Александр Амфитеатров - Пять пьес

• Название: Пять пьес
• Автор: Александр Амфитеатров
• Жанр: Русская классическая проза

«В настоящем труде своем автор руководствовался, по преимуществу, следующими источниками: 1) Летописный рассказ, 2) Былины Владимирова круга, 3) Карамзин, Соловьев, Костомаров. 4) «История Полоцка» Беляева, 5) исследования в области русской истории» Василия Пассека, 6) «Илья Муромец и богатырство киевское» Миллера, 7) «Женщина домонгольского периода» Добрякова, 8) «Семейные власти y древних славян и германцев» Шпилевского, 9) «Поэтическая воззрения древних славян на природу» Афанасьева, 10) Frithjoffssаge, 11) «Викинги» (Походы викингов) Стриннгольма, – а также и многими другими.

Автором преднамеренно допущен незначительный анахронизм. Убиение Ярополка в Родне; изображено предшествующим сватовству Владимира к Рогнеде, тогда как дело было наоборот. Неточность в нескольких месяцах, кажется, проступок не слишком важный при передаче сюжета, многими признаваемого за сказку…»

---

Рогнеда.

Ты вырвать y меня признанье хочешь
Насильем?

Ингульф.

Твой вопрос само признанье!

Рогнеда.

Слова твои мне пытка.

Ингульф.

А мои
Сомнения тяжелее всякой пытки.

Опускается на скамью. Молчание.

Рогнеда.

Да будет же по-твоему, упрямый
И грубый человек. Да, я люблю.

Ингульф.

О, духи вечной ночи!

Рогнеда.

Злобы семя
Усердно я в душе своей ростила.

Ингульф (злобно смеется).

Ха-ха-ха-ха! А выросла любовь?
Когда засеет поле земледелец
Пшеницею, то урожая ждет
Пшеницей же.

Рогнеда.

Но кто же помешать
Тому сумеет, чтобы в желтом пол
Колосья не обвила повилика.
Не рос лиловый куколь, василек
Звездою синей не сиял? Не люди,
Но боги сеют их!..

Ингульф.

Лжешь! Злые духи!

Рогнеда.

Пусть будет так. Мне; все равно, откуда
Взялась моя любовь, но есть она,
И нет над нею власти.

Ингульф.

Злое семя
Из сердца с корнем вон!

Рогнеда.

Тогда все сердце
Придется вырвать.

Ингульф.

Любишь ты его!
Зачем же я здесь? Я? Глупец! Я думал,
Что, мученица долга, слезы льешь
На лож ты насильничьем, что давит
Тебя, как цепь, обязанность притворства!
И полетел к тебе я, как орел
На выручку пойманной орлицы,
И вот кого нашел!.. Передо мной
Господской лаской сытая рабыня,
Наложница, счастливая позором!
И ты Рогнеда?

Рогнеда.

Я была Рогнеда.
Зовусь я Гориславою теперь.
Жена и мать, люблю отца и мужа.
Двух сыновей вскормила я ему
Своею грудью, а они, быть может,
Платя мне за рождение свое,
За материнский труд, за дни и ночи
Заботы неусыпной, напитали
Любовью сердце гордое мое.
Притворство правдой стало. Все смешалось
В душе моей и ненависти старой
Заветный долг, и новая любовь.
Ингульф! Ингульф! я молода… а разве
Любви не стоит он, мой богатырь,
Мой князь?.. О, не кляни!
Не подобрать тебе таких проклятий,
Какими я сама себя казнила,
Когда чад страсти проходил, когда,
В просонках пробужденного сознанья,
Являлся мне отец мой, Рогволод,
В разрубленной кольчуге, с гневным взором,
Сурово мне грозящим…

Ингульф.

Конунг мой!..

Рогнеда.

Да! он грозил мне… мертвою рукою
Указывал на сотни привидений,
Летящие за ним, с протяжным воем:
Отмсти!.. Отмсти!..

С ужасом отходить от Ингульфа.

Такие же, как ты!
В глазах одно и то же выраженье,
Одни и те ж проклятья на устах.
Что ты пришел? что грозным судиею
Передо мной стоишь теперь?.. Уйди!
Ты долго ехал: стал живой Владимир
Милее мертвых мне за это время.
Убить его – себя убить!

Ингульф.

Когда
Не хочешь ты отмстить за Рогволода,
За самое себя отмсти, а боги!
В одно сведут с Владимиром[20] твой счет.

Рогнеда.

Смотри, как слабы, нежны эти руки…
Чего от них ты хочешь!

Ингульф.

Мало ль зла
Творится в мире нежными руками.

Рогнеда.

О, верный мой Ингульф! не надо крови!
Оставим Киев! Ты меня умчишь
В ладье своей под небеса другие,
Родимые и дружеские нам,
И страсть моя в разлуке истребится,
И жизнь, быть может, улыбнется нам
По-новому…

Ингульф (Холодно).

