Сборник - Ялос-2016. Сборник Ялтинского международного литературно-музыкального фестиваля

• Название: Ялос-2016. Сборник Ялтинского международного литературно-музыкального фестиваля
• Автор: Сборник
• Жанр: Поэзия
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906857-76-7

Международный открытый ежегодный музыкально-литературный фестиваль «ЯЛОС» при поддержке Ялтинского литературно-общественного союза (ЯЛОС), Интернационального Союза писателей, Ялтинского отделения Союза российских писателей, Союза писателей Республики Крым является одним из самых значимых и ярких событий в современной литературе. Со всех уголков нашей Родины, из различных стран ближнего и дальнего зарубежья в Крым съезжаются начинающие авторы и признанные мастера слова, люди разных возрастов, профессий, национальностей, нашедшие свой путь и направление в литературе, чтобы представить на суд многочисленной зрительской аудитории творческие работы, встретиться с коллегами и единомышленниками, поделиться опытом, обрести свой круг читателей и слушателей.

Литературный форум посвящен Всемирному Дню поэзии. Поэты, писатели, композиторы и авторы-исполнители из России, Украины, Белоруссии, Молдовы, Казахстана, Якутии, Дальнего Востока, Германии, Израиля и других стран представили лучшие произведения, различные по тематике и творческой направленности. Это и гражданская, и философская, и пейзажная лирика, стихи для детей, поэтический юмор и сатира, проза, публицистика, музыкально-поэтические произведения. В настоящем альманахе представлены работы авторов, прошедшие конкурсный отбор, ставшие победителями и отмеченные жюри за глубокий профессионализм, мастерство, красоту художественного слова.

---

Октябрь 2001

П.А. Столыпину

Нас взрывают, стреляют, режут…
Видно, жребий у нас таков.
Всюду слышен зубовный скрежет
Самых лютых твоих врагов.

На задворки твои босые
Опустилась, как сажа, ночь…
Вижу гибель твою, Россия…
И не в силах тебе помочь.

Под твоим бирюзовым небом
За десяток спокойных лет
Можно вырастить столько хлеба,
Что насытить весь белый свет!

Только б был на земле Хозяин,
А не подлый ленивый раб…
Но кинжал свой заносит Каин,
Убедившись, что брат ослаб.

Зрю Россию на смертном ложе,
В изголовии – образа…
Ну, куда же ты смотришь, Боже!
Отчего ты отвёл глаза?

Растерзает толпа ничтожеств
И Отечество, и царя…
Ты прости неразумных, Боже,
Ведь не ведают, что творят.

Декабрь 2000

Крепость Осовец (Атака мертвецов)

В то утро, сырое и мглистое,
Средь польских болот и лесов
Нам было приказано выстоять
Всего сорок восемь часов.

Пред нами – германец с плацдарма
На наши позиции прёт.
За нами – Российская армия
Пытается выровнять фронт.

Мы верим, как прадеды верили,
Молитву вложив нам в уста,
В корону Российской империи
И крест Православный Христа.

В годину лишений обильную
Нам выпал счастливый билет —
Своею породой двужильною
Опять удивить белый свет.

Мы перетерпели, мы сдюжили —
Никто не покинул рядов! —
Когда нас германцы утюжили
Снарядами в сорок пудов!

Но вдруг, без пароля и отклика,
На саван предутренних рос
Зелёное хлорное облако
Нам западный ветер принёс.

Увы! Удушение газами —
Для нас – как на голову снег.
Спасибо немецкому кайзеру!
Добрейшей души человек!

Когда-то тевтонские рыцари
Honor поднимали на щит.
Теперь их султаны повыцвели,
А в ножнах – фосген и иприт.

Зловещее хлорное облако
Прошло как Всемирный потоп,
Лишив человечьего облика
Того, кто забился в окоп.

Растерянность, ужас, безволие!..
Из тысячи русских стрелков
Едва уцелело не более
Какой-нибудь сотни штыков.

Плодами германского «гения»
Живое сметая с земли,
Семь тысяч «ландскнехтов» Вильгельмовых
Брать «мёртвую» крепость пошли.

Шутили, смеялись и топали…
Как вдруг – холодок по спине:
В смертельном дыму над окопами
Возникла шеренга теней.

В своём окровавленном рубище,
В зелёной от хлора пыли
Они – между прошлым и будущим —
Восстали, как из-под земли.

Они приближались с винтовками,
Приклады прижав у бедра,
И, харкая кровью и лёгкими,
Хрипели сквозь зубы «ура!»

