Анатолий Козлов - Единичные и множественные преступления

• Название: Единичные и множественные преступления
• Автор: Анатолий Козлов
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-94201-615-9

В работе анализируются единичные и множественные преступления с позиций их определения, классификации, квалификации и назначения наказания. Такой подход позволил авторам создать достаточно полную картину взаимосвязи исследуемых категорий уголовного права в их соотношении друг с другом и правовых последствий данного соотношения.

Работа рассчитана на преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов.

---

При этом не следует забывать, что при повторности мы говорим не просто о вине по отношению к каждому отдельному преступлению, а о вине применительно к нескольким преступлениям, т. е. о социально негативном психическом отношении лица, которое проявилось при совершении нескольких преступлений. Данное психическое отношение характеризуется степенью предвидения повторения преступления (в одной ситуации она отсутствует, в других – слабо развита, в третьих – является основной составляющей психического отношения к повторению преступлений). Но главным остается то, насколько вина объединяет несколько преступлений в нечто единое, которое еще не превращается в единичное преступление, но уже максимально приближено к нему, оставаясь, тем не менее, множественностью преступлений. Степень этого приближения различна и в основном зависит от степени желания субъекта совершить несколько преступлений, т. е. связана в целом с прямым умыслом. В конечном счете в самом опасном проявлении повторности желание совершения преступления превращается в привычку, которая свидетельствует о появлении профессионального преступника. Здесь не следует забывать, что единство умысла является одним из основных признаков единичного, в особенности – продолжаемого преступления. И это единство умысла в различной его степени проявляется в видах повторности, с максимальным выражением в промысле.

Итак, степень деформации ценностных ориентаций, особенно в их групповом выражении, степень деформации социальных установок и все больше проявляющееся стремление жить за преступный счет, степень осознанности повторения преступного поведения и степень негативного отношения к социальным установлениям в целом должны показать степень возможной или реальной неисправимости лица, которое и имеет сущностное значение для повторности.

Общее определение повторности на этой основе может выглядеть следующим образом: повторность – предполагаемая степень неисправимости виновного в совершении нескольких преступлений, ни за одно из которых он не судим, проявившаяся в степени объединенности умысла и цели на совершение нескольких преступлений, в степени субъективной связанности совершенных преступлений и антисоциальной направленности сознания лица на их совершение.

1.1.2. Виды проявления повторности

1.1.2.1. Неоднократность как вид проявления повторности

До сих пор остается проблематичной классификация повторности. В целом довольно точно и глубоко рассмотрел теоретическое представление о делении повторности на виды И. Б. Агаев[294] и повторять его мы не видим смысла. Остановимся лишь на нескольких моментах. Во-первых, во многих позициях авторы забывают о формальной логике. В качестве примера подобного можно привести мнение В. П. Малкова, который в своей классификации повторности признает неоднократность разновидностью повторности,[295] и здесь же пытается разграничить неоднократность и повторность.[296] Интересно получить ответы у автора на вопросы о том, чем отличается береза от дерева, лошадь от животного и т. д. Разумеется, вопросы некорректны, некорректными будут и ответы на них. Столь же некорректно и разграничение неоднократности (вида) от повторности (рода), если указанный автор хочет быть до конца последовательным. Такую же ошибку допускает и группа авторов, которые вроде бы признают разновидностями повторности неоднократность, систематичность и промысел.[297] И коль скоро законодатель такой классификации не регламентировал, следовательно, авторы взяли ее из теории уголовного права и согласны с ней («разновидностями повторности являются»). Однако на следующей странице следует неожиданный пассаж: «Вместе с тем, на наш взгляд, законодателю при создании уголовных законов следовало бы избегать обилия по существу идентичных терминов при характеристике одного и того же понятия. Термин «повторность» вполне достаточен для обозначения преступных действий, совершаемых более одного раза».[298] Так есть указанная авторами классификация или она не существует реально? Является неоднократность разновидностью повторности или она идентична повторности? Во-вторых, к сожалению, приходится констатировать тот факт, что многие теоретики уголовного права слишком тесно увязаны в своих разработках с уголовным законом, хотя еще С. В. Познышев писал, что отношение науки к закону должно быть критическим. В результате появляются оптимистические заявления, которые со временем не оправдываются. Так, М. Н. Становский с удовлетворением отмечает: «Что касается видов множественности преступлений, то Уголовный кодекс РФ 1996 г. фактически подвел итог многолетней дискуссии по этому вопросу в юридической литературе, назвав таковыми 1) неоднократность, 2) совокупность и 3) рецидив преступлений. Аналогичное подразделение множественности преступлений на эти три вида предлагалось нами в диссертационной работе».[299] И как смотрится этот итог многолетней дискуссии на фоне последующего исключения из уголовного закона неоднократности? Кстати, по нашим сведениям, М. Н. Становский несколько иначе излагал в диссертации классификацию множественности; он выделял идеальную совокупность и неоднократность как формы множественности;[300] в свою очередь, неоднократность он подразделял на неоднократность преступлений (в узком смысле), повторность, систематичность, в виде промысла, специальный рецидив и особо опасный рецидив.[301] После принятия Уголовного кодекса 1996 г. данная классификация утратила для автора смысл и в монографии 1999 г. он о ней уже не упоминает. И в определенной части правильно делает, поскольку она представляла из себя лоскутное одеяло, сшитое из широкого и узкого понимания терминов, по различным основаниям. А с позиций действующего законодательства она вообще утратила свое значение.