Куда ж умчать прикажешь
Тебя, моя красавица? Туда ли,
Где скальды бородатые, бродя
Из веси в весь, поют под звуки арфы
Про честную погибель Рогволода
И про измену дочери его?
Ты проклята на родине.

Рогнеда.

За морем
Не мало стран счастливых…

Ингульф.

Как тебя,
Клятвопреступницу, на борт возьму я?
Потопить нас неистовая Рана,
Тор молотом корабль мой разобьет!
Наложница Владимира[21] не стоить,
Чтоб жертвовал собой варяжский викинг
С дружиной богатырскою.

Рогнеда.

Увы!
И людям я, и небу ненавистна,
И духи зла смеются надо мной…

Ингульф. (Снимает с пояса кинжал).

Вот нож, возьми!

Рогнеда.

Он руки жжет…

Ингульф.

Возьми!
Тебе он завтра ночью пригодится.

Рогнеда (прячет нож).

Возьму, но ничего не обещаю. Запомни это!

Ингульф.

Время есть еще
До ночи завтрашней тебе обдумать.
Убей!.. и нож мой, кровью освященный,
Брось из окна. Мне будет это знаком
К восстанию. Всю ночь я буду ждать…
Теперь прости! Мне тяжела беседа.
Печальные признания твои
Упали мне на душу, будто молот
На наковальню звонкую, и глухо
Гудит под их ударами она!

(Быстро уходит).

Рогнеда.

Учите ж вы меня, святые боги!
Путем, желанным вашей мощной вол,
Мою ведите руку, мысль мою
В угодный вам поступок воплотите!
Мои дела сомнительны и трудны,
Мой разум темен, страсть моя сильна.
На злобные загадки хитрой жизни
Не в силах я ответить!.. Пусть несет
Меня судьба, как мчат Днепра стремнины
Покинутую кормщиком ладью.

(Уходит).

Занавес.

Действие IV

Терем Рогнеды. Опочивальня. Поздняя ночь. Лунный свет. Владимир спит на ложе, за пологом. Рогнеда стоит y полога, прислушиваясь.

Рогнеда.

Уснул…

Ингульф. (Поет за окном).

Звенел мой меч в чужой стороне,
Никто не мог противиться мне,
Я князем был на трех кораблях,
Теперь я раб в плену и цепях…

Рогнеде.

Условный знак… Смелей, Рогнеда!

(Отбрасывает полог).

Ты весело уснул, могучий князь,
Вином и женской лаской упоенный;
Не чуял ты, что над тобой беда
Трепещущие крылья распустила.

(Вынимает нож).

Владимир.

Где ты, люба…
Рогнеда?

Рогнеда (отступая).

Люба!

Владимир (во сне).

Поцелуй меня…

Рогнеда.

Рука дрожит, слабеет воля…

Владимир (тише).

Люба…

Ингульф (поет).

Мой щит разбить и меч пополам,
Корабль морским игрушка валам,
А я, забыт в подземной тюрьме,
Живу, как гад, в грязи и во тьме!

Рогнеда.

Две птицы
Поют мне песни. Черная одна,
Другая – белая. Одна о мести,
Другая о любви. Кого же слушать?
Какая песня Локи внушена,
Какая светлым Бальдером?.. О, боги!
Когда сомненье допустили вы
И в этот миг решительный, то, верно,
Вам неугодна жертвы этой кровь.

(Смотрит на Владимира).

Как он хорош! Убить его? Из тела
Прекрасного ножем исторгнуть душу
Жемчужную, и жить потом самой,
И называть своими малых деток,
Сынов его?.. Какое детям дело
До Рогволода? Он безвестен им!
Удел их мать свою возненавидеть,
Как ненавидеть я тебя должна,
Хороший мой, желанный мой! Что – если
Любовь и долг возможно примирить?
Тень Рогволода ждет кровавой жертвы
Я заменю Владимира. Мне жизнь
Недорога и вовсе бесполезна.
Не мало женщин в северных краях
Кончает жизнь на жертвенниках грозных,
Подземным посвященных божествам,
А я отдам себя суровой тени
Родителя…

Вновь берется за нож и пристально смотрит на него.

О!.. холодно в могиле!

Приближается к Владимиру.

А ты?.. ты жить останешься, купаться,
Как пташка в небе, в свете и тепле?
Ты будешь видеть солнце золотое,
Дышать весной; полюбишь, может быть…
Другой отдать тебя? Чужим устам
Отдать уста твои для поцелуев?
Знать, что одной недели не пройдет
От похорон моих, а эти плечи
Другие руки женские обнимут,
Другая грудь прильнет к твоей груди?
К прошедшему мне ревности довольно!
Я не хочу в сомненьях умирать,
К грядущему мучительно ревнуя!
Нет, никому тебя не уступлю,
С собою уведу тебя! За гробом
Ты будешь мне супругом, как живой!
Сперва тебя, потом себя… мгновенно…
Чтобы моя душа явилась рядом
С твоей душой на правый суд богов!

Владимир (бредит во сне, Рогнеда быстро отходить в глубину терема).