Игорь Царьков - Развитие правопонимания в европейской традиции права

• Название: Развитие правопонимания в европейской традиции права
• Автор: Игорь Царьков
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2006
• ISBN: 5-94201-406-X

Книга посвящена истории развития правового знания. Автор рассматривает те периоды в истории политико-правовых учений, в которых происходили кардинальные изменения в структуре правового знания, смена правовой парадигмы.

Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических и философских факультетов, для широкого круга читателей, интересующихся историей развития правовых знаний.

---

Подобная ситуация не только не пугала средневековых мыслителей, но наилучшим образом соответствовала христианским воззрениям. Когда возникал вопрос о применении общих принципов к рассмотрению отдельных случаев и необходимо было решить, принадлежит ли данный поступок к тому или иному разряду, то «общий принцип», если и мог что-либо подсказать субъекту, тем не менее не мог снять дилемму, стоящую перед человеком. В конечном итоге человек сам должен был принять решение. Человек сам выбирает между добром и злом.

Оппозиционность божественного права и человеческого, остро ощущавшаяся уже с первых веков нового тысячелетия, была связана с тем, что как первое, так и второе относилось к одной и той же предметной области – сфере человеческих отношений. И божественные нормы, и человеческие регулируют отношения человек/человек.

Завершил работу по систематизации права в духе христианской теологии Фома Аквинский. Основной вопрос его главной работы «Сумма теологии» заключается в том, каким образом можно объединить разные моменты, с которыми человек сталкивается в жизни. Идея единства исходила из общей предпосылки представления о единстве бытия.

Стоит обратить внимание на то, каким образом, например, Аквинат определяет понятие «естественный закон». Вначале он формулирует оппозицию божественного права и права человеческого: божественный закон – это вечный закон, это план божественной мудрости, направляющий все вещи (включая человека) к достижению ими своих целей. Вечное право является источником всех других производных форм права, так как заключено в самом Боге. Человек же, будучи разумным и свободным существом, способен к действиям, несовместимым с вечным законом. Так фиксируется фундаментальное противоречие между божественным планом и планом человеческим. Но затем Аквинат объединяет оппозиции на более широком основании. Он отмечает, что, хотя человек и не может непосредственно вычитать божественный закон, он все же может различить фундаментальные склонности и потребности своей природы, что и будет «естественным нравственным законом», угодным Богу. То есть разум человека способен сформулировать для себя совокупность универсально значимых предписаний: «Естественный закон – не что иное, как присутствие вечного закона в разумной твари»[105].

Ни в коей мере не следует считать, что Ф. Аквинский отождествлял «естественное право» с «естественным законом» выведенного из аксиом разума. Фома Аквинский пишет о естественном праве как о поиске «равенства», «пропорции» между внешними вещами и лицами, которые их делят. Долгом судьи является отыскание этой справедливой пропорции. Право и есть эта самая пропорция. Но она не проистекает из какого-либо закона[106].

Нормы естественного права очевидны сами по себе и не требуют демонстрации для доказательства. Они всеобщи и за пределами этих общих принципов, которые справедливы для всех людей, общего согласия не существует.

Но человеческое право (позитивное право) может отклоняться от очевидных истин естественного права, и тогда совершается несправедливость.

Когда христианские богословы, постулируя акт божественного творения, утверждали, что несправедливость есть результат воли человека, а добро – результат милости божьей, они хотели отразить ситуацию, которую можно проиллюстрировать на математическом примере. «2+2=4» – математическая истина. Она очевидна и не зависит от воли человека. То, что «2+2=4», – это не заслуга человека, это заслуга математики. Она (математика) так устроена. Но если вдруг появится человек, для которого «2+2= не 4, а 5 или 6, то в этом повинен сам человек.

Естественное право открывается разуму человека, но заслуга в этом не человека, а естественного права самого по себе. То, что позитивное право может нарушать естественный порядок, в этом как раз «заслуга» человека. Поэтому Ф. Аквинский пишет, что «с точки зрения общих принципов естественное право одинаково для всех как с точки зрения его справедливости, так и с точки зрения возможности понять его» …но… «…разум некоторых людей может оказаться искаженным той или иной страстью, дурной привычкой или дурной натурой человека»[107]. Но человек и единственно разумное существо в этом мире. Следовательно, только он способен понять естественный закон. Человек – единственное существо, которое не просто что-то делает, а осознает, что ему следует действовать именно таким, а не другим образом. Человек может в акте доброй воли утверждать естественный закон.

