Николай Жакобов - RUсский koMiX. или коллаж о настоящем сверхинтеллекте

• Название: RUсский koMiX. или коллаж о настоящем сверхинтеллекте
• Автор: Николай Жакобов
• Жанр: Альтернативная история

RUсский kоMiX – это сатирическая пародия на современное потребительское общество. Главная тема книги – миф, с учетом всех его форм, от древнего фольклора до современных масс-медиа. Сама квартира главного героя является аллегорией профиля соцсети, поэтому однозначно ответить на вопрос, где развиваются события – затруднительно: то ли действительно в реальном мире, то ли в фантастическом пространстве, то ли в голове Никанора Ефимовича, то ли сам Никанор Ефимович – персонаж виртуальной реальности.

---

Полина озорно блеснула глазами.

– Так вот, значит, откуда у месива невежественных людей такая тяга к нательной письменности.

– И не только в уголовной среде, где они выполняют функции знаковой системы, но и среди вольной молодежи, которая с большим интересом относится к известным изречениям и высказываниям на философскую и любовную тематику.

– «He, who does not love loneliness, does not love freedom24» или «Love is all you need25», – последней фразой, Полина пропела мелодию знаменитого гимна хиппи26.

– Большинство текстов пишутся на английском или латинском языках, несмотря на то, что латынь – язык древний и на сегодняшний день считается мертвым. Тем ни менее, крылатые фразы на латыни продолжают завораживать.

– Завораживать чем?

– Сказать сложно. Быть может, своей уникальностью, а быть может и обаянием ушедшего времени.

– Выходит, что процесс нанесения на тело печатей и штрих-кодов перманентного свойства – не просто рекламный модуль, вызов обществу или стремление к индивидуальности?

– Разумеется, нет. Это интуитивное, искаженное, примитивное по форме своего проявления желание, в буквальном смысле, на собственной шкуре ощутить сквозь нетленность времен ту самую, врачующую «прививку на плече».

14:05 – 14:22

Не сдержавшись, Полина залилась прохладным, завораживающим смехом. Он хлынул неожиданно и свежо, как водопад солнечного света, вмиг пропитывающий затемненную комнату, если резко раздернуть шторы в лучезарный полдень. С минуту она колебалась: говорить или нет, но затем все же решилась.

– Вы мне очень нравитесь, Никанор Ефимович, с вами не скучно. Скука – наверно, самое страшное из всего, что женщина способна претерпеть с мужчиной. Она может закрыть глаза на многое, простить ему унижения, пьянство, побои, но только не скуку. Отсутствие мужской фантазии сродни отсутствию женской красоты – пропадает всякое влечение. В вас заложено удивительное сочетание юмора и боли. Вы шутите, и в то же время вам больно, вы испытываете боль, и, несмотря на это, вы шутите. «Есть люди, которые чувствуют кожей…», мне кажется, что это именно о вас сказано, и вас, действительно, лучше не трогать. Вы не похожи на всех остальных. И вот еще что, мне кажется, вы ужасно ранимый. Только ранить вас можно не словом или поступком, вы для этого слишком неглупый, а отсутствием сочувствия, холодностью, равнодушием. Эмоциональный дальтонизм, при котором люди теряют цветовое восприятие жизни и не замечают ничего, кроме оттенков серого. Невыносимая скудность бытия и окружающее безразличие – вот что по-настоящему травмирует вас своей стабильностью.

– «Извергну тебя из уст моих, – затянул Чесс низким трубным голосом священнослужителя, – ты не холоден, не горяч; о, если бы ты был холоден или горяч…»

– Хватит уже богохульствовать! – заметно было, что признание Полины привело Никанора в замешательство, оголило жилу душевного нерва, породив на миг ощущение ноющей боли и раздражения, – Только твоих электронных проповедей мне не хватало!

– Да не кипятись ты так, просто у меня на рабочем интерфейсе иконки замироточили от диалога двух великомучеников.

– Чего же вы, Никанор Ефимович, сразу не сказали, что у вас кот крещеный?!

Полина снова рассмеялась, и на этот раз Никанор рассмеялся вместе с ней.

– Все-таки видовой шовинизм в людях не искореним, – озвучил Чесс надменным холодным тоном, – никакого уважения к котам. А между прочим, когда домашняя кошка в древнем Египте отходила в мир иной, члены семьи сбривали себе брови и состригали на голове волосы.

– Ужас какой! А брови-то зачем было сбривать? – поинтересовалась Полина.

– В знак траура. Расставание с бровями подчеркивало всю тяжесть утраты. Кошку бальзамировали и помещали в семейной гробнице или на кладбище для животных с крошечными мумиями мышей. Более того, контрабанда кошек из древнего Египта каралась смертной казнью.

