Владимир Маталасов - Я всё ещё не спел…

• Название: Я всё ещё не спел…
• Автор: Владимир Маталасов
• Жанр: Поэзия

Спасибо вам, друзья, за то, Что собрались к плечу плечо, Давайте ж по душам поговорим. Мы просто лишь романтики, Мы – пишущая братия, Как можем, видит Бог, так и творим.

---

Лазурным пламенем

Лазурным пламенем светится
Душистый май в кругу берёз,
И тенью лёгкою ложится
Средь талых вод, ручьём струится
Весна – родительница грёз.

Зефиром лёгким закружилась
Вуаль ажурная небес
И в неге девственной забылась,
Зарёю алой опушилась
В тумане призрачных завес.

Благоухания блаженство
В тонах изысканных сквозит.
Их высокопреосвященство —
Природы чудной совершенство,
Мир восхитительный вершит.

Лучи небес листву лелеют
В росинках цвета хрусталя.
Цепочки гор вдали синеют,
Роз лепестки истомно млеют
В объятьях трелей соловья.

Ваяет памятник поэт

Памяти А. С. Пушкина
посвящается.

Слегка зашторено окно,
За ним метель ворчит сердито,
Кудряшек чёрных волокно
На лоб спадающих открытый;

Перо гусиное в перстах,
Десницей тронуты ланита,
Свеча, чернильница впотьмах,
Ресницы вежд полуприкрытых:

Ваяет памятник поэт
Свой дивный и нерукотворный,
Чтоб воспылал желанный свет
Над сенью мглы тропы народной.

Он всей душою уповал
На благосклонность провиденья,
Чтоб над Россией воссиял
Свободы дух и вожделенья.

Большой, могучий монолит,
Сверхмощный ум, гранита глыба,
Он вечным пламенем горит,
Звездой не меркнущей, счастливой.

Неугасимый, яркий след
Прочерчен им на небосклоне —
Вдали от мелочных сует, —
На поэтическом амвоне.

На острие его пера
Рождался слог неповторимый,
Творящий лиры чудеса
Священной и неукротимой.

Горстями щедро рассыпал
Он гений свой, всупор гоненью,
И перлы музы посвящал
Умов благому просвещенью.

Души и совести людской
Он не приемлел дифферента,
Свободы жаждая святой,
Презрев стезю ангажемента.

И вот – завистников удел, —
Вельмож скабрёзные нападки,
Насмешек злобных беспредел:
Для свиты царской «взятки гладки».

Снести не в силах был поэт
Обид той публики плебейской,
Он к сатисфакции прибег,
И был убит рукой злодейской.

Поборник чести и добра
В своём безудержном полёте
Пал жертвой: были два крыла
Его подрезаны на взлёте.

Но вопреки судьбине злой
Не предан гений был забвенью,
И путеводною звездой
Взметнулся, воссияв над земью.

Великих помыслов и дум
Его великое стремленье
Под звездопада вечный шум
Звучит как неба откровенье.

Поэта чудный, дивный дар
Упрятан в памяти котомки,
Он полыхает как пожар,
И благодарные потомки —

Кто б ни был то —
иль стар, иль млад, —
Но рать мятежную творений
В сердцах на веки сохранят
Во благо земных поколений.

Мальчик в подсолнухах

Затерялся мальчик в подсолнухах,
Заблудился, и рад тому,
Лепестков горсти он бросает жёлтые
Вверх, и ловит их на лету,

И смеётся солнцу и времени,
Звукам, запахам… Счастлив он!
Не подвластный житейскому бремени,
Всласть свободою упоён.

Невдомёк мальчишке, неведомо,
Что и как, когда, почему.
Пусть он радуется жизни, заведомо,
Пусть!.. Не будем мешать ему…

На смерть часовщика

Души прекрасной был он человеком
И век прожил свой вовсе не напрасно,
Ход уточнял часов, сверяясь с веком,
И стрелки подводил, сему согласно.

Но не был отрок времени подвластен:
Часы, минуты провожая в вечность,
К земным суетам мало был причастен,
Внутрь загоняя жизни быстротечность.

В глазнице линза; с скальпелем, с пинцетом
В руках, хирургом выглядел он, право,
В халате чистеньком, склонясь пред светом,
Он колдовал, и в том была отрада.

Копался он во внутренностях сложных
Систем часов и точных механизмов,
Сбирал их по частям, коль было можно,
От маленьких спасая катаклизмов.

Искусной гравировкой отличался
Часов даримых, даты проставляя…
Всего не перескажешь… Занимался
Делами он святыми, ублажая

Творца, взывая звоном колокольным
К нему с вершины праведного храма;
Он праведником был и сыном Божьим,
Всевышнему душой служил исправно.