От этого хрипа утробного,
От блеска в незрячих глазах
Германское воинство дрогнуло…
И вдруг повернуло назад!

Как будто спасаясь от бедствия,
С отчаяньем дикой орды
Бежали хвалёные бестии,
Сминая свои же ряды!

Пусть помнит в веках человечество
Ту жертвенность наших отцов,
Что в тяжкие годы Отечества
В атаку вела мертвецов.

Полгода рукой мускулистою
Мы били зарвавшихся псов!..
А нам было велено выстоять
Всего сорок восемь часов.

17.12.12

Белая Валькирия

Баронессе Софии де Боде

Еще пять минут – и окончится пьеса.
И в небе высоком погаснет звезда.
Не слишком ли быстрый аллюр, баронесса?
Уйти в мир иной мы успеем всегда.

В атаке ваш голос, насмешливо-резкий,
Звенит, не стыдясь крепких слов в языке.
Блестят газыри на изящной черкеске,
И легкая шашка зажата в руке.

Мы, Богом забытые, степью унылой
Без хлеба и крова прошли «на ура».
Вчера нас навеки покинул Корнилов.
А нынче и нам собираться пора.

Последний резерв православного войска —
Две сотни казачьих да наш эскадрон —
Бездарно поляжет в атаке геройской,
Пытаясь прорвать комиссарский кордон.

Обидно, что жизнь оборвется на взлете.
Но смерть за Отчизну приемли легко.
Мы пошло увязли в весеннем болоте
И стали добычей для этих стрелков.

Они в две шеренги – с колена и стоя —
Встречают атаку кинжальным огнем.
Что делать, мадам, мы в России – изгои,
И с этой дороги уже не свернем.

В 17-м – зарево переворота!
У храма Спасителя – площадь в штыках.
И вдруг – одинокая дробь пулемета
И легкий румянец на женских щеках.

В упор по толпе разномастного сброда —
За девичью честь, за поруганный кров,
За будущий мрак «ледяного» похода,
За небо в застывших глазах юнкеров.

Когда белый свет оккупируют бесы,
Когда повсеместно бесчинствует зло —
Безропотно бальный наряд баронессы
Меняется на сапоги и седло.

Отбросив условностей тяжкие гири,
Летят ваши кони в прогорклом дыму.
И танец неистовых Белых Валькирий
Пощады, увы, не сулит никому.

Бойцы эскадрона приказ не нарушат
И, с боем разжав окруженья тиски,
Они воздадут за погибшие души
И вражьи шеренги изрубят в куски.

Но вас не вернуть – вы умчались навечно,
Поймав своим сердцем кусочек свинца,
В заоблачный край, где назначена встреча
Бессмертной души с Правосудьем Творца.

23.38 13.08.08

Адмирал

А.В. Колчаку

Надеяться поздно. И каяться поздно.
Пора подводить неизбежный итог.
В таёжных просторах дымит бронепоезд,
Последний резерв увозя на восток.

Плывёт за окошком под стук монотонный
Свинцовое небо, лишенное звезд.
А вам всё мерещатся пенные волны,
Седой океан да свирепый «норд-ост».

Последнее слово, увы, не за вами.
Державы судьба замерла на весах.
Как давят на плечи погоны с орлами!
От тяжести этой темнеет в глазах.

В кровавых сраженьях вконец обессилев,
Ваш фронт оттеснен на задворки страны.
Великие беды падут на Россию.
Но этому вы помешать не вольны.

Союзники – жадная, хищная свора —
Стремятся урвать пожирнее кусок.
Отечество – на волоске от позора!
Как тонок невидимый тот волосок!

Но что б эти волки у вас ни просили,
Ответ неизменно всегда был таков:
– Нет, я, господа, не торгую Россией,
В отличие, скажем, от большевиков.

Последняя верная тысяча сабель
Уже не отменит фатальный исход.
Спешит на подмогу ваш доблестный Каппель…
И сам он погибнет, и вас не спасет.

А вы ведь могли, не рискуя собою,
Покинуть игру, не оставив следа…
Но ваши глаза переполнены болью:
– Позвольте, а честь? Как же честь, господа?!

Терзает предательства подлая рана.
Погибелен путь по колено в крови.
А рядом – лишь ангел по имени Анна
С глазами-озерами слез и любви.

Вершат свое дело болезнь и усталость.
Старуха с косой сторожит свою дань.
Терпите, голубчик. Недолго осталось.
Уж кто-то во льду прорубил иордань.