– И, тем ни менее, в конце девятнадцатого века, если память мне не изменяет, с более чем тридцати тысяч мумифицированных кошек, найденных в гробницах, была снята эпидерма и вывезена в США для использования в качестве удобрения.

– Вот вам и корень зла современной дермократии – содрать с каждого по три шкуры и довести до гниения для подкормки почвы политического хаоса.

– Прошу тебя, Чесс, о политике – не при дамах. Это ужасно пошло, – добродушно сказала Полина, взглянув на часы. – А теперь с вашего позволения мне нужно уединиться, чтобы подготовиться и поймать нужный настрой. Благодарю за угощение.

14:40 – 15:30

«Мы приглашаем дух нашего Основателя, отца Доктора Живаго, который пришел к нам через его святую жизнь. Пожалуйста, принеси нам знания всей природы и молящийся покажет нам настоящую медицину Вселенной». Этими словами начинается мантра, которую Полина непоколебимо и выдержанно воспроизводит перед началом сеанса.

Естественно, никакого отношения к художественному полотну жизни российской интеллигенции сквозь призму биографии доктора и поэта Юрия Андреевича Живаго это священное заклинание не имеет. Более двух тысячелетий назад лицо, приближенное к индийскому императору, и по совместительству близкий друг Будды доктор Живаго Кумар Бхакка изобрел массаж, который способен заменить всю современную медицину. Несмотря на свои индийские корни, основное развитие это искусство получило в Таиланде и оформилось в четкую систему оздоровительной терапии.

Тайский массаж – древнейший метод медицинских и философских учений, искусство установления мистической связи, требующее предельной искренности и доброты отношений. В основе этого контакта находится некий род универсальной энергии двух, дополняющих друг друга сущностей – субстанций, символизирующих взаимодействие крайних противоположностей. Порожденные «великим пределом» или единой изначальной материей, Инь и Ян – целостны и неделимы. Первоначально, означающее «теневой склон горы» Инь, стало восприниматься как негативное, холодное, темное и женское, а «солнечный склон горы» Ян – как позитивное, светлое, теплое и мужское.

Лишь по прошествии множества столетий, одному небезызвестному швейцарскому психиатру удалось внедрить эту адаптированную идею в аналитическую психологию под иными терминами. Карл Густав Юнг связал Анимус с жесткими, категоричными, грубоватыми, направленными вовне решениями, а Аниму – с влиянием эмоций, умонастроений и внутренней направленностью. Швейцарец предположил, что каждый человек воплощает в себе оба элемента, в пропорциях, не определяющихся его половой принадлежностью. Таким образом, в характере мужчины может доминировать, как Анимус, так и Анима.

Первооснова лечебной системы строится на невидимых энергетических линиях, бегущих через человеческое тело и образующих своего рода «вторую кожу». Десять главных меридиан, сквозь которые, как через своеобразные окна, в человека вливается жизненная энергия. Поэтому, главный результат практики ощущается не на физическом, а на духовном уровне.

Теплое помещение, приглушенный свет и тихая расслабляющая музыка. В синем халате с пунцовым подбоем Никанор Ефимович Саблезубов ложится на упругий мат, а хрупкая Полина в специальном легком костюме из батиста начинает с расслабляющих надавливаний на стопы.

Плавные, глубокие и скользящие движения совершаются в едином ритме, понемногу изменяя электрическую активность мозга, переводя его на более медленный режим работы. Тело Никанора понемногу расслабляется, становясь покладистым и воздушным. Вследствие воздействия на подошвы ног, проекция которых в коре головного мозга занимает немалое место, происходит активация этих зон, с возникающим при этом измененным состоянием сознания.

Никанор начал сеанс с необычайно ясным восприятием бархатных прикосновений Полины. Он испытывал повышенную настроенность на собственное тело и переживал отклик изысканной чувствительности, коего никогда не ведал прежде. Казалось, что его восприимчивость к наслаждению красками, музыкой, вкусом, ощутимо усилилась.

Постепенно размеренные, гипнотизирующие движения Полины перешли к икрам и бедрам, где пользуясь ритмичным надавливанием она принялась тщательно прорабатывать скелетные мышцы. Открытость и уступчивость Никанора производили на неё ощутимое впечатление, облегчая работу. Находясь в состояние покоя, он пребывал в полной уверенности, что Полина вот-вот распечатает истоки изначальной космической мудрости, которые были для него недоступны. Он ощущал невообразимое количество энергии, струящейся сквозь его организм – энергии, которой было так много, что под всем небом не нашлось бы человека, способного вместить её и по-настоящему справиться с ней.