Иван Упоров - Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв.

• Название: Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв.
• Автор: Иван Упоров
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2004
• ISBN: 5-94201-340-3

В монографии предпринята попытка историко-правового анализа формирования и реализации в России пенитенциарной политики. Опираясь на факты, документы, мемуары и другие источники, автор выявляет тенденции ее развития, дает свою трактовку многим событиям, связанным с деятельностью в нашей стране мест лишения свободы (тюрем, лагерей, колоний), через орбиту которых прошли десятки миллионов заключенных. Сейчас, спустя два века после выработки Российской империей достаточно определенной концепции пенитенциарной политики, спустя полвека после «закрытия» ГУЛАГа, когда доступны многие архивы, когда позади советско-партийная заданность и когда уже прошла эйфория «взрыва» гласности 1990-х гг., неизбежно сопровождавшаяся излишней эмоциональностью в оценках прошлого нашей страны, пожалуй, впервые имеется возможность дать максимально взвешенные ответы на многие трудные вопросы, порожденные противоречивой и нередко драматичной практикой «мест, не столь отдаленных».

Для научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов исторических и юридических факультетов. Может быть полезной для всех интересующихся историей Российского государства.

---

В 1799 г. была разработана инструкция для офицера военного караула Петербургской тюрьмы. Это был небольшой документ, состоящий всего из 13 статей. Здесь еще ничего не говорилось о занятии арестантов работой, церковной службе, правилах гигиены, лечении арестантов и т. д. Инструкция регулировала вопросы приема арестантов в тюремный замок, их классификацию по роду преступлений (например, предписывалось содержать отдельно убийц и разбойников от воров и мошенников). Во время свиданий арестантов и родственников должен был присутствовать караульный офицер, дабы пресечь «потайные разговоры». Утром и вечером предусматривалась перекличка арестантов[417].

В 1804 г. было составлено Положение о должности смотрителя тюремного замка в Москве и о должности караульного офицера в тюремном замке[418]. Документом предусматривалась, в частности, классификация заключенных по званиям, преступлениям, полу, особо подчеркивался запрет смешения арестантов по сословному признаку. Предписывалось удерживать заключенных от нарушения дисциплины «кроткими средствами, как то: благородных сажать в уединенные покои, а разночинцев употреблять в работу по замку и вне очереди для очищения нечистоты и пр. или давая умеренную пищу, хлеб да воду только».

В числе дисциплинарных мер упоминались также телесные наказания. Арестанты (из непривилегированных сословий) должны были заниматься работой (щипать перья, толочь сандал и пр.). Заключенным запрещалось давать бумагу, перья и чернила. Разрешалось читать книги только религиозного содержания. В каждой тюремной камере определялся выборный староста, который являлся ближайшим помощником смотрителя по наблюдению за порядком и чистотой. Смотрителю предписывалось «с заключенными арестантами обхождение иметь строгое, однако же никогда не отступать от правил человеколюбия и обходиться без злобы, мщения и насильства». Представляет также интерес инструкция, разработанная Петербургским губернским прокурором для столичной тюрьмы в 1819 г.[419] Факт ее появления говорит о том, что предыдущая инструкция оказалась недолговечной. В документе указывалось, в частности, чтобы старосты собирали заключенных своей камеры на утренние и вечерние молитвы и чтобы после утренней молитвы раздавали арестантам кормовые деньги на сутки; запрещалось курение в опасных местах. Кружки для сбора подаяний на ночь предписывалось убирать (в связи с воровством денег из них). Эта инструкция носила поверхностный характер и не отражала многих вопросов организации жизни арестантов в тюрьме.

Рассмотренные инструкции не имели общегосударственного масштаба. Их можно считать промежуточным звеном между концептуальными положениями «Наказа» (вместе с проектом Устава о тюрьмах) и нормативным регулированием пенитенциарной деятельности, поскольку инструкции, вобрав в себя ряд положений «Наказа» и проекта Устава о тюрьмах, послужили в дальнейшем правовой базой первой общероссийской тюремной инструкции 1831 г. В целом же гуманистические идеи европейских просветителей, внедренные в России во многом благодаря Екатерине II, в пенитенциарной сфере длительное время не находили воплощения в каких-либо практических государственных решениях или крупных общероссийских правовых актах (указанные инструкции к таковым отнести нельзя). Положение сдвинулось с мертвой точки к концу первой четверти XIX в.

В 1819 г. в России было учреждено Общество попечительное о тюрьмах[420]. Толчком послужила поездка в Россию английского филантропа Вальтера Веннинга, который у себя на родине создал Лондонское общество улучшения мест заключения, поставившее цель распространения идей Д. Говарда о преобразовании тюрем во всем мире в соответствии с требованиями христианской морали. Его записка «О состоянии мест заключения и меры по их улучшению»[421], направленная в 1817 г. Александру I, вызвала живой интерес русского императора. Конечным итогом данной инициативы стало появление в России Общества попечительного о тюрьмах, Правила для которого утвердил сам император[422]. Основная задача Общества заключалась в «нравственном исправлении содержащихся под стражею преступников, а также улучшение состояния заключенных за долги и по другим делам людей»[423]. В Правилах определялся следующий перечень средств исправления: 1) ближайший и постоянный надзор за заключенными; 2) размещение их по роду преступлений и обвинений; 3) наставление их в правилах христианского благочестия и доброй нравственности, на оной основанной; 4) занятие их приличными упражнениями; 5) заключение провинившихся или буйствующих в уединенное место[424]. Особое внимание уделялось религиозному воздействию на заключенных. Предписывалось вводить церковные службы, проводить воскресные и праздничные дни «в благочестивых чтениях, беседах и молитве». Впервые пошла речь о тюремных библиотеках, хотя выбор книг ограничивался литературой «священного писания и духовного содержания». На видных местах рекомендовалось размещать «печатные правила», запрещающие употреблять спиртные напитки[425].

