Елизавета Громова - Соглашение об осуществлении технико-внедренческой деятельности в особых экономических зонах

• Название: Соглашение об осуществлении технико-внедренческой деятельности в особых экономических зонах
• Автор: Елизавета Громова
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-7205-1323-8

В данной монографии на основе анализа действующего отечественного и зарубежного законодательства, а также материалов юридической практики рассматриваются особенности осуществления предпринимательской деятельности в особых экономических зонах, в частности, проводится анализ правовой сущности соглашения об осуществлении технико-внедренческой деятельности в особых экономических зонах. Последовательно доказывается гражданско-правовая природа соглашения об осуществлении технико-внедренческой деятельности, дается его юридическая характеристика и определяется место данного соглашения в системе гражданско-правовых договоров.

Монография предназначена для студентов, аспирантов, преподавателей, а также для юристов и экономистов, осуществляющих практическую деятельность по вопросам особых экономических зон.

---

1) срок действия исключительного права – в течение всей жизни автора и семидесяти лет, считая с 1 января года, следующего за годом смерти автора (ст. 1281 ГК РФ);

2) право правообладателя в течение срока действия исключительного права на программу для ЭВМ или базу данных зарегистрировать их в федеральном органе исполнительной власти по интеллектуальной собственности (п. 1 ст. 1262 ГК РФ);

3) программы для ЭВМ охраняются как литературные произведения (п. 1 ст. 1259 ГК РФ), а базы данных – как составные произведения (п. 2 ст. 1260 ГК РФ).

На такие результаты ТВД, как изобретение, полезная модель и промышленный образец распространяется режим объектов патентного права, для которого характерны следующие особенности: условием признания и охраны исключительного права на изобретение, полезную модель или промышленный образец является их государственная регистрация (ст. 1353 ГК РФ); срок действия исключительного права составляет двадцать лет – для изобретений, десять лет – для полезных моделей, пятнадцать лет – для промышленных образцов (ст. 1363 ГК РФ).

Следующим результатом ТВД является топология интегральной микросхемы[157], регулированию которой посвящена отдельная глава ГК РФ, что объясняется «неприспособленностью авторского и патентного права к специфике этого объекта»[158]. Как отмечает А.П. Сергеев, применение к топологии традиционной процедуры патентования было бы неоправданным из-за сложности проведения экспертизы на новизну ввиду большого числа идентифицирующих признаков, длительности процедуры патентования, а также большой вероятности получения необъективного результата[159]. Ответом на потребность в правовой охране интеллектуального продукта разработчиков и стало создание особого института правовой охраны топологий, совмещающего отдельные черты как авторского, так и (в меньшей степени) патентного права[160].

Правовой режим топологии интегральной микросхемы характеризуется следующими особенностями: 1) гражданское законодательство распространяет правовую охрану только на оригинальную топологию интегральной микросхемы, созданную в результате творческой деятельности автора и неизвестную автору и (или) специалистам в области разработки топологий интегральных микросхем на дату ее создания (п. 2 ст. 1448 ГК РФ); 2) исключительное право на топологию действует в течение десяти лет (п. 1 ст. 1457 ГК РФ); 3) правообладатель может по своему желанию зарегистрировать топологию в федеральном органе исполнительной власти по интеллектуальной собственности (п. 1 ст. 1452 ГК РФ).

Понятие информационной системы определяется в ст. 2 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»[161] как совокупность содержащейся в базах данных информации и обеспечивающих ее обработку информационных технологий и технических средств.

В-третьих, результаты ТВД не могут отчуждаться или иными способами переходить от одного лица к другому (и. 4 ст. 129 ГК РФ).

В то же время ч. 2 ст. 10 Закона об ОЭЗ допускает реализацию результата ТВД, что противоречит и. 4 ст. 129 ГК РФ. Это отмечается, в частности, О.Е. Якимовой, которая в целях устранения выявленного противоречия предлагает определять ТВД как «…создание и реализацию исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, производство и реализацию наукоемкой продукции… производство и реализацию материальных носителей»[162].

С данным предложением трудно согласиться, поскольку созданию подлежит именно результат интеллектуальной деятельности, а не право на него. Порождает сомнения и указание на «производство и реализацию материальных носителей» в качестве составляющей ТВД, поскольку указанные действия предполагают, что соглашение об осуществлении ТВД может быть заключено с лицом, планирующим осуществлять в ОЭЗ лишь деятельность по производству и реализации материальных носителей.

