Игорь Царьков - Развитие правопонимания в европейской традиции права

• Название: Развитие правопонимания в европейской традиции права
• Автор: Игорь Царьков
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2006
• ISBN: 5-94201-406-X

Книга посвящена истории развития правового знания. Автор рассматривает те периоды в истории политико-правовых учений, в которых происходили кардинальные изменения в структуре правового знания, смена правовой парадигмы.

Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических и философских факультетов, для широкого круга читателей, интересующихся историей развития правовых знаний.

---

Такое понимание естественного права и его соотношения с божественным и человеческим было существенным шагом в развитии не только юридической науки, но и юридической практики. После XII в. в Европе стало известно три формы права: право судей, законодателей и профессоров. Между этими формами существовало своеобразное разделение труда. Законодатель издает законы. Судьи выносят решения на основании интерпретации законов, приспосабливая их к меняющимся потребностям, и могут заполнять пробелы в законодательстве. Профессора разрабатывают общую теорию права в ее системно-логической форме[116]. Подобное разделение труда возможно, когда судьи и профессора обладают мерой независимости от законодателя, что, в свою очередь, укреплялось и подтверждалось естественноправовой доктриной средневековья.

Подводя итог, можно отметить, что именно схоластическая техника XII в., которая примиряла противоречия и выводила общие понятия из правил и казусов, позволила впервые построить corpus juris – «организм» юридических норм, который, имея свою внутреннюю логику, со временем изменяется. Историчность права связана с понятием его превосходства над политическими властями. Развивающийся организм права является обязывающим для самого государства. И наконец, последнее – сосуществование и соревнование внутри одного сообщества различных юрисдикций, т. е. своего рода плюрализм правовых систем, и схоластический метод как способ их различения и примирения, сделали превосходство закона необходимым и возможным.

Конечно, политико-правовые теории средних веков, в рамках теологической концепции сотворения мира, не смогли разрешить некоторые противоречия. В первую очередь это касается легитимационного основания политического принуждения. Политическое принуждение осуществляется по велению Бога или с согласия людей?

Другое противоречие относится к статусам церкви и государства. Остался нерешенным вопрос, кому из этих политий человек обязан в первую очередь подчиняться? Кого он должен в первую очередь слушать? Как подданный – своего суверена, или как христианин – церковь, если между церковью и государством назревает конфликт?[117] Примирить церковь и государство теологии не удалось. Суждения о мирном сосуществовании церкви и государства оставались пустыми пожеланиями, и когда дело доходило до реализации неких конкретных программ, устанавливались положения, относящие либо государство «к лону церкви», либо церковь «к лону государства», т. е. рассматривали либо государство в церкви, либо церковь в государстве, но никак не вовне друг друга[118]. Центральное для средневековья учение о благом творении оказалось несостоятельным в той части, что Бог, создав мир и допустив в нем «меру зла», остался единственной инстанцией, спасающей этот мир (иерархия источников права). Но будет ли удовлетворен Творец своим творением, если искажено то, что было им задумано? Фактор внешнего источника спасения мог привести не только к отказу от участия Творца в спасении мира, но и стать источником его разрушения.

Неразрешенные противоречия составляли двусмысленность естественно-правовой доктрины, которая, как справедливо подметил Г. Г. Вернадский, позволяла «тот или иной общественный институт… заклеймить как противоречащий естественному праву и тут же оправдать как созданный божественным провидением, которому мы все должны подчиняться»[119].

Именно эти двусмысленности пробудили новую политико-правовую мысль эпохи Возрождения и Нового времени. Как справедливо заметил О. Марквард, «сохранение мира должно поэтому быть обеспечено без Бога не посредством теологии творения, то есть теории внешнего поддержания мира, а посредством различных теорий самосохранения, посредством стратегии самоутверждения, то есть средствами Нового времени»[120]. Начиная с позднего Возрождения западноевропейская правовая мысль осуществляла поиск новых способов преодоления гнозиса, поэтому с XVI по XVIII в. Европа как бы на время забывает о частноправовом порядке и концентрирует свое внимание исключительно на публичном правопорядке.

Тем не менее нельзя недооценивать заслуг средневековой мысли и ее схоластического метода правового анализа и синтеза, который сделал очень много в развитии правовой науки, и если сегодня он не используется как метод научного знания, то до сих пор находит свое применение в судебном процессе[121].

