Олег Дамениа - Абхазия на рубеже веков (опыт понятийного анализа)

• Название: Абхазия на рубеже веков (опыт понятийного анализа)
• Автор: Олег Дамениа
• Жанр: Философия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-94201-622-7

В предлагаемой вниманию читателей книге известного абхазского философа исследуются проблемы развития современного абхазского общества. Автор рассматривает происходящие в абхазской жизни изменения на фоне современных трансформационных процессов. Анализ проводится на основе комплексного подхода с использованием методов и понятийного аппарата социальной философии, культурологии, этнологии, феноменологии, герменевтики, психоаналитики и синергетики. Впервые предпринята попытка создания в контексте мировой и общекавказской культуры концепции развития абхазской культуры и государственности.

Книга рассчитана на широкий круг читателей – историков, философов, культурологов, политологов, а также всех, кто интересуется проблемами развития абхазской культуры.

---

В этих условиях не оставалось ничего другого, кроме как оказать сопротивление агрессору, ибо отступать было некуда; у народа не было другого ни физического, ни духовного пространства, ни пространства маневра. Аффект отчаяния и безысходности, охвативший народ, предельно мобилизовал его жизненную энергию, накалил и ожесточил внутреннее состояние, привел в движение дремавшие в нем физические и духовные силы, многократно увеличивая силу его боевого духа.

Сопротивление, оказанное абхазским народом агрессору, было его ответом на этот вызов. Несмотря на все перипетии судьбы, деформации общественной жизни, которым подвергался в последние столетия народ, он не только выдержал выпавшее на его долю историческое испытание, но и сохранил свою жизнестойкость. Оказавшись лицом к лицу со смертью – вечным небытием, которое несла ему война, – разве не мог народ не дрогнуть, не встать на колени и не согласиться жить на условиях врага? Но, оказывается, былая нравственная максима еще жива в подсознании народа, потому он не мог согласиться жить любым способом, лишь бы жить!

Оценив ситуацию, он предпочел смерть, но «смерть со славой», ибо для него честь превыше всего, даже самой жизни! В каких-то глубинных пластах своего бытия абхазский народ сохранил себя, свою духовность, что, в конечном итоге, предопределило успех его действий накануне и во время войны. Именно духовная сила народа, а не физиологический инстинкт самосохранения, сыграла решающую роль в смертельной схватке с врагом, который нес ему смерть и разрушение. Именно высота духа народа помогла ему осознать нависшую над ним угрозу этнической смерти, свою историческую ответственность. Не сомневаясь, вступать ему или нет в бой с агрессором, не имея ни вооружения, ни военной структуры, ни оформленной и эффективно действующей системы своей государственности, он принял бой.

Разумеется, призывы руководства Абхазии к сопротивлению были, и они, несомненно, сыграли свою роль, в частности вечером 14 августа 1992 г. Но они были лишь призывами – не более, так как народ уже вступил в бой, уже лилась кровь и велась хроника боевых действий. Мобилизующее начало у народа было, но не оно определяло и решало его действия в условиях войны. Сопротивляться агрессии, по сути, явилось решением самого народа, действовавшего не столько в силу непреложности приказов и правовых установок «сверху», сколько по своей внутренней нравственной воле. Ведь абхазской государственности как таковой, повторяю, еще не было. Народу приходилось воевать с агрессором и одновременно создавать государственность, и, кстати, еще долго предстоит строить и совершенствовать ее.

Реалии и иллюзии победы

И вновь Грузия проиграла войну. Ценой неисчислимых жертв и разрушений Абхазия одержала победу. Но эта победа явилась для Абхазии началом другого испытания: оказывается, выиграть войну еще не значит удержать победу. Для этого необходимо завоевать и послевоенный мир! Причем его завоевание требует не меньших, чем победа в войне, усилий, направленных теперь уже не на разрушение, а на созидание, на восстановление разрушенной войною формы социального жизнеустройства.

Но так быстро перестраиваться, как того требовала послевоенная жизнь, оказалось неимоверно трудно. Ведь война разрушила не только и не столько объекты жизнеобеспечения, инфраструктуру общества, материальные условия жизни людей, сколько собственно человеческое в человеке. Она разрушила веками создававшиеся в Абхазии культурно-исторические ценности, духовный мир народа, особый склад его души, его социальные нормы поведения, менталитет и ментальность.

