Борис Богданов - Простые повествовательные предложения

• Название: Простые повествовательные предложения
• Автор: Борис Богданов
• Жанр: Короткие истории

Рассказы разных лет, финалисты, призёры и победители конкурсов, а также полный цикл рассказов про Алексея Михайловского.

---

Пришёл, прибежал. Варвара ждала его, постелив ложе мягкой меховой рухлядью. Свет одинокой свечи разливался золотом по её распущенным черным волосам. Клим, обняв неумело, целуя закрывшиеся глаза, прошептал севшим голосов:

– Варя, милая! Как же обычай, простыня, кровь…

– Глупый. Колдун, а телёнок. Придумаем, – и потянула его, повела, ухватив холодными дрожащими пальцами. «Согрею, никогда не будет ей холодно со мной» – думал Клим, лихорадочно срывая с себя одежду, чувствуя нарастающее возбуждение и смущаясь его и того, что должно случиться. Боясь и мечтая, не решаясь глянуть Варе в глаза.

– Сейчас, да, – Она задула свечу, прикрыв его губы рукой, – потом, не надо нынче света.

Повела плечами и тонкая рубашка скользнула под ноги. Только двое видели девушку сейчас. Клим и растущая Луна, глядевшая в окно без любопытства, привыкшая ко всему. Призрачный лунный свет сбегал по тонкой девичьей фигурке, растворяясь в мехах. Откуда взялась мудрость не кинуться горячим зверем? Колдовство, магия… Обняв Варю за плечи, Клим повёл ладонями по её телу, сверху донизу. Ощупав пальцами острые лопатки, тонкие ребра, что так хочется пересчитать, прогладив пальцами каждый промежуток. Тёплая спина, бугорки позвонков, сбегающие от основания шеи до ложбинки между ягодицами. Губами прошёл по ключицам, слева направо. Опускаясь на колени, приник лицом к груди, ощутив щеками упругий мягкий жар.

– Колется, – ойкнула девушка, затрепетав.

– Прости, прости!

– Пусть … дальше!

Дальше. Ниже, губами и носом по животу, руками обняв ягодицы, огладив дрожащие и прохладные, но теплеющие бёдра…

– Нет!!!

– Что не так, Варенька? – Клим испуганно отпрянул.

– Смотрит, – пальчик Вари показывал за спину, глаза её округлились, губы дрожали.

На ворохе смятой одежды сидел и глядел на них Парамошка. Глаза его горели колдовским зелёным светом.

– Это мой друг, милая, друг и помощник…

– Нет! Он так страшно смотрит, – Варя готова была заплакать. Подхватив рубашку, она завернулась в неё, скрывшись, спрятавшись от мыша. И от Клима.

– Но, Варя…, – не мог найти слов парень.

– Нет. Или он – или я.

С минуту Клим переводил глаза с Варвары на зверька и обратно.

– Ты, – наконец сказал он и набросил на Парамошку рубаху.

Утром Парамошка пропал. Клим обыскал всё. Варя, видя его искренние обиду и недоумение, искала мыша вместе с ним, подсказывая укромные уголки. Да разве найдёшь маленькую мышь в доме, если она не захочет показаться? Не захотел. Не показался. Не вернулся.

Аккурат к свадьбе, когда обычные цветы все давно облетели и пожухли, зацвели у мельницы невиданные кусты, выросшие за одну ночь. Ярко полыхали они в наступающей зиме красным и синим, жёлтым и колдовским зеленым. Вопреки снегу и вьюгам. Веселили и согревали сердце. Только дядька Захар, проходя мимо, обычно тяжело вздыхал. Три года цветущие кусты радовали глаз прохожих. Примерно столько, сколько живет в сытой безопасной неволе обычная лесная мышь.

Ночной пир

Девушка была худенькая. Веснушки густо обсыпали её лицо и курносый, уточкой нос. Кафе пустовало, столики стояли свободными, но рыжая подошла именно к нему.

– Можно? – спросила она. Эдвин отставил коктейль и кивнул.

– Меня зовут Ванда, – сказала девушка, садясь напротив. На ней были широкие, бесформенные джинсы и заправленная в них клетчатая рубашка. Если бы не чуть более широкие бёдра и кокетливо распахнутый ворот, Эдвин принял бы её за мальчишку лет четырнадцати.

– Паук.

– Что?! – в её зеленых глазах испуг смешался с досадой.

– Паук. Так называют меня знакомые. На самом деле я Эдвин, – сплетя вычурно кисти, он напрягся, хрустнул суставами – и по столу побежал большой паук. Повернулся к Ванде, отсалютовал передними лапами, приветливо мигнул глазками – крупным перстнем.

– О, какая прелесть, – протянула девушка, – модификация?

– Нет, что ты, – ответил Эдвин, расцепив и массируя ладони, – это годы тренировок. Что будешь пить?

Номер в старом отеле на окраине города, возле порта, Эдвин снял пару дней назад. Место было хорошо всем, если бы не портье-зануда. Он долго пыхтел и бубнил под нос, изучая документы Ванды, но сдался.

– Совершеннолетняя, – заявил с досадой, возвращая паспорт. – Проходите.

– Ты всегда носишь его с собой? – Эдвин открыл дверь номера и пропустил девушку вперёд.