В целях устранения обозначенных противоречий между Законом об ОЭЗ и ГК РФ представляется целесообразным изложить формулировку, составляющую содержание ч. 2 ст. 10 Закона об ОЭЗ, следующим образом: «реализация прав на результаты технико-внедренческой деятельности».

На основании вышеизложенного следует прийти к выводу, что ТВД представляет собой инновационную предпринимательскую деятельность по созданию, производству и реализации прав на научно-техническую продукцию, а также ее внедрение и обслуживание; создание иных результатов ТВД, в т. ч. программ для ЭВМ, баз данных, топологий интегральных микросхем, информационных систем, и реализацию прав на них, а также их внедрение и обслуживание, осуществляемую резидентами технико-внедренческой и (или) промышленно-производственной ОЭЗ.

Глава 2. Общие положения о соглашении об осуществлении технико-внедренческой деятельности

§ 1. Правовая природа соглашения об осуществлении технико-внедренческой деятельности

По соглашению об осуществлении ТВД резидент обязуется осуществлять предусмотренную соглашением деятельность, в т. ч. ТВД и инвестирование. Минэкономразвития РФ обязуется заключить с резидентом договор аренды земельного участка и (или) иного государственного и (или) муниципального имущества, а также осуществлять полномочия, предусмотренные Законом об ОЭЗ, а управляющая компания обязуется осуществлять необходимые действия в порядке и в пределах, которые установлены соглашением об управлении ОЭЗ, в т. ч. создать объект инфраструктуры ОЭЗ (ч. 1 ст. 12 Закона об ОЭЗ).

Содержание соглашения об осуществлении ТВД и его субъектный состав обусловили многообразие точек зрения о его правовой природе: публично-правовой[163]; комплексной[164]; частноправовой[165]. Анализ правовой природы рассматриваемого соглашения связан с проблемой разграничения частного и публичного права.

Несмотря на длительную историю становления и развития учения о разграничении частного и публичного права, в юридической литературе и по сей день отсутствует единообразное представление о критериях их разграничения.

Попытка обнаружить искомые критерии привела к появлению ряда теорий: интереса, объекта регулирования общественных отношений и метода их регулирования.

Теория интереса явилась исторически первой попыткой обнаружить такое основание. Данная теория базируется на известном высказывании древнеримского юриста Ульпиана: «Публичное право – это то, которое имеет в виду интересы государства как целого, а частное право – то, которое имеет в виду интересы индивида как такового»[166].

Впоследствии данная теория подверглась критике, поскольку не дала ответа на вопрос, где находится грань, которая очерчивает круг частных интересов, за которой теряются интересы общественные[167]. И.А. Покровский отмечал: «разве строение семьи, собственности или наследования безразлично для государства как целого, и, тем не менее, все это бесспорные институты гражданского права. Разве не интересы государства как целого преследует государственное управление, заключая контракт о поставке провианта или обмундирования для армии, защищающей отечество. И, тем не менее, такой контракт, бесспорно, принадлежит к области права частного, а не публичного»[168].

Помимо материальных критериев, ученые обращались и к формально-юридическим критериям разграничения частного и публичного права. Так, сторонники теории объекта регулирования общественных отношений «водоразделом» частного и публичного права видели материальный характер регулируемых частным правом отношений[169]. В то же время следует отметить, что материальные, имущественные отношения являются и предметом регулирования налогового и финансового права – публично-правовых отраслей. На этот факт обращали внимание и другие авторы[170].

По мнению представителей третьей теории, суть подхода, называющего критерием разграничения частного и публичного метод правового регулирования общественных отношений, сводится к тому, что природу публичного права составляет прием юридической централизации (метод субординации), частного права – прием юридической децентрализации (метод координации)[171].

В зависимости от того, основано ли регулирование на юридическом равенстве участников общественных отношений и их автономии воли или нет, речь идет о частноправовой или же публично-правовой природе исследуемого явления[172].

Данная теория приобретает особую актуальность в связи с появлением договоров, правовая природа которых не вполне очевидна. Таковыми, в частности, выступают концессионное соглашение, соглашение о разделе продукции и, наконец, соглашение об осуществлении деятельности в ОЭЗ.

Перечисленные договоры объединяет тот факт, что в качестве их контрагента выступает властный субъект – Российская Федерация, ее субъекты, муниципальные образования и органы соответствующего уровня власти, участие которого оказывает влияние на порождаемые ими правоотношения. Отмеченный факт обусловил возникновение дискуссии о возможности признания данных договоров гражданско-правовыми или же, напротив, публично-правовыми (административными).