Яков Бутович - Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России

• Название: Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России
• Автор: Яков Бутович
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-8242-0142-0

Имя Якова Ивановича Бутовича (1882–1937) хорошо известно историкам коневодства в России. Коллекционер, редактор и издатель журнала «Рысак и скакун», владелец конного завода всю свою жизнь посвятил всемирно известному орловскому рысаку.

Я. И. Бутовичу принадлежал конный завод в Прилепах в Тульской губернии, недалеко от Ясной Поляны. Позднее, в тяжелейших условиях послереволюционной разрухи ему удалось сохранить племенной фонд знаменитой породы. Его рысаки были связаны кровными узами с рысаками других заводов, и, желая проследить развитие породы, Бутович принялся за составление летописи лучших рысаков. Эту работу над книгой автор начал в 1926 г., когда судьба его завода уже висела на волоске, и продолжил после ареста в 1928 г., находясь в заключении.

«Архив сельца Прилепы» будет интересен и специалистам, и широкому кругу читателей, всем, кому дорог орловский рысак, ставший по выражению Бутовича, частью русской культуры.

---

Происхождение Кометы не может быть признано выдающимся. Она дочь филипповского Кролика, которого принято называть теглеровским и который был классной лошадью и даже выиграл Императорский приз. Однако Кролик был вполне посредственного происхождения и к тому же чрезвычайно зол: его называли людоедом, потому что он действительно бросался на людей. По себе он не был хорош. Мать Кометы Искра, по-видимому, была замечательной кобылой, ибо, помимо Кометы, она дала еще Индиану, от которой родилась Дружба, одна из лучших заводских маток, мать Деларея, Дельной, Дрока, Хвального, Ходока и др. Словом, Искру надо считать основательницей хорошего маточного гнезда. Об Искре можно сказать, что она происходит от хороших рысистых лошадей, и только. Фешенебельных имен в ее родословной мало. Лично я придаю особое значение тому, что Искра, будучи дочерью Катка, несет по Ловкому-Кролику драгоценную кровь старого ознобишинского Кролика, а со стороны матери – кровь Чистяка, сыгравшего положительную роль при создании некоторых знаменитых лошадей завода графа Соллогуба. Родоначальницей того рода, к которому принадлежала Искра, была хреновская кобыла Колдунья, дочь Мужика 2-го.

У Шибаева Каша принесла трех дочерей, двух от Нежданного и одну от его сына Несносного. Все три дочери Каши – Клеопатра 1.37,2, Креолка 2.21 и Кира 1.45 – выиграли. Особенно хороша была Клеопатра, которая пала в трехлетнем возрасте. Придя ко мне жеребой от Призрака, Каша скинула, после чего я послал ее на случку к Вулкану (Бережливый – Тень) в завод фон Мекка. От этой случки в 1905 году родился вороной жеребец Кесарь – замечательная лошадь, которую наездник погубил еще в двухлетнем возрасте. Позднее я продал Кесаря в Одессу г-ну Яншеку. Тот с ним долго возился, но Кесарь безнадежно хромал и, хотя ехал четверти очень резво, всю дистанцию выдержать не мог, а потому показал жалкий рекорд.

Кот 2.18,6 (Недотрог – Каша), р. 1906 г., зав. Я. И. Бутовича

В 1906 году Каша дала Кота 1.35,6 и 2.18,6; в 1907-м – Кронпринца 1.36,4, 2.21, 4.42 и 6.31,2; в 1908-м – Калифорнию 5.02. Все три лошади происходили от Недотрога.

В 1908 году я послал Кашу в завод Якунина для случки с Петушком, оттуда она вернулась с подозрительным истечением из носа и вскоре пала. Трагическая смерть Каши была огромной потерей для моего молодого завода, и я скорбел всей душой. Дочь Каши Калифорния напоминала мать, но была хуже ее, не жеребилась, почему я ее и продал. Таким образом пресекся у меня в заводе род Каши, и этим несчастьем я был обязан Петушку, пристрастие к которому погубило у меня двух таких кобыл, как Злодейка и Каша. Сыновья Каши Кот и Кронпринц сыграли в моем заводе очень большую роль, на них я здесь подробно и остановлюсь.

