Владимир Броудо - Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга вторая

• Название: Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга вторая
• Автор: Владимир Броудо
• Жанр: Историческая проза

Сборник художественных произведений авторов-выпускников разных лет Минского ВИЗРУ ПВО (Книга вторая) наполнены любовью к своей альма-матер, Отечеству и сослуживцам по училищу и дальнейшей службе. Авторы произведений: Александр Широков, Юрий Алабов, Виталий Курильчик, Алек Хлебов, Семён Толмачёв, Александр Мамонов, Юрий Хлебовец, Владимир Никульников, Игорь Трофимов, Андрей Фролов, Владимир Белкин, Владимир Броудо, Николай Чикин. Книга первая вышла в 2015 году.

---

О пехоте

Ребята мечтали о море…
Их скопом «забрили» в пехоту.
Гребёнкой одной – без разбора,
В обычную серую роту.

Построили споро в колонну,
Разбили в отдельные взводы
И двинули маршем к перрону,
Где ждут под погрузкой вагоны.

Ребята бежали по вантам,
Крепить паруса на фок-мачте…
А им сапоги и портянки —
На пунктах военной раздачи.

«Хебушки», кальсоны, рубашки,
Набитые ватой бушлаты,
Пилотки, кокарды, фуражки,
Ушанки, «звездастые» пряжки.

Ребята спешили в походы:
Шторма, океаны, опасность…
А их, походя, мимоходом
В стрелковые разные части.

На стрельбы, в окопы, в траншеи,
В защитные люки и шахты,
На пост средь колючей метели
В шинели, с худой, голой шеей.

Ребята хотели на вахты
К штурвалам, пультам, приборам…
В насмешку и с бухты-барахты —
К простым оружейным затворам,

К сапёрным лопаткам натёртым
Мозолями рук до глянца,
К бойницам железного борта
Бронетранспортёрного чёрта.

Ребятам снилось: на шканцах,
В парадном строю бескозырок…
Под танки в трясучем танце
Со связкой гранатных бутылок.

Идти через минное поле,
Где путь чуть означен флажками,
Скривившись в бессилье от боли,
Ползти по-пластунски, на воле.

Ребята морскими волками
Себя уже видели в жизни…
На плац – и греметь «косяками»,
Любимая шутка Отчизны.

Подъём, караулы, наряды,
Землянки, худые палатки,
Мошка, тараканы, гады —
В придуманном бездарем: Надо!

Я гимны слагаю пехоте,
Что вдруг и для всех в отчужденье,
Бежит по полям, по болотам
На долгих и частых ученьях.

В ней дух победителей славных
Радеют держать генералы,
Что видят одно только главным:
Ловить ордена и медали.

Прощание с Пантелеймоновкой -1

Я из прошлого много запомню,
Только лучше бы было забыть
И оставить лежать безмолвно,
Где нельзя ничего ворошить.

Как заброшено это кладбище,
Где гниют и чернеют кресты,
Где ветрище разбойно не свищет
И в злобе не ломает кусты.

Только дождь. От последней заставы
На поля свою прыть припустил…
Отрешенность печальной дубравы.
И скамьи у оградок могил.

И дорога из грязи и глины
Поглощает утробой следы.
И в канавах вдоль скользкой низины
Полно мутной и бурой воды.

Вот и прошлое так бы забросить,
Чтоб нельзя ни на шаг подойти,
Чтобы хмурая долгая осень
Напускала косые дожди.

Прощание с Пантелеймоновкой-2

Приказ получен, уезжаю.
Какой быть может разговор.
Так отчего же я печалюсь
И отчего туманю взор?

Собраться многого не стоит:
Два чемодана, стопка книг…
Так что мне сердце беспокоит?
И червь какой во внутрь проник?

Страшусь ли дел и начинаний
Подобных тем, что здесь узнал,
Что вновь волной переживаний
Гасить придётся новый шквал.

Что за размеренностью тихой,
За тою призрачной стеной,
Уже другие зреют вихри,
Чтобы промчаться надо мной.