Правила для Общества попечительного о тюрьмах, строго говоря, не являлись правовым актом, регулирующим исполнение и отбывание наказания в виде лишения свободы, поскольку само Общество задумывалось как благотворительное (каковым оно и было в других странах). Однако в нашей стране эта организация приобрела гораздо более весомое значение, что связано прежде всего с отсутствием соответствующего законодательства. В этой связи М. Н. Гернет отмечал, что деятельность Общества попечительного о тюрьмах дала новое направление тюремной политике Российского государства, связанное с попытками совершенствования тюремной системы усилиями общественных благотворительных организаций[426]. В дальнейшем Общество превратилось в некую «полуофициальную организацию, наделенную некоторыми властными полномочиями… на ней, помимо прочего, лежала обязанность восполнять своими пожертвованиями недостаток казенных средств, отпускавшихся на содержание тюрем и арестантов»[427]. Нас же в контексте исследуемых проблем интересуют не административные аспекты деятельности общества, а содержание указанных Правил.

Сопоставление с принятыми позже кодифицированными актами (Устав о ссыльных 1822 г., Инструкция смотрителю губернского тюремного замка 1831 г. и др.) показывает, что основные положения Правил, будучи развиты и расширены, имели в них принципиальное, концептуальное положение. Поэтому принятие в 1819 г. Правил для Общества попечительного о тюрьмах можно, на наш взгляд, расценивать в качестве одного из первых более или менее цельных действующих юридических документов, где определялись цели наказания в виде лишения свободы, раскрывались средства исправления, обозначались основные режимные требования в соответствии с передовыми достижениями мировой пенитенциарной мысли того времени. Нельзя, однако, не заметить, что и в этом случае предусмотренные Правилами вопросы, касающиеся условий отбывания наказания в местах лишения свободы, во многом так и остались нереализованными, и опять причины были те же самые.

О нереалистичности многих (вероятно, большинства) Правил Общества попечительного о тюрьмах свидетельствуют фактические условия отбывания наказания в тюрьмах в период пребывания Веннинга в России. Так, осмотрев места заключения в Петербурге, он, в частности, обнаружил, что камеры были чрезвычайно тесны, мужчины не отделялись от женщин. «Нужные места, не чистившиеся несколько лет, – отмечал он, – так заразили воздух, что почти невозможно было сносить зловоние. В сии места солдаты водили мужчин и женщин одновременно, без всякого разбора и благопристойности. В камерах было также темно, грязно, а пол не мылся с тех пор, как сделан. Сидело в одной комнате 200 человек, и вместе с величайшим, например, преступником, окованным железами, несчастный мальчик за потерю паспорта»[428]. Конечно же, в подобных условиях говорить о нравственном исправлении арестантов, когда «в тюрьме, лишенной дневного света, и тусклая лампада благодеяние и спасение»[429], не приходится. В дальнейшем нормы, регулирующие деятельность Общества, были представлены в виде Устава Общества попечительного о тюрьмах, включенного в состав Свода учреждений и уставов о содержащихся под стражею[430]. К предметам попечительства здесь, помимо указанных выше, относились состояние тюремных больниц, обеспеченность арестантов одеждой, бельем, обувью, сооружение церквей в тюрьмах.

Президентом Общества попечительного о тюрьмах являлся министр юстиции (с 1855 г., а до этого Общество считалось находящимся под покровительством самого императора). Предусматривались комитеты Общества мужские и женские в столицах, губернских и портовых городах, а также соответствующие отделения в уездных городах. Комитеты и отделения состояли из членов Общества благородного, духовного и купеческого звания. Комитеты Общества должны были наблюдать: «1) чтобы со стороны тюремных смотрителей соблюдаемы были установленные правила по надзору за порядком и благочинием между арестантами и правильному размещению их по званию, полу, возрасту и роду преступлений или обвинений; 2) чтобы назидание заключенных в правилах Христианского благочестия и доброй нравственности было исполняемо неупустительно; 3) чтобы в установленные дни Богослужение совершаемо было в тюремных церквах; где же оных нет – молитвословия в особом помещении или в арестантских камерах; 4) чтобы во время постов арестанты говели; 5) чтобы места заключения были снабжены книгами Св. писания и духовно-нравственного содержания и чтобы воскресные и праздничные дни сопровождаемы были арестантами в благочестивых чтениях, беседах и молитве; 6) чтобы обвиненные судом, по объявлении им приговора, немедленно были устраняемы от сообщества с прочими арестантами, дабы духовный отец наедине приготовил их назиданием к достойному принятию Св. Таин и к перенесению заслуженного наказания с христианскою покорностию и раскаянием»[431].