Александр Амфитеатров - Пять пьес

• Название: Пять пьес
• Автор: Александр Амфитеатров
• Жанр: Русская классическая проза

«В настоящем труде своем автор руководствовался, по преимуществу, следующими источниками: 1) Летописный рассказ, 2) Былины Владимирова круга, 3) Карамзин, Соловьев, Костомаров. 4) «История Полоцка» Беляева, 5) исследования в области русской истории» Василия Пассека, 6) «Илья Муромец и богатырство киевское» Миллера, 7) «Женщина домонгольского периода» Добрякова, 8) «Семейные власти y древних славян и германцев» Шпилевского, 9) «Поэтическая воззрения древних славян на природу» Афанасьева, 10) Frithjoffssаge, 11) «Викинги» (Походы викингов) Стриннгольма, – а также и многими другими.

Автором преднамеренно допущен незначительный анахронизм. Убиение Ярополка в Родне; изображено предшествующим сватовству Владимира к Рогнеде, тогда как дело было наоборот. Неточность в нескольких месяцах, кажется, проступок не слишком важный при передаче сюжета, многими признаваемого за сказку…»

---

Ингульф.

Мудреное задумала ты дело!

Рогнеда.

Убить его?! Сперва столкну врага
Я со стола княжого. Пусть изгоем
Родной страны влачит он жизнь свою!
Пускай себя увидит одиноким,
Разбитым, нищим, без друзей, без власти
И без любви! пускай утратит он
В себя, в людей, в богов могучих веру!
Как мы, пускай клянет свою судьбу,
Безумствует и черный образ смерти
Зовет к себе!.. Но смерть к нему придет
Не ласковой Валкирией с приветным,
Валгаллу отражающим, лицом:
Она, как ядовитая гадюка,
В ночи к нему изменой подползет.
В последний час, в гробу одной ногою,
С отчаяньем узнает он, что мне,
Одной лишь мне обязан он паденьем
Звезды своей с небесной высоты.

Ингульф.

Да поборает Тор-молниеносец
И хитрый Локи, разума вожатый,
Тебе в путях твоих. Не знаю я,
Свершишь ли, что задумала, но верю,
Что ненависть твоя непримирима.
Живи во имя прошлого! Костер
Не страшен больше мне: ты наши кости
Не позабудешь в мщении своем.
Прощай, княжна, и вспоминай порою
Ингульфа… друга, что тебя любил,
Как эти тучи любит буйный ветер,
Как волны моря любят корабли!

Рогнеда.

Ты позабыл, Ингульф, что пред тобою
Не прежняя Рогнеда, но раба
Славянского полона, только имя
Носящая Рогнеды…

Ингульф.

О, княжна!
Что мне до плена твоего? Все та же
Ты для меня, и страсть моя все та же;
И, если бы пред смертию «люблю»
Я услыхал из уст твоих прекрасных,
Пошел бы я навстречу синелицей
Во тьме живущей Геле, как на пир,

Занимается заря.

Рогнеда (размышляет).

Ты не умрешь.

Ингульф.

Заря… Готовить скоро
Костер начнут славяне.

Рогнеда.

Поклянись,
Что, если потухающий свет жизни
Тебе я возвращу, разделишь братски
Со мною подвиг мщенья моего.

Ингульф.

Клянусь тебе молниеносным Тором,
Клянусь козлом и молотом его,
Клянусь мечом своим, отца могилой
И матери седою головой!
Какая бы тебя ни ожидала
Судьба, ее по-братски разделю!
Товарищем и красных дней, и черных,
Как верный пес, пойду я за тобой.
Душа твоя да будет мне душою!
Ты будешь жить, – я буду жить; умрешь, –
И я умру! Ты воля – я орудье.
Ты туча грозовая я твой гром.
Ты мысль, а я послушное ей дело.
Ты голова, а я твоя рука!

Рогнеда.

Благодарю. Свою запомни клятву.
Внимал ей Тор и радовались Асы.

Крики в тереме. На лестнице с шумом и смехом появляются Владимир, Добрыня, Вышата, Путята и другие богатыри. Ингульф притворяется спящим.

Быстро светает.

Владимир[13] сходит с лестницы и удерживает, уже готовую взойти на крыльцо, Рогнеду за руку.

Красавица! а я тебя ищу
По терему: куда, мол, затерялась
Она, мое бурмицкое зерно?
Поди ко мне, Рогнеда!..
Глянь-ка в очи,
В лицо мое… Глубокое клеймо
Напрасной и бессмысленной обиды
На это богатырское чело
Ты белою рукою положила,
За что, про что, не ведая сама.
Ты видишь: нет его уже. Омыто
Оно варяжской кровью, сожжено
На Полоцком пожарищ, несметной
Окуплено добычею, но пуще –
Твоими поцелуями!

Целует Рогнеду. Богатыри смеются.

Пyтята.

Хмелен
Надежа-князь!

Добрыня.

Гуляй, душа!

Рогнеда.