Критический анализ позиций привел И. Б. Агаева к следующему представлению о классификации повторности: 1) простая повторность, состоящая из повторности неосторожных преступлений и повторности умышленных преступлений и 2) преступный промысел.[302] Таким образом, автор создал свою и абсолютно неприемлемую классификацию повторности. Прежде всего, слишком упрощена классификация при делении на два основных вида; трудно представить себе, что простая повторность может охватить без изъянов всю массу повторности, располагающуюся за пределами промысла. Как видим, И. Б. Агаев исключает неоднократность как вид повторности. Критикуя авторов, предлагающих выделить неоднократность, И. Б. Агаев, с одной стороны, вполне оправданно обращает внимание на то, что теория уголовного права не может определиться с данным понятием (то отождествляют с повторностью, то исключают повторность и выделяют неоднократность в качестве самостоятельной формы множественности преступлений, то признают ее видом повторности), но, с другой стороны, свое негативное отношение к неоднократности аргументирует весьма странным образом: «Многие авторы при классификации повторности преступлений выделяют такой вид, как неоднократность преступлений. Неоднократность преступлений они определяют как совершение лицом двух или более тождественных либо однородных преступлений до осуждения… Так как, с нашей точки зрения, повторность преступлений образуют лишь случаи совершения преступлений до осуждения по ним, то выделение неоднократности преступлений в качестве вида повторности преступлений считаем излишним».[303] Логика суждений в данном случае оставляет желать лучшего: автор вроде бы не согласен с неоднократностью и с позициями, обосновывающими ее существование, однако надлежаще оформить тезис, требующий аргументированной критики, или тезис, требующий поддержки, он просто не смог. Поэтому отметим его неаргументированный вывод о том, что неоднократность его не устраивает. Кроме того, совершенно неудовлетворительна классификация повторности на втором уровне, поскольку промысел также может быть умышленным, что в классификации не отражено.

На наш взгляд, неоднократность следует выделить в качестве разновидности проявления повторности. Но для этого необходимо избавиться от некоторых существующих в теории уголовного права условностей.

Прежде всего, следует прекратить законодательные «игры» с неоднократностью (иначе происшедшее с неоднократностью через семь лет после вступления УК 1996 г. в законную силу мы назвать не можем); общество и государство должно решить однозначно – неоднократности в законе быть.

Кроме того, необходимо «забыть», что неоднократность – это совершение двух и более преступлений, поскольку подобный подход привел к тупику в рассмотрении разновидностей множественности и к исключению неоднократности из уголовного закона. Неоднократность – суть субъективная составляющая совершения двух или более преступлений, которая заключена в нескольких моментах.