Валентин Катасонов - Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова

• Название: Экономическая теория славянофилов и современная Россия. «Бумажный рубль» С. Шарапова
• Автор: Валентин Катасонов
• Жанр: Экономика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-901635-56-8

В книге исследуются экономические труды Сергея Федоровича Шарапова (1855–1911), вобравшие в себя многие главные идеи славянофилов. Шарапов прозорливо предвидел катастрофические последствия капиталистического развития страны в конце XIX – начале XX в., предлагал альтернативные модели экономического развития, делая особый упор на необходимость перестройки денежно-кредитной системы России. Он постоянно подчеркивал, что экономическое возрождение России возможно лишь на фундаменте Православия, крепкой церковной жизни, с опорой на приход как первичную ячейку общества, имеющую помимо всего ряд экономических функций. В альтернативной модели экономики и денежной системы, предлагавшейся Шараповым, ключевыми элементами являлись абсолютные (бумажные) деньги, мнимые капиталы, запасные капиталы, государственные банки, казенные монополии в ряде отраслей экономики, регулируемый государством валютный курс рубля и др.

Автор отмечает, что сформировавшаяся в советский период нашей истории денежно-кредитная система имела ряд элементов, которые содержались в модели Шарапова.

Нынешнее состояние российской экономики очень напоминает то положение, которое было столетие назад, поэтому многие мысли русских экономистов-славянофилов остаются актуальными по сей день.

---

В каждой области вводится самоуправление, имеющее три уровня. Низший уровень – всесословный приход, представляющий собой единство церковной и гражданской организации. Второй (средний) уровень – уезд. Высший уровень – область. Связь области с монархом обеспечивалась посредством генерал-губернатора, который назначался царем. Высшее управление области находилось в руках генерал-губернатора и областной думы, причем председатель думы (областной предводитель дворянства, утверждаемый монархом) имел право выходить на монарха наряду с генерал-губернатором.

У государя должен быть свой аппарат управления, который включает Государственный совет, Народнохозяйственный совет, Сенат, министерства, другие органы и ведомства. Чиновники для органов центрального управления подбираются из областей, из среды земства, а не из столичной светской публики. Главный критерий отбора – личные достижения и достоинства, никакие сословные преимущества (прежде всего принадлежность к дворянству) при этом не признавались.

В годы революции 1905–1907 гг. Шарапов дополнил свою программу государственно-политических преобразований программой чрезвычайных мер. Эта программа нашла отражение в романе «Диктатор». В романе на роль уполномоченного императором администратора государства предлагается никому не известный полковник Иванов, лишь после назначения произведенный в генералы. Шарапов показывает, что, с одной стороны, для управления государством в России на местах имеется большое количество «самородков»; с другой стороны, что эту функцию может выполнять и человек, не обладающий какими-то сверхъестественными способностями. Главное, чтобы человек у власти характеризовался такими качествами, как патриотизм, здравый смысл, твердость, был истинно православным.

После революции 1905 года и подписания Николаем II Манифеста 17 октября о даровании народу различных «свобод» и учреждении Государственной Думы Шарапов большое внимание стал уделять в своих работах критике парламентаризма, который подрывал устои монархического строя в России. Здесь, надо сказать, Шарапов был не одинок, против парламентаризма выступали многие русские люди. Вновь трезвомыслящими людьми в России была подвергнута чужеземная теория «разделения властей» (Монтескье), которая нашей либеральной интеллигенцией стала рассматриваться чуть ли не аксиомой теории государства. Как писали Д. Менделеев, Л. Тихомиров, М. Меньшиков и другие русские консервативные мыслители, Россия в течение многовековой своей истории привыкла жить как «государство-крепость», окруженная врагами, а власть в такой крепости должна соответствовать духу военного времени, быть нераздельной, консолидированной, крепкой. Всякие либеральные теории «политических свобод», «парламентаризма» и «разделения властей» органически чужды нашему народу.

Некоторые элементы политической программы Шарапова вызывали определенные сомнения и возражения даже среди его единомышленников. Например, возникали опасения: предложенная Шараповым модель может привести к тому, что области, получив большие полномочия в сфере управления, будут иметь соблазн отделения (выделения) из состава Российской Империи. Л. А. Тихомиров ставил под сомнение целесообразность превращения церковного прихода в организацию, имеющую дополнительные, прежде всего, хозяйственные функции (а также функции в области здравоохранения, образования, судебных споров, поддержания общественного порядка). Тихомиров считал, что попытки создать «из церковного прихода какую-то первичную единицу социальной и политической организации» были бы полным извращением идеи прихода, «приход должен быть первоячейкой коллективной религиозной жизни, а не жизни административной или экономической».