Кот (Недотрог – Каша), белый жеребец. Он, как и Кронпринц, родился золотисто-рыжим, лысым и имел все четыре ноги по колено белые. К году оба жеребца переменили масть на светло-серую, а в два года были уже совершенно белыми. Кронпринц затем весьма часто давал рыжих при рождении лошадей, которые потом становились либо красно-серыми, либо светло-серыми. Кот имел три вершка росту, был чрезвычайно хорош по себе и породен. У него были костистые, сухие, прямо стальные ноги, на что обращали внимание все охотники и знатоки. Спина у него была удовлетворительная, но все же он был чересчур длинен. Призовая карьера Кота прошла в цветах моего брата и исключительно на южных ипподромах. Лучшим его бегом я считаю езду на Сухомлиновский приз в Киеве. Дистанция была одна верста, и четырехлетки ехали вместе с другими возрастами. Кот в 1.30 пришел первым, но галопом в столб. В побитом поле были такие лошади, как Урна 2.16 и Хохол-Удалой 2.16. Этот бег отразился на Коте: он потерял сердце и класс и впоследствии ничего показать уже не мог. Карьера Кота начиналась блестяще, юг кричал, что это второй Крепыш. Курский охотник Сапунов, владелец Хохла-Удалого и других резвых лошадей, уверял меня, что Кот не тише Крепыша!

Кот был строптивого характера и очень строг. Наездник Петров его боялся и, прежде чем выехать на приз, гонял в манеже, потом делал большую проездку и только после этого выводил к старту. Кот был силы неимоверной, и можно лишь удивляться, как при такой работе он не поломался раньше. Когда он перестал бежать, я взял его в завод, намереваясь продать, так как я критически относился к южным секундам, а кроме того, справедливо полагал, что Кот, лошадь без столичного имени, не будет популярен среди московских охотников и за его детей будут платить недорого. Кот стоял у меня без дела и ждал покупателя. На год или на два я отдал Кота в аренду в завод Лодыженского, где были преимущественно полукровные или посредственные рысистые кобылы. Затем покупатель нашелся – г-н Понизовкин, и я продал ему Кота за 5 или 8 тысяч рублей. Понизовкин Кота тоже не оценил, вскоре приобрел знаменитого Телемака и дал ему всех своих кобыл. А Кота продал в Государственное коннозаводство за 5 тысяч рублей. Оттуда его взял Н. А. Арапов на пункт в Пензенскую губернию, где вскоре Кот стал очень популярен и получал лучших кобыл. Приплоды его оказались таковы, что начали поговаривать, не взять ли Кота в Хреновое. Однако это не осуществилось из-за революции. Мы не узнали, каковы были те дети Кота, которых он дал в Пензенской губернии, – им негде было бежать. Я у себя в заводе дал Коту трех-четырех кобыл и в первой же ставке получил жеребца Сановника 1.33 и кобылу Арфу 1.37. Кот был замечательным производителем, и его продажу я считаю большой ошибкой: от него, вне всякого сомнения, можно было отвести лошадей рекордной резвости.

Кот состоит производителем все в той же Пензенской губернии, но используется так же, как и все жеребцы республики, то есть безобразно. Недавно я получил письмо от Н. Н. Шнейдера, где он сообщает кое-что о Коте. Выдержкой из этого письма я и закончу свои воспоминания об этой лошади: «14 июля 1926 года… Только что провел пять дней в местности, полной Котом и Низамом. Видел и самого Кота. Он находится в селе Троицком, на хуторе, где был завод Г. О. Немировского, где стоял Пройда и родился Павлин! А в двадцати верстах Аргамаково Шибаева, где родилась Каша! И по чудесному велению судеб Кот из Херсонской губернии попал под конец жизни на родину своей матери. От Кота я в восторге. Правда, он чересчур длинен, спина провалилась, но перед, зад, а главное, нога так хороши и богаты, и именно по-орловски, что я не мог удержаться и трачу четыре копейки на открытку!»

