Андрей Петров - Апостол

• Название: Апостол
• Автор: Андрей Петров
• Жанр: Поэзия
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-7949-0588-5

Вашему вниманию представляется сборник стихов Андрея Петрова.

---

5

Подумай сам, имея разум:
огонь, давая вам тепло,
способен вас испепелить;
вода же, жажду утоляя,
в своих глубинах утопить;
земля – накормит, но затем
всех призовёт на свой погост;
я, духом тело наградив,
в душе добро могу убить,
затмив сиянье вечных звёзд!

и за тобой фатальный выбор —
какой душа захочет стать.
среди соблазнов и желаний
тебе, любезнейший, решать:
как жить, себя не презирая,
кому – служить, кого – распять.

ты можешь стать, как тот Иуда,
который предавал Христа;
но знай, что истина сокрыта
в глубинах Текстов и холста,
что со́здал раб мой, Леонардо,
провидя этот разговор.
Иуда будет вознесён! —
вот справедливый приговор.

6

Ты спросишь – почему?
на это – я укажу тебе ключи,
которые вскрывают тайны,
но ты до времени молчи.
увидишь сам, что в судный час
всепроклинающие речи
остынут, истину познав,
о тайнах жизней человечьих.

на Вечере Иуде жребий
быть на заклании овцой
пал на страдательные плечи,
и несмываемый позор
он принял на себя смиренно,
и сам ты должен это знать:
Иисус назначил человека
в ту ночь и час себя предать
тревогам гаснущего века.

в пасхальный праздник должен Он
был умереть в своих мучениях,
так было нужно. знай о том.
а раб – исполнил назначение.

зачем Иуде серебро,
когда его Учитель может
хлеба и рыбу умножать?
когда имения им служат,
и миром ноги ублажать
в своём смирении готовы
вознёсшие свои мольбы
к Тому, Кто словом Иеговы
предсказан был для той страны?

Иуда предавал, целуя.
в слезах он в жертву всё принёс.
он понимал, что будет проклят,
и путь земной окончен. что ж,
ценю я выше этот подвиг,
чем подвиг тысячи других,
которые уходят в Свет,
своё служенье воплотив.

7

О, фарисейские оковы!
о, демоны Святой земли!
как с вами правосудье скоро
вершится без сомнений и
под гнётом ветхого Закона
черствеют свежие умы!

безкрайним полем перед вами
дороги распростерты вне
привычных троп и вех преданий,
но повинуетесь молве,
покорно следуя туда,
где хлябь и глубже колея.

безцельно промелькнули годы,
растрачен попусту залог,
что вам оставила природа;
в наивной праведности Бог
ссудил вместилище для духа,
дал время, волю и мечту,
но человеческое брюхо
сказало разуму: «хочу»!

хочу другого наслаждения!
приятной тяжести внутри!
святая лёгкость вознесения
меня не радует, увы.
и разум, голодом ведомый,
согласье дал и под венец,
смиренный сытостью, пошёл,
забыв – зачем явился здесь.

предав себя, свою свободу,
свою святую простоту,
меняя душу на ярмо,
златую прикусив узду,
крысиной поступью народов
за мной уходите во тьму.

8

Здесь правят смертные пороки.
в стране клеймёных мудрецов
не отыскать людей убогих
и безкорыстных простецов.

они мудры витиеватым
восточным древним языком,
и каждый, обратившись в братию,
меняет стыд на балахон
и украшает части тела
кольцом, браслетом, изразцом,
святым всесильным амулетом,
способным вычистить весь дом.
на коже – страстные молитвы,
чернильной мантрой въевшись в плоть,
навек клеймят, и сам носитель
сакральных смыслов не поймёт,
пока не спустится в обитель,
где разум истину найдёт.

но будет поздно, годы сна
в могучих рунах вознесения
затёрли трещинки холста,
холста души, и нет спасения
тому, кто праведность не знал
и в жизни знаком смерти стал.

9

Они, скрестив под чакрой ноги,
сложив достойную мудру́,
постигли высшую серьёзность,
и сам почтеннейший гуру́
благословил их озарение,
дав древней мудрости совет
о том, что степень просветления
видна, как дырка на просвет.

в смертельной важности надувшись,
надев широкие штаны,
из дальних стран назад вернувшись
и дружелюбием полны,
они несут в своих горнилах
кипящим знанием руду,
которая давно застыла
в веках и вымершем роду.
седобородые гимнасты
и отрешённые юнцы…
все тайны мира им подвластны,
все знания для них просты;
великим оком даль пронзая,
могучим словом жизнь творя,
судьбу смиренно принимая,
они – лишь дым, и без огня
родившись, тихо умирают,
за всё меня благодаря.