Толпой бетонных изваяний
Сплотить сильнее узкий круг,
Чтоб все красоты мирозданья
Слились в один, короткий звук,

Упавший мутною ледышкой,
И расколовшейся тотчас
На очень мелкие пустышки
Витиеватых страз.

Того судьба уже не бросит,
Кто был однажды опалён,
Она его теченьем сносит
В огонь, в пожарище времён,

Ведёт карающей десницей
На правосудия ковёр,
Через горнила инквизиций
Толкнёт к помосту на костёр!

Чтоб дань собрать людских страданий,
Кто перед ней не устоял,
За чередою испытаний
Душевный пламень растерял!

Но был рассвет. И солнце было.
И была света толчея,
Что в зимнее окно струилась
Предвестницей благого дня.

Дымы из труб домов, замёрзших,
Держали небо над собой,
Вдали берёзовая роща
Смущала жалкой худобой.

Хруст снега сочный под ногами
Вперёд по улице бежал,
За почерневшими углами
Его звук лая настигал.

Дорогу крошкой заметала
Едва заметная метель.
И даже время застывало
В морозной жгучей тесноте…

Настывшая за ночь кабина.
Металл отчаянно звенит.
Гирляндой ёлочною иней
На сером потолке висит.

Сквозь не зашторенные стёкла,
Прихваченные коркой льда,
Лоснится сумрак лёгкий,
Материальный как слюда.

Вокруг безмолвные предметы
И полутонов глубина,
И на не сложенном планшете
Ещё вчерашняя война.

Что здесь отчаянно металась,
Как загнанный в ловушку зверь,
Она рычала и бросалась
От потолка к шкафам и в дверь.

Она хрипела в микрофоны,
Слюной и пеною давясь,
Она порой протяжным стоном
Из глоток дизелей рвалась.

Она хваталась за штурвалы,
Вращая диски и гремя,
Она в редукторах трещала,
СУПА суставы не щадя.

Она пыталась «мёртвым» хватом
За горло сканер ухватить,
Лишь монолог с отборным матом
Умел злодейку осадить.

Она плясала у экранов
Своё бесстыдство разнуздав
(С коварством самых тёмных планов) —
На растрах всё перемешав.

Она дробила отраженья,
Терзала контуры у вех
И узкие тела мишеней
Вплетала в кружева помех.

Она чернела, бликовала,
Она пыталась убежать,
Но всё же снова возвращалась
Сиреной громко завывать.

Она скользила змейкой гибкой,
«Срывала» полное АС —
С надеждой роковой ошибки
У операторов РС.

Она скандалила свирепо
В потоке брошенных команд,
И всё записывала, слепо,
Как самый строгий интендант.

И так дотошно вымеряла
Границы ближней, дальней зон,
Что в нас желанье закипало:
Швырнуть её за горизонт.

Она не слушала доклады,
Не различала голосов,
Звучавших словно канонада
Со всех сторон и из углов.

Она канючила утробно
Под вентиляторным ремнём,
По перепонкам била злобно
Волны воздушной остриём.

Она слепила фотовспышкой,
Разрезав мертвенную мглу.
Она кривлялась как мартышка —
Работой техники в АСУ,

Молчаньем жутким телефонов,
Машинных баков пустотой,
Дежурным сумраком плафонов
И ходом стрелок частотой.

Она стучала тумблерами,
Переключатели рвала,
Она светилась огоньками
И по планшету в центр ползла….

Всё это было, было, было…
И снова света толчея
Сквозь шторы на окне пробилась
Предвестницей благого дня!

Прощание с Пантелеймоновкой

А.В.Б.

Почернело небо. Засверкали молнии.
Эхо, докатившись, превратилось в дрожь.
Мир до каждой клеточки заполнили
Гул листвы и этот шумный дождь.

На сегодня все отменены солярии,
Лишь кривые росчерки всполох:
Строгий ревизор в небесной канцелярии
Средь чиновников навёл переполох.

Вот и зазвенели рамы стёклами,
Блямбы капель развели калейдоскоп
С красками потерянными, блёклыми,
Собираясь струйками в потоп.