Война активно формировала в людях низменные инстинкты, агрессивные чувства, разрушительные навыки, обесценивала жизнеутверждающие ценности, даже саму жизнь, внедряла в нее асоциальное поведение. За короткое время война заставила и научила людей выживать в экстремальных условиях. Люди быстро вошли в состояние войны, но выйти из него оказалось намного труднее. Чтобы обуздать пробужденные обстоятельствами войны стихийные разрушительные силы, нужна была другая сила – конструктивная, волевая, организующая, государственная, дефицит которой в обществе стал серьезной угрозой его безопасности.

Сложность ситуации состоит еще и в том, что полномасштабного урегулирования абхазо-грузинских взаимоотношений пока не найдено. И вряд ли в ближайшее время Грузия откажется от притязаний на Абхазию. Это значит, что вероятность новой военной агрессии против Абхазии сохраняется, а потому стране приходится поддерживать состояние общества, близкое к военному.

Угроза новой войны не позволяет народу Абхазии избавиться от «образа врага», чувства ненависти к нему, необходимости поддерживать военные (разрушительные) навыки с тем, чтобы направить весь свой потенциал на восстановление социокультурных устоев и приобретение новых созидательных навыков.

Важно и другое. Победа в войне создала в абхазском обществе определенную иллюзию, будто оно достигло своей конечной цели – независимости от Грузии. Цель эта вынашивалась давно, но пути и способы ее решения не были осмыслены должным образом, не было концептуального проекта национально-освободительного движения и конечного целеполагания – а для чего нужна сама независимость? Поэтому к адекватной оценке и рационализации обретенной национальной независимости абхазский народ внутренне был не готов. Добившись независимости, он немного растерялся, стал похож на того, кто добивался свободы любой ценой, но, став свободным, не знал, что делать с этой свободой дальше. В сознании народа произошло некоторое смещение фундаментальных ценностей, отождествление победы со смыслообразующими константами национального бытия.

Ложное представление о достижении конечной цели вызвало внутреннее опустошение массового сознания и лишило его разумной устремленности в мирную жизнь. Эйфория победы незаметно стала «мстить», формируя в народе превратное представление о себе как о народе, имеющем якобы какие-то исключительные заслуги. Освободившись от чужого ига, народ попал в ситуацию, в которой может оказаться под гнетом собственного величия [14].

Политические последствия войны

Победа в войне поставила Абхазию в совершенно новое политико-правовое положение, открыв перед ней другие горизонты и исторические перспективы. Уже сам факт развязывания руководством Грузии войны против Абхазии вывел последнюю из-под юрисдикции грузинской государственности и создал реальные условия образования независимой абхазской государственности. Народ Абхазии не упустил своего исторического шанса. Оказав вооруженное сопротивление агрессору, ценой потерь и не исчислимых разрушений народ изгнал оккупационные силы со своей территории, восстановил деятельность легитимных органов власти. По существу, война явилась для народа Абхазии Отечественной, национально-освободительной, а для народа Грузии – оккупационной, захватнической и колониальной. Это навсегда освободило абхазский народ от необходимости считать себя подданными (гражданами) Грузии и рассматривать ее как гарант своей национальной безопасности. Война лишний раз подтвердила, что грузинское государство было и остается постоянным источником угрозы национальной безопасности Абхазии. С началом вооруженной агрессии Абхазия de facto стала суверенной страной: законы, правовые акты и другие распоряжения органов государственной власти Грузии лишились в ней легитимной силы.

Тем не менее отношения между Абхазией и Грузией остаются «определенно неопределенными». При этом война не только не упростила ситуацию во взаимоотношениях сторон, как ожидалось, но, напротив, еще более усугубила и обострила ее. Ни Абхазии, ни Грузии до сих пор так и не удалось достичь той стратегической цели, которую каждая из них преследовала не одно десятилетие. С начала прошлого века Абхазия, как известно, добивалась политической независимости от Грузии, а Грузия, в свою очередь, – минимизации правового статуса, а в перспективе и упразднения абхазской автономии. Стремление Абхазии и Грузии к политической взаимонезависимости уже приводило их к войне в 1918–1921 гг. Именно это стремление привело их к новой войне в 1992–1993 гг., но после нее (до признания Абхазии) они оказались в еще большей взаимозависимости.

Парадокс ситуации объясняется просто. Абхазия, добившись победы в войне с Грузией, провозгласила себя суверенным государством и стала создавать de facto соответствующие структуры лигитимной власти, но признание ее de jure оставалось в зависимости от политической воли официальной Грузии. Но и Грузия, потерпев поражение в ею же развязанной войне, оказалась в еще большей зависимости от Абхазии: хотя Грузия и признана международным сообществом в границах бывшей Грузинской ССР, но распространить свою юрисдикцию на всю эту территорию она не смогла из-за нежелания Абхазии (а также Южной Осетии) оставаться в ее составе.