Часть III

1

Ваал:
Глупцами полон этот мир.
обыватели… – дети греха и страха,
добровольные слуги, слепые рабы
без памяти, без цели, без любви,
в дремучих путах предрассудков лжи
и цепкой власти бога-бюрократа.

безликая масса из плоти и крови.
кому она служит – не знает сама.
как глупый щенок, громко лает и рада
тому, кто еды принесёт и вина
нальёт до краёв и хмельного упаду.

стандартные цели, шаблонные мысли,
и смотрят под ноги, пытаясь найти
мгновения счастья для призрачной жизни,
молясь – проклиная прошедшие дни.

искатели правды и истинной веры —
с крестами, Кораном, Талмудом в руках,
не помня себя, как глупцы-староверы,
спорят до смерти о бренных вещах.

больные моралью приверженцы культа,
немые пророки священных основ,
апостолы мифа, понятного люду,
софисты, технологи правильных слов —
безумная стая псов и шакалов,
которой я правил, об этом скорбя,
без малого сотню дремучих веков,
прошедших под знаком меча и огня.
– так говорил, меня спасая,
тот, чья природа – совращать;
и рай в аду мне обещая,
в своей привычке умолчать
о самом главном – не сказал,
кем станет преданный вассал.

2

Пришёл покой, и тишина
мою обитель посетила.
как порожденье мира зла —
сей морфий душу исцелил,
и я его боготворил:
отдал себя служенью силы,
что дарит счастье и покой,
желаньям вторит, не претит,
не говорит тебе: постой!
не жди, не делай, не желай! —
закроет рай пред носом двери!
– ты все сокровища стяжай,
забудь о робком лицемерии
и волю страсти своей дай!

расплата будет, но потом.
зачем сейчас об этом думать?
тревожить сердце, разум свой,
жить в беспокойстве и лишениях,
лишь верой в призрачность надежд,
страдать, сочувствовать, жалеть
и, в нищей старости склонённым,
в тяжёлых муках умереть?

3

Себя не в силах осудить,
я стал судьёй, чего таить, —
вершил людские судьбы.
решал, за что могу казнить,
за что побить или простить,
но за всё время не встречал
невинных глаз у своих ног,
чтобы могли без лжи и слов
во мне сомненье пробудить
и веру в праведность вселить.

однажды в судные часы
тщедушный юноша предстал
пред взором строгого судьи.
я видел шрамы на предплечьях,
как вехи долгого пути
в местах неволи и порока.
да, жизнь, ты к юности жестока!

но что же делать? – есть закон,
и вор сей дланью заклеймён,
не станет праведником он —
я так сказал! уверен в том!
все говорят: «я не виновен!»
не слышу этих слов, я волен
решенье грозное принять:
кого – простить, кого – распять.

4

Животный страх в его глазах,
жизнь теплится едва,
удары сердца на висках и раз, и два…
всё легче вдох, и пульса нить
стремится к небытью.
узнает отрок очень скоро —
в раю он будет гнить
или гореть в аду.

один закон для всех живущих
в моей стране, средь рабских кущей
и белокаменных дворцов,
слепящих золотом голов:
крестами в вышине сияя,
стозвонным гласом нараспев,
они вещают с века в век —
не попадись к нам, человек!

5

Что скажешь, отрок, в оправдание?
чем объяснишь свои дела?
свои греховные скитания
в чужие судьбы и дома?
чем оправдаешь исступление
в глазах несчастных матерей,
что потеряли сбережения
на хлеб и радости детей?

что движило тобой, бездушный,
когда ты грабил стариков?
и, не найдя у них полушки,
срезал шеренги орденов?
и плавил золотые звёзды
в ночных кострах святых аллей,
пылающих огнём свободы
несломленных войной людей?

ну, говори, я без желания
услышу твой хмельной рассказ;
твои великие страдания
безсильны предо мной сейчас.
одна возможность оправдаться
есть у тебя в моих глазах:
сказать мне правду и остаться
собой в непутаных речах.

вор облизал сухие губы,
кадык гортань благословил,
взметнувшись вверх к устам Иуды,
и раб себя похоронил:

6

Вор:
– Я жить хотел без сожалений
о сгинувших в безвременье годах,
попробовать все страсти, все творения,
стать сведущим в излюбленных делах,
испить все наслаждения, пороки,
красавиц повстречавшихся любить,
спокойно умереть в объятьях плоти,
которую не сможется забыть.

в чём виноват я? разве волен
был избежать сиих оков?
защитник мой немногословен,
я знаю, множество голов
он потерял в твоих судах
и в переулках правосудья,
но разве множественность плах
есть приговор безвинным людям?
скажи мне – в чём я заблуждался?
в чём грешен? в чём моя вина?
и если я суда дождался —
будь справедлив, святой судья!

7