Справлял он тризны, правил панихиды,
Был крёстным разным поколеньям века.
Но вот фальцетом взвизгнула пружина
И… лопнула: не стало человека!

Теперь ему поёт привольный ветер
И ветви древ клонит к упокоенью.
Спи, друг, спокойно! Всё на этом свете
Когда-то будет предано забвенью.

Коль вдруг…

Коль вдруг судьба от вас случайно отвернётся,
Под зад коленкой ей поддай, без сожаления.
Она лицом к вам непременно повернётся,
Дабы узнать, кто сообщил ей ускорение.

Осень листья разбросала

Осень листья разбросала,
Хоть сама того не знала,
Что зима уж на слуху
С красным носом и санями,
Самоваром с угольками
И порошей на снегу.

Иней светлится на лавке,
Воробей по жухлой травке
Прыг да прыг. Блудливый кот
Не спеша к нему крадётся:
Видно рыжему неймётся;
Пёс в кустах чего-то ждёт.

Шаг прохожих торопливый —
Признак осени дождливой.
Вот затеял кутерьму
Облаков промозглый ветер,
Закружил их, словно вертел,
Превратившись в чехарду.

Беломраморные своды —
Небожители погоды,
Что-то нам они сулят.
Опускаются всё ниже,
Древ верхушки нежно лижут:
Расставаться не хотят.

Это, знать, зимы примета,
Скоро ждать её привета.
Загалдели снегири;
Распушили ветви ёлки,
Их зелёные иголки
Вниз спадают до земли.

Закурлыкали, запели
Журавли в холодном небе,
Клином правильным летят,
И глазницами пустыми
Окна с нишами прямыми
Сквозь завесу тьмы глядят.

Коль огорчение…

Коль огорчение тебя постигло вдруг,
Не унывай, будь счастлив, что ты есть,
А это значит, нечто лучшее, мой друг,
Судьба тебе желает приподнесть.

Занесённые снегами

Занесённые снегами
Избы и плетни,
Вьюга стелет под ногами
Белые холмы.

Закружил, запел, заплакал
Братец-буревей,
Гулко ставнями заахал,
Сгинув поскорей.

Впереди ни зги не видно,
Вихрь слепит глаза,
От морозной, жгучей пыли
Катится слеза.

Дымом банек деревенских
Полнится окрест,
Из далёких синих весей
Слышен благовест.

След саней полозьев вьётся
Посреди села,
Клён к осине с дубом жмётся,
Клонится ветла.

За околицей деревни
Стайки детворы,
На коньках, на санках древных
Мчат по льду реки.

Там над прорубью склонился
Молодой рыбак,
Девка вёдра в коромысле
Тащит на плечах.

В покосившейся избушке
Свет в окне горит,
На полатях печки русской
Дряхлый дед кряхтит —

Кости греет перекатом, —
Немощен и слеп;
Баба возится с ухватом,
Выпекает хлеб.

Свет лампадки освещает
Образок святой,
Ветер в трубах завывает,
Будто домовой.

Блик звезды дрожит Полярной
Меж разрывов туч,
Свет роняя лучезарный
Средь равнин и круч.

В краю божественных берёз

В краю божественных берёз,
Их серебристых, сладких слёз,
Пурпурный мак росой искрится.
Дрожит в тумане речки плёс,
Гладь вод зеркальная светится.

Ушло дыхание ночи,
Истома навевает сны,
Зарницы перлами сияют.
В плену звенящей тишины
Скворцы либретто сочиняют.

Зарёй пылает небосвод,
Тускнеет звёздный хоровод,
Во мглистой дымке растворяясь.
Затеял месяц праздный ход,
Игрой с рассветом забавляясь.

Простор, где небо и стрижи,
Наполнен праздником души,
Сердец цветник благоухает.
Оазис света и любви
Покой земной предвосхищает.

Я с головою утону

Я с головою утону в глазах твоих
Бездонных, полных тайны и загадки;
В поток любви твоей бурлящей с высоты
Страстей безумных брошусь без оглядки.

Мне сладок упоительных речей
Твоих соблазн; восторженных влечений
В них дух сквозит, достойный вожделений
Средь тысячи пылающих свечей.

Я птицей воспарю под облака
Надежд твоих, волнений и мечтаний,
Я морем разольюсь из ручейка
Высоких чувств и трепетных желаний.

Я дождиком весенним обернусь,
Я стану твоей призрачною тенью,
В тебе я без остатка растворюсь
И пропаду, без слов, без сожаленья.

Лишь только бисером