Кронпринц (Недотрог – Каша), родной брат Кота, но на год моложе его. О призовой карьере Кронпринца я не считаю нужным распространяться, так как она, вероятно, еще у всех в памяти. Кронпринц был не менее строптив, чем его брат, и более сбоист, то есть менее стоек на ходу, чем Кот. Кронпринц, конечно, классная лошадь, но теперь я думаю, что правы были мой брат, Сапунов и все другие южане-спортсмены, когда говорили мне, что Кронпринц тише Кота и что у него нет и пятой доли того класса, каким обладал Кот. Кронпринц на езде был поразительно хорош и красив! Всей своей резвости он, конечно, не показал и был несколько резвее своих официальных секунд. Строптивый характер, которым обладал Кронпринц, не позволял Синегубкину ехать на нем в компании, и он всегда вел Кронпринца далеко полем, ехал «по заборам», как говорили москвичи, и потому немало терял в резвости. Броски у жеребца во время езды были изумительные, и по ним можно было отчасти судить о его настоящем классе. Кронпринц был лошадью исключительно дистанционной и обладал железным здоровьем и огромной силой. У этой маленькой лошади было поистине львиное сердце!

Если спросить любого охотника, каков был по себе Кронпринц, то обязательно услышишь ответ: маленький белый жеребец, узкий и жидкий. Это совершенно неверно. По себе Кронпринц была редкой и весьма интересной лошадью. Почему мое мнение так резко расходится с мнением других охотников? Все судят о формах Кронпринца по тем его фотографиям, которые были напечатаны. А изображение Кронпринца было напечатано лишь однажды, после розыгрыша Императорского приза. Бег этот, как известно, был совершен по грязи и в тяжелых условиях. Стоит ли удивляться, что на этих фотографиях Кронпринц подтянут и имеет утомленный вид. По этим фотографиям нельзя судить даже о типе жеребца, не говоря уже о его формах. В действительности Кронпринц был лошадью высокой породности и превосходного, чисто орловского типа. Он, как и брат его Кот и отец Недотрог, был невелик, ибо в нем было только три вершка росту. Масти он был исключительно белой, с красивым темным обводом вокруг глаз. Кожа у него была тонкая, а шерсть короткая, необыкновенно нежная и шелковистая, на солнце она красиво переливалась и отсвечивала голубыми и розовыми бликами. Грива и челка были умеренной длины, а хвост очень богат волосом и распадался на красивые пряди. Все это было крайне эффектно, и в этом отношении Кронпринц был недосягаемо выше Кота. В этой лошади был свой особый и крайне приятный эрфикс[2]. Мимо этого жеребца, в особенности когда он был в заводском теле, ни один охотник пройти не мог без того, чтобы не залюбоваться. Голова у Кронпринца была небольшая, очень кровная, с широким лбом и хорошим агатовым глазом; шея – почти лебединая, круто поставленная и эффектная; спина неважная, с явным уклоном к холке, но при превосходной связке. Зад и окорока у жеребца были замечательные, ребра много; он был низок на ноге и глубок. Ноги, превосходные по форме, отличались образцовой сухостью, о размете не было и помину, как, впрочем, и у всех остальных детей Недотрога. Кронпринц был широк и широко стоял задом. Вот объективное описание экстерьера этой лошади. Я считаю Кронпринца типичным Лебедем 4-м и ближе именно к этому жеребцу, чем к Лебедю 5-му и его потомству. В заключение скажу, что Кронпринца, когда он был уже в заводе, почти никто из знаменитых коннозаводчиков не видел, а потому и не мог оценить. Лошадь эта, несомненно, вошла бы в большую славу и была бы высоко оценена всеми на выставке, но осуществиться всему этому не дала российская революция.