Александр Амфитеатров - Пять пьес

• Название: Пять пьес
• Автор: Александр Амфитеатров
• Жанр: Русская классическая проза

«В настоящем труде своем автор руководствовался, по преимуществу, следующими источниками: 1) Летописный рассказ, 2) Былины Владимирова круга, 3) Карамзин, Соловьев, Костомаров. 4) «История Полоцка» Беляева, 5) исследования в области русской истории» Василия Пассека, 6) «Илья Муромец и богатырство киевское» Миллера, 7) «Женщина домонгольского периода» Добрякова, 8) «Семейные власти y древних славян и германцев» Шпилевского, 9) «Поэтическая воззрения древних славян на природу» Афанасьева, 10) Frithjoffssаge, 11) «Викинги» (Походы викингов) Стриннгольма, – а также и многими другими.

Автором преднамеренно допущен незначительный анахронизм. Убиение Ярополка в Родне; изображено предшествующим сватовству Владимира к Рогнеде, тогда как дело было наоборот. Неточность в нескольких месяцах, кажется, проступок не слишком важный при передаче сюжета, многими признаваемого за сказку…»

---

Александр Амфитеатров Пять пьес

Полоцкое разоренье

Драматические сцены в четырех действиях.

Пьеса поставлена впервые на сцене Императорского Московского Малого Театра 26-го декабря 1897 года.

Написана в 1886–1891 годах

Третье печатное издание пьесы.

Посвящается Марье Николаевне Ермоловой.

От автора

(К первому изданию 1892 года).

В настоящем труде своем автор руководствовался, по преимуществу, следующими источниками: 1) Летописный рассказ, 2) Былины Владимирова круга, 3) Карамзин, Соловьев, Костомаров. 4) «История Полоцка» Беляева, 5) исследования в области русской истории» Василия Пассека, 6) «Илья Муромец и богатырство киевское» Миллера, 7) «Женщина домонгольского периода» Добрякова, 8) «Семейные власти y древних славян и германцев» Шпилевского, 9) «Поэтическая воззрения древних славян на природу» Афанасьева, 10) Frithjoffssаge, 11) «Викинги» (Походы викингов) Стриннгольма, – а также и многими другими.

Автором преднамеренно допущен незначительный анахронизм. Убиение Ярополка в Родне; изображено предшествующим сватовству Владимира к Рогнеде, тогда как дело было наоборот. Неточность в нескольких месяцах, кажется, проступок не слишком важный при передаче сюжета, многими признаваемого за сказку.

Лица:

Исполнители первого представления.

Рогволод, князь полоцкий. – г. Левицкий.

Рогнеда, его дочь – M. H. Ермолова.

Владимир[1], князь киевский – К. Н. Рыбаков.

Добрыня, его дядя – г. Падарин.

Путята, его брат – г. Рыжов.

Вышата, ближний боярин Владимира – г. Парамонов.

1-й, 2-и и 3-й богатыри Владимировой дружины -

Ингульф, варяжский викинг – А. И. Южин.

Гаральд, дружинник Рогволода – А. И. Федотов.

1-й, 2-й и 3-й варяги из дружины Рогволода -

1-й кривич – В. А. Макшеев.

2-й кривич -

Без речей: Изяслав, сын Владимира и Рогнеды -

Варяги, славяне-поляне и славяне-кривичи, богатыри, женщины Рогнеды и др.

Время действия около 980–986 гг. по Р. X., в последние годы язычества на Руси. Между вторым и третьим действием промежуток в семь лет.

Место действия: Полоцк, лес в земле кривичей и село Гореничи под Киевом.

Действие I

Картина I

Полоцк. Терем Рогволода. Гридница.

Добрыня, Путята и Вышата с малою славянскою дружиною.

Добрыня.

Не жду добра от нашего посольства!
Идет y нас плохое сватовство,
И, мнится, нам без сраму не убраться
Из Полоцка.

Пyтята..

Да, нареченный тесть
Медведем смотрит.

Добрыня.

Говорил я князю:
Зачем тебе с варягами вязаться?
Спесив и лют воинственный их род.

Пyтята.

Куда нам до варягов! На варягах
Кольчатые рубахи, сапоги
Чешуйкою железною обиты,
У пояса булатный меч, в руках
Копье, что длинный шест от голубятни.
Варяг идет, – земля дрожит; плывет
Днепр плачется, береговые села
Горят ярчее бабьего светца!
Варягу до всего на свете дело:
Повсюду-то он хочет пановать,
Брать дани-пошлины, чинить расправу
И под стальной тяжелый свой сапог
Славянскую гнуть шею. Ну, а мы
Народ простой и тихий, лыком шиты
И в лыко обуваемся, сохой
И бороной работаем охотней,
Чем кладенцом-мечом, в дела чужия
Соваться не привыкли: если нас
Не трогают, мы никого не тронем.

Добрыня.