– Ага, – отмахнулась Ванда, осматриваясь. – А тут миленько! Миленько, миленько, и со вку-усом, – напевала она в ванной на мотив модного шлягера.

Под шум воды Эдвин сервировал фрукты и приготовил шампанское в серебряном ведёрке.

– Это хорошо, это правильно, – сказала Ванда, выйдя из ванной в махровом халате выше колен, – но это не главное. Приходи скорее, я жду! – она вложила ему в рот дольку ананаса. Потёк едкий сок и девушка слизнула его с подбородка Эдвина. – Не задерживайся!

Когда Эдвин вернулся, она поднялась с кресла и движением плеч сбросила халат. Полуприкрыв глаза, Ванда наблюдала, как, остановившись в шаге, он смотрит на неё. Куда девалась мальчишеская угловатость! Ни капли лишнего или несоразмерного не было в её юном теле. Проведя ладонями по тонким ключицам, Эдвин поймал пальцами задорно торчащие соски маленькой груди. И сразу, будто повинуясь этому движению, груди начали расти и наливаться под пальцами.

– Прикольная модификация, правда? – промурлыкала Ванда.

– Ты чудо, – ответил Эдвин, и, ухватив девушку за плечи, притянул к себе.

Губы её были сладки и пахли фруктами.

– Я выпью тебя досуха, – пообещал он, оторвавшись.

– Сначала я, – опускаясь перед ним на колени, ответила Ванда, и рыжие волосы рассыпались по её спине.

Эдвин выдержал недолго. Подхватив девушку под бёдра, он с рычанием бросил её на упругий водяной матрац, и сам кинулся следом. Они свились странным четвероногим, четвероруким зверем, утоляя нетерпеливую страсть.

Первое соитие было коротким и бурным. Потом Ванда лежала, вытянувшись на скомканной шёлковой простыне и курила. Наркотический дымок завивался спиралью, щекотал ноздри Эдвина и рассеивался где-то под потолком. Присев рядом, Эдвин сплёл из пальцев толстого неуклюжего щенка. Пёсик начал прогулку с пяток, прошёлся, переваливаясь, вверх по длинной ноге, лизнул круглую коленку, залез выше, ткнулся носом в лоно, чихнул и уселся на плоском девичьем животе.

– Щекотно, – сказала Ванда, жмурясь.

– Правда? – щенок исчез, теперь в руках у Эдвина были бокалы с пенящимся шампанским. – Пей, тебе потребуются силы.

Второй раз Эдвин взял её сзади, властно разведя коленями бёдра и крепко держа за круглые ягодицы. Ванда покорно принимала его и едва слышно постанывала от наслаждения. Пик они встретили вместе, Эдвин ускорился и прижался грудью к вздрагивающим лопаткам. Прямо перед глазами пульсировала синяя жилка на шее, он потянулся и слегка куснул её.

– Хочу есть, – сообщила Ванда после, перевернувшись и откинувшись на подушки.

Эдвин накинул халат и позвонил, явился молодой слуга в ливрее с золотым позументом. Он быстро расставил на столике блюда, судки и приборы, стараясь не глядеть на девушку, слегка прикрывшуюся алой простынёй. Полотно совсем не скрывало изгибов тела, край простыни сбился, обнажив ногу от талии до маленьких пальчиков.

– Зачем смущаешь парня? – спросил Эдвин, когда слуга, обрадованный солидными чаевыми, закрыл за собой дверь.

– Ревнуешь? – ухватив куриную ножку, Ванда строго погрозила пальчиком.

– Завидую.

– Мм? – она вгрызлась в мясо белыми зубами и посмотрела вопросительно.

– Нам с тобой, – Эдвин улыбнулся, – еще так много предстоит этой ночью. Как не позавидовать?

– Шутник, – она хихикнула и прихватила из вазы янтарную виноградную гроздь. – Почему ты не ешь?

– Рано, – он пожал плечами. – Стану тяжёлым и неповоротливым, засну, а ты убежишь.

Запахи еды щекотали обоняние. Эдвин почувствовал, насколько он, действительно, голоден. «Ничего, – решил, – чуть позже».

– Ты так и не сказал мне, какая у тебя модификация, – Ванда села к нему на колени. – О! Ты снова почти готов. Знаешь, у меня был парень, – она стала ёрзать мягким задом, дразня и распаляя Эдвина, – он модифицировал свою штуку так, что был готов всегда. С ним, – Ванда обняла Эдвина за шею и обхватила его ногами, – можно было заниматься любовью даже когда он спал.

– Однако знакомые у тебя, – Эдвин почувствовал нарастающее возбуждение и прихватил её за талию.

– Ну и что? Можно подумать, – она засмеялась, щекоча его лицо рыжей гривой, – мы с тобой читаем Канта. И всё же, что ты модифицировал? Или ты натурал?

– Тебе будет не интересно. Так, железы, секреция, – но Ванда уже не слушала.

Закрыв глаза и погрузившись в свои ощущения, она медленно поднималась и опускалась на его бёдрах. Потом её движения ускорились, она глубоко, с присвистом задышала сквозь сжатые зубы. Груди увеличились и тяжело закачались в такт движениям. Струйка пота потекла по её лбу, повисла на кончике носа. Эдвин нагнулся и поймал эту каплю языком. Ванда застонала.