Для Оли, кажется, открыто отвечать на ухаживания – тоже довольно редким, но кто её, женскую душу, разберёт. В любом случае, с первых же дней казалось, что вот Оно, то самое, чего так хотелось раньше. А за прошедшие после этого годы их любви – сколько получается, пять? – утвердилось у Ивана в голове, что иного и быть не может.

На протяжении нескольких лет Иван получал ежедневно дюжину смс с шутками Жоржа – как правило, второсортными, но часто обаятельными: «Узнав, что Землю называют „голубой планетой“, Госдума запретила ей участвовать в параде планет». Иван садился за компьютер и вносил эти каламбуры в таблицу. Ранжировал их по типу юмора, по уровню пошлости и по категориям подходящих зрителей. Чётко вымеряя концентрацию смеха в выступлении, он писал, как ему казалось, лучшие в своём роде тексты стендапов. Сам шутил он плохо и писал, в основном, меланхоличные монологи от лица московского зануды, в которых едкие и пошловатые шутки крайне удачно работали на контрасте.

Оля долго была приятным дополнением к идущим в гору делам, чтобы потом превратиться в главный элемент душевного интерьера Ивана. Когда стали жить вместе на проспекте Мира, по утрам она традиционно варила ему кофе, а он – соображал что-нибудь ей на завтрак. Завороженно смотрел, как она покачивала в коридоре длинной красной юбкой, забиралась на каблуки, чтобы быть не такой маленькой, и куталась в пальто; закрывал за ней дверь, включал психоделическую музыку и пускался полировать написанные тексты. Оля тем временем улыбчиво кого-то обзванивала, сидя за плоским-преплоским монитором в редакции популярного журнала. Другим занятым человеком стал Гаврилов, который с утра отслеживал свежие комментарии к выступлениям Неистового Жоржа, с полудня договаривался о его новых выступлениях, ближе к вечеру – изучал возможности, куда бы его ещё приткнуть. Сам артист к третьей чашке кофе Ивана только просыпался (нередко – в окружении красавиц), чтобы полдня болтаться без дела и посматривать британские сериалы (откуда бессовестно воровал свои лучшие перлы). Вечером он долго приводил себя в самый опрятный возможный вид, пока наконец не наступало время выезжать на работу.

Клубы с тесной сценой и десятком конкурентов. Телепередачи, имитирующие деятельность таких клубов. Свадьбы детей небедных отцов, вечеринки на работе у этих же полных и не очень-то смешливых людей. Съёмки скетч-шоу с чьими-то чужими, не Ивана, сценариями низкой пробы – словом, Хунта обеспечила себе славный заработок и нескромные перспективы. Иногда Иван задумывался о том, что стоило бы заняться чем-то более благородным. Но стоило взглянуть на выложенные на главную страницу сайта фотографии Оли, тестирующей какую-то косметику (зачем, действительно, изданию нанимать моделей, если у него и журналистки не промах?) да послушать аплодисменты на выступлениях Жоржа – плохие мысли сразу куда-то девались. Плюсы лились из рога изобилия:

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +

– и потом ещё и ещё столько же.

Однажды после поломки компьютера у Ивана затерялся выдающийся, как ему кажется, монолог; переписанный вариант не устроил Жоржа, и он – впервые! – отбраковал результат работы Ивана. Гаврилов устроился на вторую работу, к которой тяготел больше: вдруг стал называться «креативным директором» цеха по производству масла масляного и стал смотреть на друзей несколько свысока. Вскоре разлад дал плоды: Жорж вдруг устроил им обоим жуткий скандал и заявил, что дальше будет работать сам. Чуть позже, в лёгком подпитии, Иван заглянул к тому на стендап: оказалось, что аудитория легко схватывает его пошленькие шутки и без его, Шульгина, лирики и философии. Ушёл уже в подпитии серьёзном: помимо прочего, к тому моменту Оля уже начала его мучить.

В последний день, когда она уже складывала вещи – оказалось, что действительно нужных ей пожитков (во главе с белоснежным ноутбуком) едва хватало на пузатый саквояж, – Иван стыдливо метался по всей квартире, убеждая её, что он всё изменит и исправит, что они всё начнут сначала. Тщетно. Она вышла.

С минуту он просидел в нерешительности, а потом ринулся наружу. Догнав её на выходе из двора, он резко схватил её за локоть и выпалил:

– Ладно, без дураков. Оля, будь моей женой. Я никак к этому не готовился, но теперь я…

Её лицо слегка скривилось – будто бы дала знать о себе старая травма.

– Нет, – пожалуй, всё-таки не без труда сказала она. – Всё.

Найти новую работу оказалось трудновато. Найти новую мотивацию – пас, следующий вопрос.

С учётом инфляции теперь Иван зарабатывал в два раза меньше, чем прежде, – и это на работе по непосредственной специальности! Он в условиях блуждающего графика сидел в редакции интернет-портала и надрессировано барабанил по клавиатуре, пересказывая для миллионной аудитории сообщения информационных агентств и зарубежных газет. Любимым источником информации для него стали заштатные провинциальные издания и казённые порталы полиции, следствия и суда, где он вычитывал чёрные комедии про убитых молотками девиц, сожжённых гостей, потерянных мешках с наркотиками и угонах экстравагантных видов транспорта.

Воображение разыгрывалось – и вот Иван уже видит, как угрюмый мужчина в форме быстро напивается на кухне под ламентации жены, приходит к друзьям, выпивает с ними, но и их компания оказывается для него пресной, и он идёт обратно на работу – на аэродром, где он угоняет вертолёт и тоскливо парит над окрестностями. Наконец, он видит северное сияние и, поражённый (такого в этих краях отродясь не видывали), приземляется, а внизу его уже принимают другие люди в форме и сажают в стоящий на опушке посадочной полосы «УАЗик». Глухой хвойный лес подсвечивают всполохи полицейской мигалки.

Но воображения хватало, чтобы лишь на секунды отвлечься от тоски по упущенному всему на свете. Оля выкладывала в интернет бодрые фотографии с подругами и, иногда, какими-то неизвестными Ивану мужчинами – его всего скручивало. Вот так: раз-два – и он сидит у разбитого корыта, а она где-то танцует, увлеченно с кем-то болтает, хохочет неповторимо-заливисто, а потом, вероятно, занимается сексом? Иван едва заметно морщился и снова вгрызался в безрадостную новостную материю.