А тронуть нас и недругу лихому
Не пожелаю. Смиренный наш народ
Во гневе – зверь. Не мало на варягах
Обид и кривды числит славянин:
Пусть берегутся переполнить чашу!

Вышата.

Нет на Руси заступников варягам:
Их старый друг и льстивец, Ярополк,
В гробу, а наше солнышко – Владимир[2]
Славянскою дружиной окружен,
Славянских чтит богов, славянский свычай
Блюдет по старине.

Пyтята.

Одно не ладно –
Зачем варяжку сватает? Не след.

Добрыня.

Хитер племяш. На Полоцка твердыни,
Варяжского насильника оплот,
Давно он виды тайные имеет.
Давно уже славянский этот край
Ждет вырваться из рук иноплеменных
И Киеву поддаться. Стоит знак
Владимиру[3] подать, и тьмою воев
восстанут кривичи, и кровь польется.
Но добрый князь мечтает сватовством
Достичь того, что властен взять войною;
Желает он, чтобы не меч, но брак
Связал его наследственно с правами на
Рогволода хищного удел.

Пyтята.

А если нам, послам княжим, варяги
Покажут двери?

Вышата.

Так и будет.

Добрыня.

Что ж?
Возьмем силом, чего не взяли честью.

Вышата.

Сюда идут. К сторонке станем, други!

Удаляются, в глубину терема. Ингульф и Гаральд входит, дружески беседуя.

Гаральд.

Напрасно ты покинуть нас задумал.

Ингульф.

Нельзя иначе. Викингу сидеть
Без дела богатырского постыдно.

Гаральд.

Навряд тебя отпустить Рогволод.

Ингульф.

Холоп ему я что ли?

Гаральд.

Он нечает
Души в тебе, где посадить, не знает,
И, кажется, никто другой, как ты,
Княжны Рогнеды суженый.

Ингульф.

Я сватал:
Согласен князь – Рогнеда не согласна.
Она горда, как Фрея. Мало я
Имею, видишь, подвигов и славы,
Чтобы назвать ее женой; нельзя
Связать свое блистательное имя
С моим ей темным именем. Короче:
Она меня не любить. Вот, Гаральд,
Причина, почему я уезжаю,
Зачем хочу попробовать свой меч
На витязях славянского поморья.
Рогнеда хочет славы: я не стар,
Не трус, – за славою не станет дело!

Гаральд.

Останься. Руки мощные твои
Нужнее много здесь, чем на Поморье.
Не миновать нам с Киевом войны
Из-за твоей красавицы, Рогнеды.

Ингульф.

Ужели ей в замужество идти
За темного князька, рабыни сына,
Изменою добывшего престол?
И слышать о Владимире[4] не хочет
Князь Рогволод. Неслыханная дерзость
Такое сватовство!

Гаральд.

Что говорить!
Родня не в почесть. Брать зарезал брата
И по его невесту шлет сватов!
Покойный Ярополк уже объявлен
Был женихом Рогнеды.

Ингульф.

И княжна
Его любила? да?

Гаральд.

Любить, не видев,
Нельзя, а полюбила бы наверно:
Покойник был могучий богатырь.
Я знал его. С воителем Свенельдом,
Опекуном его, мы свояки.
Свенельд вскормил в нем истого нормана, –
Он сапогов железных не менял
На лыковые лапти!

Ингульф.

Удивляет
Меня Владимир[5]: прямо на отказ
Сам просится!

Гаральд.

А, может быть, отказа
И надобно ему. Напасть на Полоцк
Нельзя же без предлога. Он стоить
С дружиною y самой нашей грани,
И шлет сватов! Еще ли не насмешка,
Еще ли не желает он войны?
Боюсь, Ингульф, что выпряли нам
Норны недобрую судьбу. Славянский князь,
Играя с нами, взял вперед все кости,
И, может быть, последние часы
Теперь над нами носятся…

(Рога за сценой).

Ингульф.

Сам конунг.

Входить Рогволод с дружиною.

Рогволод (становится на княжее место).

Пусть подойдут славянские послы!

Добрыня, Путята, Вышита выступают вперед и кланяются.

Что скажете?

Добрыня.

Пора нам, господине,
Увидеть очи князя своего.

Рогволод.

Я не держу вас. Добрый путь!

Добрыня.

Ответа
Ты не дал нам.

Рогволод.

Мы порешим с гридьбой.
Сейчас же это дело.

Добрыня.

Как с гридьбой?
Семейное-то дело?

Рогволод.

Не скрываю
Я ничего от витязей моих.
С их множеством живу одной душою.
Варяжская дружина. Да здравствует могучий Рогволод!

Добрыня.

Чудно мне, князь… Обычай наш славянский…

Рогволод.

Обычай ваш славянский? Я норман,
Обычаев не ведаю славянских
И не желаю ведать их.
Своих мне за глаза довольно.

Пyтята (тихо).

Что ж, Добрыня?
Серчает князь, – чего еще нам ждать?
Уж обругал: пожалуй, драться станет?

Рогволод.