Я – один в беседке под накидкою,
Задержался, некуда спешить,
И стою недвижимо под криками,
Что природа принялась трубить;

Не давая спуску, страха пущего,
Опустила тучи на предел…
И в меня безжалостно отпущены
Сотни сотен беспощадных стрел,

Что уже не кажутся здесь брызгами,
Искрами небесных жемчугов,
Испещрили, лопнули, измызгали
Пятнами рассеянных кругов.

Постигаю прописные истины
Тонкой кожей собственного я,
Ну и что, что ветер рвёт неистово
Клочья убегающего дня.

То, что сникли, прячутся, ссутулились
Лёгкие постройки и дома,
Что на опустевшей улице
Прямо у плетня сгустилась тьма.

Что и я не избежал той участи:
Мороси укутан пеленой.
Ну и что, огонь костра живучести
Теплит мир надеждою одной,

Стебельком, травиночкой упругою
(Кто и как такие силы в ней хранит?):
Баховской торжественною фугою
Новый день восток воспламенит!

«Крадутся сумерки окольными путями…»

И. А. Чеботарёву

Крадутся сумерки окольными путями,
Их не пускает лето на порог,
Жжёт беспощадно жёлтыми огнями
Деревья, травы, воздух и песок,

Жжёт до глубин, до безобразных язв, до боли,
До чёртиков в глазах, до тошноты…
А хрупкий мир от сотворения расколот
Свирепой алчностью бушующей толпы,

Свершающей любое преступленье
С жестокостью, коварством, похвальбой,
Лишь только б на короткое мгновенье
Возвыситься над серою собой,

Для оправдания избрав себе кумира
С постыдной спешностью и пошлой суетой
Из балаганного, крикливого проныры,
Кичливого убогой простотой.

И вот она стенает умилённо
В одном порыве множества людей,
Уже безумством прокажённых
Вокзалов, улиц, площадей.

И в этом пламенном экстазе
Готова сладко трепетать,
Растаять, раствориться в плазме,
Летать, метаться и сметать.

Как нам не уподобиться вандалам,
Чтоб мы не голосили в крик
В обвитых кумачом колонных залах,
Куда уж вирус истребления проник,

Чтобы под взглядом ревностным и строгим
Сигнальною ракетой не взлететь,
По нескончаемой, растерзанной дороге
Нам сапогами выпало греметь.

И будет пот ручьями течь по лицам,
Чтоб на мгновение ослабить твёрдый шаг,
Чтоб растянуться длинной вереницей
По плоскости бессмысленных атак.

Нам будет вторить злобным эхом
Вдогон остервенелая пальба,
До крови, а потом пойдёт потеха,
А вслед за нею безрассудная гульба.

Когда нам кажется, что всё только начало,
Что мы пройдём любые рубежи,
Какая бы беда не клокотала,
Какие б нам не выставлялись платежи.

И не запомнятся короткие привалы,
Ведь надо в строй, равнение держать,
Когда летят порывистые шквалы,
Чтобы в глаза усталость набивать,

Чтобы скрипели, выли и звенели
Антабки, фляжки, котелки,
Чтоб гимнастёрки пылью индевели,
И чтобы пыль ложилась на виски.

Чтоб оказавшись рядом с другом
Его молчание случайно не прервать,
Чтоб не поддаться страху и испугу,
Нахлынувшую дрожь не показать.

И от товарищей не принять сигарету,
Чтоб ненароком не обидеть их,
Жевать безвкусную галету,
А с нею хлебных крошек горсть сухих.

По-прежнему нам солнце ярко светит!
В кустах лозы малиновка поёт
О том, что жизнь прекрасная на свете,
Жаль, что она мгновеньем промелькнёт.

Что в прошлое никак нам не вернуться,
Нас время задними торопит в спину в путь,
И нет возможности хотя бы оглянуться,
Чтоб рядом ближнего случайно не толкнуть.

За чёрным поворотом грянем песню,
Печатая сильнее в землю шаг,
Сегодня нам и радостно, и тесно,
И прячется от нас коварный враг.

И если вдруг кому-нибудь удача
Глазами быстрыми сверкнёт тайком,
Всё это ничего не значит,
В одном строю мы все идём.

Мамонов Александр Владимирович