Впрочем, точно так же по каждому пункту программы преобразований государственного управления у Шарапова были единомышленники. Взять тот же самый церковный приход. За укрепление его и превращение в первичную ячейку государственной системы активно выступал князь А. Г. Щербатов[139]. Он специально написал работу «Православный приход – твердыня русской народности» (1909). В этой работе он отмечает, что приходом должны решаться все государственные проблемы на низовом уровне – хозяйственные, общественного порядка, образовательные, судебные, призыва в армию. По мысли князя, приходу должны быть не только переданы функции земства, но он должен стать и самостоятельной полицейской единицей со своим полицейским чином. Управлять таким приходом должно приходское попечительство, которое избирают из своей среды прихожане. При приходе должны быть созданы также народнохозяйственные общественные учреждения: мелкие сельскохозяйственные общества, свое учреждение мелкого кредита, общество взаимопомощи и потребительское общество. Трезво анализируя современное состояние русского общества, князь Щербатов писал: «Положение Русской Народности более опасное, чем когда-либо… После испытанных неудач пошатнулась в Русском Народе вера в Правительство, руководящие сословия и даже церковное управление». В условиях расшатанности государственного организма, ввиду грозящих России опасностей русская народность «должна утвердиться в своих православных Приходах и оказать через них поддержку Царскому Самодержавию»[140].

Российская государственность, по мнению Шарапова, не может быть укреплена и даже сохранена без решения еврейского вопроса. В работе «Еврейский вопрос» Сергей Федорович перебирает возможные варианты такого решения: 1) «удаление всех евреев без всякого исключения»; 2) «уничтожение излишних, т. е. погромы» («малороссийский взгляд»); 3) «полное уравнение прав, уничтожение черты оседлости…»; 4) «политика слияния» («смешанные браки», «переход евреев в Христианство»). Шарапов анализирует каждый из вариантов, при этом каждый из них признает или невозможным, или малоэффективным. Заканчивает свою статью он не очень приятным выводом: «Мы глубоко убеждены, что еврейский вопрос неразрешим. Оттого так тяжело и грустно о нем говорить»[141]. Из-за такого вывода вся программа укрепления российской государственности Шарапова выглядит неполной и незавершенной.

Позиция С. Ф. Шарапова по укреплению российской государственности с целом совпадала с программными установками Союза Русского Народа (СРН) и других патриотических организаций, возникших в годы революции 1905–1907 гг. В программных документах СРН специально подчеркивалось: члены Союза не ставят знак равенства между царской властью и существующим бюрократическим аппаратом, который присвоил себе самочинно часть прав, составляющих исконную принадлежность Русской самодержавной власти, и встал преградой между монархом и народом. Бюрократический строй привел Россию к тяжким испытаниям и потому подлежит коренному изменению. СРН придерживался мнения, что никакие ограничения прав царской власти в форме каких бы то ни было конституционных или учредительных собраний недопустимы. Вместе с тем целесообразно создание Государственной Думы как совещательного органа, осуществляющего связь между державной волей царя и национальным сознанием народа. Причем Государственная Дума не должна пытаться ограничить верховную царскую власть, а обязана правдивым осведомлением о действительных нуждах народа и государства помогать царю – верховному законодателю – осуществлять назревшие преобразования во благо русскому народу. Для этого Государственная Дума должна быть чисто совещательной и национально русской. Государственная Дума в понимании Союза не имела ничего общего с той парламентской говорильней, которая предусматривалась Манифестом от 17 октября 1905 г. Дума в программе СРН – чисто русская организация Земского Собора. Думу, которая существовала в 1906–1907 гг., СРН считал масонской, чуждой русской жизни, вредной и не признавал. Тем не менее, Союз не исключал необходимости своего присутствия в Государственной Думе, чтобы вести борьбу с врагом в его стане. СРН ставил своей задачей упразднение этой чужеродной России организации и создание на ее месте представительного органа русского духа – Земского Собора.

В документах Союза подчеркивалась мысль о решающем значении русского народа в государственном строительстве. Русской народности (объединяющей великороссов, белорусов и малороссов), собирательнице земли Русской, создавшей великое и могущественное государство, принадлежит первенствующее значение в государственной жизни и в государственном строительстве. Все учреждения Российского государства объединяются в прочном стремлении к неуклонному поддержанию величия России и преимущественных прав русской народности, но на строгих началах законности, «дабы множество инородцев, живущих в нашем Отечестве, считали за честь и благо принадлежать к составу Российской Империи и не тяготились бы своей зависимостью».