О, князь!
У нас, варяжских дев, такой обычай:
Жених, невесту сватая, обязан
её расположенье заслужить
Широкой славой своего оружья,
Удачей богатырской. В терему
Родительском, девица, я взростала,
Твоих не зная дел: мне про тебя
Не пели скальды. Но пути другие
Есть к сердцу нашему. На славу мы
По слуху одному легко сдаемся,
Так может ли девица устоять,
Когда самой увидеть ей придется
Отвагу богатырскую? Мечом
Мы, женщины варяжские, владеем
Мужчин не хуже; защитить себя
Или убить, бесчестия избегая,
Сумела б я, когда бы захотела…

Добрыня.

Вертит хвостом варяжская лиса!

Рогнеда.

Но… князь! в тот грозный миг, когда в бою
Лицом к лицу ты встретился с мною
И, как стекло, булат мой раздробил,
Ты взял на щит не только это тело
Ничтожное, душа моя в тебе
Властителя признала, сердце робко
Забилось и шепнуло мне: вот он!
Вот муж, кому не жаль отдать свободу,
Пред кем не стыд во прах, благоговея,
Колена непокорные склонить.

Падает к ногам князя.

Казни меня! в твоей могучей воле

Моя судьба.

Я не прошу пощады, –
Твоя обида слишком велика.
Рабам своим заставь меня служить,
На посмех дай последней сенной девке!
Без ропота приму твой приговор:
Его я заслужила.

Владимир (поднимает Рогнеду).

Полно, встань.
Мила мне речь покорная. Светлее
И много краше ждет тебя судьба.
Где ж видано, чтобы властитель многих
Народов и земель переходил
Темны леса, топя в болотах войско,
Лишь для того, чтобы в своем дому
Иметь одной рабыней больше? Много
Их y меня – рабынь, наложниц, хотей, –
Но милой сердцу нет. Уж брать, так брать
Тебя женой водимою!.. Княгиня
Отныне ты.

Рогнеда.

Великий князь…

Владимир.

Смотри,
Люби меня, и слушайся и бойся!
Смирение и ласку я люблю.

Обнимает Рогнеду.

А вы, – моя хоробрая дружина,
Богатыри и ближние бояре,
Позволите-ли князю своему
Жену себе по сердцу взять?

Добрыня.

Нам что же!

Вышата.

Совет вам, да любовь!

Пyтята.

На многа лета!

Богатыри повторяют за Путятой: Многа лета!.. Варяги просыпаются от их крика и мрачно смотрят на славян.

Владимир.

Вернувшись в Киев, свадьбу пировать
Мы примемся веселую, а ныне.
Ты, дядя, друг и старой родич мой,
Соединишь меня в чету с невестой
И трижды нас вкруг дуба матерого,
По старине, с молитвой обведешь.

(Рогнеде).

Рогнеда, целый Полоцк мне на вено
С собою принесла ты. Отдарить
Тебя я должен.

(Путяте)

Побратим Путята! С богатырей варяжского полона
Вели-ка путы поснимать.

Рогнеда.

Во прах,
Во прах перед тобою!

Хочет упасть к ногам князя. Владимир ее удерживает.

Владимир.

Между ними
Есть родичи твои. Озера крови
И то нас разделяют; переплыть
Их ширину любовь с трудом лишь может.
Зачем же в эти бездны прибавлять
Еще ручьи кровавые?

Освобожденные варяги приближаются и, молча, с угрюмыми лицами, кланяются князю.

Владимир.

Варяги! Свободны вы. На выбор вам даю:
Хотите, – на мою идите службу,
Мне нужны воины; хотите, в Балты
Плывите на узорчатых ладьях
Вниз по Двине-красавице. Решайте.

Молчание.

Гаральд.

Я стар и сед. Меняться поздно мне.
Покойного любил я Рогволода,
Служить его убийце не могу.

1-й варяг.

И я!
Голоса между варягами. И мы, и мы!

Ингульф безмолвствует, с волнением глядя на Рогнеду.

Владимир.

Так путь вам добрый! Держать не станем вас.
А ты, Ингульф,
Что скажешь нам? Не ведаю…

Гаральд.

Ни меч, ни честь Ингульфа
Друзьям своим не могут изменить.

Ингульф.

Я сделаю, что мне княжна прикажет.

Рогнеда.

Он не изменит. Я одна за всех
Изменница…

Гаральд отходить от неё с презрительным движением.

Владимир (с крыльца).

Сбирайтесь в путь, варяги!

Гаральд, во главе освобожденных варягов, медленно удаляется; проходя мимо князя, варяги кланяются; Ингульф идет последним, Рогнеда делает ему знак, – он остановился.

Рогнеда.

Прощай, Ингульф! прощай, мой брат названный!
Ступай к седому морю, отнеси
Ему поклон от полоцкой Рогнеды
И про её причудницу-судьбу
Поразскажи далеким поморянам.
Когда-нибудь, быть может, и опять
Придется нам увидаться. Ты воин
И y богов домашних под крылом
Засиживаться подолгу не любишь.
Попомни, что великий в греки путь,
Любимая варяжская дорога,
Лежит на стольный Киев по Днепру.

Идет на крыльцо.