Глава 2 Гуманистическое понимание права

В истории европейских государств новый этап развития политико-правовых идей относится к эпохе Возрождения. После долгого господства религиозного мировоззрения с его противопоставлением божественных законов человеческим и подчинением вторых первым, с общепринятым взглядом на государство как на средство реализации «Града Божьего на земле» и с представлением о естественной привилегированности отдельных социальных слоев, с отождествлением земельной собственности и политической власти и уверенностью в том, что таким образом устроенное общество есть замысел Создателя, в силу чего изменение общественных условий жизни – вне компетенции человека, идеи государства человеческого и права разумного в период Ренессанса черпались и подкреплялись гуманистами путем обращения их к античному наследию. А. Грамши связывает Гуманизм и Возрождение не с литературой и искусством, не с художественной культурой вообще, а с политико-экономическими и нравственными проблемами[122]. Подобная оценка не выглядит парадоксальной и противоречащей общепринятому взгляду на эпоху Возрождения. Н. Макиавелли, которого Грамши называет первым «наиболее выразительным представителем» в области исследования основ «итальянского государства»[123], во вступлении к своей книге «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» отмечает, что интерес к античному наследию в большей степени в его время был выражен в собирании и подражании античному искусству, когда «обломок какой-нибудь» античной статуи служил украшением и образцом для подражания[124], тогда как «доблестные деяния» великих полководцев, граждан, законодателей и др., о которых повествует история, «вызывают скорее восхищение, чем подражание»[125].

Процесс изменения корпуса естественно-правового знания в Западной Европе продолжался на протяжении почти трех столетий – с первой половины XV по конец XVII в. За это время облик Европы изменился настолько, что новое толкование естественного права мало чем напоминало средневековую естественно-правовую концепцию. Гуманизм, Просвещение – новые понятия нового языка стали виновниками происходящих изменений.

Гуманизм как идеологическое течение эпохи Возрождения привнес в научное знание «элемент», который впоследствии привел к «коперниканской революции» во всех отраслях знания. Изменения коснулись как естественных, так и социальных наук и прежде всего науки о праве и государстве, что, в свою очередь, создало предпосылки для разработки и практической реализации проектов «нового правопорядка» в XVII–XVIII вв.

К этому времени гуманистический опыт глубоко пустил корни, и его идеология свободного духа уже не могла быть перечеркнута усилиями ни церкви, ни королей.

Начиная с Петрарки, гуманизм все увереннее заявлял свой новый взгляд на человека, проходя путь через творчество таких титанов Возрождения, как Коллучо Салютати, Леонардо Бруни, Лоренцо Валлой, Марсилио Фичино и др., а в 1486 г. молодой итальянский мыслитель Пико дела Мирандола выразил все предшествующие антропологические идеи и свои собственные в знаменитых «900 тезисах», стремясь отстоять их правоту в диспуте перед всей папской курией. Католическая церковь вначале отвергла только 13 тезисов, признав остальные соответствующими христианской вере. Но уже через год «Тезисы» целиком были подвергнуты аресту. То, что не устраивало апологетов христианского учения, выражалось в лейтмотиве этих тезисов – мотиве «защиты достоинства человека»: человек если и был создан Богом, то создан так и таким, что в сфере общественных отношений он имеет право опираться на свои собственные основания. В своей речи о достоинстве человека Пико восклицает: «О, сколь высоко, сколь достойно удивления счастье, дарованное человеку (Богом. – И. Ц.). Человек счастливее не только животных, но и ангелов, ибо и последние созданы такими, какими суждено им пребывать вовеки. И только человек – хозяин самого себя»[126], он сам делает себя таким, каков он есть.

«Искусство быть свободным» – вот главное в гуманистическом опыте. «Опыт свободы», исключая беспредел человека – всевозможность и вседозволенность, устанавливал новые границы возможного и невозможного, дозволенного и недозволенного. Гуманистическая идеология, поставившая в центр мироздания человека, даже не отрицала существования Бога, гуманизм просто ограничил его юрисдикцию. Бог, создав мир и человека, уже не вмешивается в его действия. В сфере своих человеческих отношений он предоставлен самому себе. Поэтому каким быть человеку, зависит от него самого: «Предается он чувственности – он дичает и становится как животное. Следует он своему разуму – он вырастает в небесное существо»[127]. Божественное же остается как нравственный критерий, как возможный масштаб критической оценки происходящего (чтобы зло не рядилось в маску добра), как инстанция, куда душа человека может обратиться с мольбой, если обращаться уже не к кому.