17.03.09

Я ведаю…

Я ведаю, чем это кончится —
Антихрист сорвётся с цепи.
Крылатая русская конница
Растает в бескрайней степи.

Мы мечемся в поисках истины,
А истина рядом, мой друг.
И пусть эта жертва бессмысленна,
Но я отправляюсь на Юг.

Туда, где с колами и вилами
Грядёт восемнадцатый год.
Где Белая стая Корнилова
Уходит в Ледовый поход.

Прервать сатанинские оргии
Бок о бок, навстречу беде,
Идут кавалеры «Георгия»
И девочка Софья Боде.

Туда, где в тропической зелени
Закаты под цвет кумача.
Где выход в моря средиземные
Готовил мечтатель Колчак.

А ныне в тельняшке заштопанной,
Не веря в счастливый исход,
В укрытии бухт Севастополя
Стоит всеми преданный Флот.

Так есть в поднебесной обители.
Так будет и впредь, с, est la vie.
Признаться, мне жаль победителей —
Они захлебнутся в крови.

Они не учили истории,
«Блистая» своей простотой.
И будут дымить крематории
Рабоче-крестьянской мечтой.

Мы словно из Времени выпали.
Нам видится странный мираж:
Кресты на утёсах Галлиполи,
Безерты унылый пейзаж,

Немыслимый век одиночества,
В клинок перекованный плуг…
Я ведаю, чем это кончится.
Но я отправляюсь на Юг.

03.09.2011

Георгию Иванову

Как хрупок этот мир, который,
Пугливо спрятавшись в нору
И окна занавесив шторой,
Ведёт наивную игру!

Мы пьём под звуки фортепьяно
Среди простуженных снегов
И вздрагиваем постоянно
От скрипа собственных шагов.

Подвластна заданному ритму
Волна вальсирующих тел.
И кто-то подбирает рифму
Для слова страшного «расстрел».

Не каждый убедить сумеет
В том (и себя первей всего),
Что это слово не имеет
К нам ровным счётом ничего.

Полна тоскою неизбывной
Певица в траурном манто.
Поэт читает заунывно
Своё блестящее «ничто».

Его лицо как маска в пудре,
Лишь рот кривится в такт речам,
И не расчёсанные кудри
Спадают вяло по плечам.

Невразумительный и странный,
Порой коверкая слова,
Он манит нас за океаны,
На золотые острова.

И нас его призыв уносит
В пределы дальних берегов,
А дым дешёвой папиросы —
В туман предутренних лугов.

И экзотические звери
Вдруг мчат на нас во весь опор
Сквозь плотно запертые двери
И складки обветшалых штор.

Вот южный город, солнца полный,
Всегда беспечен, сыт и пьян.
И бьют лазоревые волны
В борта фрегата «Сан-Хуан».

По трапам бегают матросы,
Таская толстые тюки.
Хозяин – жёлтый и раскосый —
Следит за всем из-под руки.

Что моряку – лишь ром да юбка!
Иначе жизнь его пуста.
– А ну, прижмись ко мне, голубка! —
Иной бродяга даже трубки

Не вынимает изо рта!
В одной руке – хмельная кружка,
И зуб акулы на груди,
В другой – весёлая подружка,

Таких в порту – хоть пруд пруди!
Узлом завязана рубаха,
В такт песне топает нога,
Торчит за поясом наваха

(Видать, моряк не знает страха!),
А в ухе – жёлтая серьга.
Здесь нет зимы. Здесь все богаты!
А не богаты – не беда!

Здесь потрясающи закаты!
Здесь все твои мечты – крылаты,
А твой покой хранит звезда!
Вот папуасы в белых перьях

Вокруг костра пустились в пляс…
Вдруг кто-то громко хлопнул дверью —
И иллюзорный мир погас.
Опять война, разруха, голод,

Лишений, бед роится сонм,
И леденящий душу холод,
И неуверенность во всём.
Ожесточение без меры,

В душе – мышиная возня,
И надоевшие портьеры,
И в них гуляющий сквозняк.
И вьюга за окошком воет,

По крыше ветками шурша…
Эх, одеялом с головою
Укрыться б, лечь и не дышать!
Чтоб трубы больше не трубили —

«Ура! Вперёд! На бой и труд!»
Чтоб все вас начисто забыли —
И кто, и где, и как зовут!
Но вновь поэт читает строки,

Сгущая сумрак голубой,
И вновь бегут по телу токи —
И отступает мир жестокий,
И затихает в сердце боль.

Ноябрь 2001