Таким образом, Ф. Аквинский объединяет все три источника права в единую замкнутую правовую систему. Источником божественного права является Разум Бога. Источником естественного права тоже является Разум Бога, который открывается посредством разума человека. Источником позитивного права является разум и воля человека.

Разум человека открывает для себя, с точки зрения Ф. Аквинского, три «естественных нравственных закона». Первый – «каждая субстанция стремится к поддержанию своего существования в качестве субстанции соответствующего рода. Вследствие этого предрасположения действия, способствующие поддержанию жизни и позволяющие избежать смерти, отвечают естественному закону». Второй – «человеку присуще предрасположение, свойственное его природе, поскольку она не отличается от природы других животных… есть стремление к размножению своего рода и воспитанию потомства…». Третий – «человеку присуще предрасположение к своему благу, свойственное ему как существу разумному. Так, человек имеет по природе стремление познать истину о Боге и жить в обществе»[108]. Не следует относить Аквината, особенно по первым двум высказываниям, к типу новоевропейских мыслителей. Несомненно, первые два закона не есть результат эмпирического наблюдения или рефлексии, т. е. такие, как толкует эти положения Аквината Ф. Ч. Коплстон: «…изучая природу человека и его природные склонности, можно узнать, что является благом для человека, соответствующим его природе»[109]. Для Аквината как христианского мыслителя эти законы соответствуют божественному не в силу некоторой их очевидности, а в силу суждения о том, что Творец не мог создать свое творение в целях саморазрушения. Творец заинтересован в том, чтобы его творение («Град земной») продолжало свое существование (посылка преодоления гнозиса). Без этой предпосылки не был бы оправдан третий закон – естественное стремление человека к божественным истинам.

Человеческий закон должен дополнять естественный закон и выводиться из него двумя путями. Некоторые человеческие законы вытекают из естественного права в качестве «выводов из предпосылок», так, например, принцип «не убий» можно произвести из вывода, вытекающего из принципа, гласящего, что «человек не должен причинять вреда другому человеку». Второй путь – это когда позитивные законы вытекают из естественно-правовых дефиниций в качестве их «определения» или конкретизации. Естественно-правовая дефиниция дает общее понятие, позитивная – конкретное. Например, из естественного права вытекает, что злодей должен быть наказан, однако конкретная форма его наказания в каждом отдельном случае может быть разной – это и является конкретизацией естественного права.

Каким бы способом естественное право ни реализовывалось в позитивном, его положения являются обязательными для исполнения. Эти пути делают закон справедливым, т. е. соответствующим естественному праву, и поэтому человеческая совесть диктует необходимость выполнения такого рода предписаний.

Любой же закон, не соответсвующий естественному праву, «вообще не является законом», и совесть человека не может обязать его выполнять положения такого закона[110].

Из все сказанного делалось заключение, что главы двух политий (светские князья и папа Римский) не могут находиться «вне закона». Даже если они обладают верховной властью законным образом изменять законы, то они не могут законным образом игнорировать их, т. е. главы двух сообществ (церковного и светского) могут создавать свои судебные системы, организовывать правительственные подразделения и управлять посредством права, которое они сами ввели и которое они могут сами изменить, но до этих пор они обязаны его соблюдать. Несоблюдение же ими своих собственных законов является условием ограниченного применения силы (неповиновения). Грациан и его последователи говорили, что папа Римский может быть низложен, если он нарушает закон.

Данная ситуация создала самое плодотворное «схоластическое» противоречие. Юристы XII–XIII вв. говорили, что долг короля и папы – подчиняться праву, что они находятся «под Богом и законом», что не король делает закон, а закон делает короля, однако они же говорили, что ни один судья не смеет оспаривать действия короля, что король «должен бы» подчиняться своим собственным законам, но от него нельзя законным образом потребовать этого[111]. Другими словами, средневековая правовая мысль строго следовала теологической концепции политической власти – власть короля по соизволению божьему, но из этого не делалось вывода о его вседозволенности, точнее право на политическую власть и объем власти – это не связанные линейно понятия.