Ирина Пролейко - Валентин Михайлович Пролейко

• Название: Валентин Михайлович Пролейко
• Автор: Ирина Пролейко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-94836-370-7

Настоящая книга продолжает серию сборников «Созидатели отечественной электроники» (серия СОЭ), посвященных ведущим деятелям отечественной электроники.

Четвертый сборник серии посвящен Валентину Михайловичу Пролейко – видному деятелю отечественной электронной промышленности, авторитетнейшему специалисту, организатору науки и производства, около 18 лет возглавлявшему Главное научно-техническое управление Министерства электронной промышленности СССР.

Сборник содержит автобиографию Валентина Михайловича, впервые публикуемые избранные дневниковые записи, библиографию, публикации о нем и воспоминания его близких, друзей и коллег.

---

7 декабря 1961 г.

Второй день работаю в Комитете. Уже к середине дня голова распухает от различных забот. А половина моего отдела умирает от скуки. Начальство напихивает отделу столько задач, что начинаю понимать, почему Калабухов сбежал на третий день. Сегодня было совещание у Захарова «Плавленные в вакууме материалы – генеральная линия».

8 декабря 1961 г.

Никто из руководства не собирается подробно меня инструктировать, и поэтому я сегодня сам определил функции своего отдела и продемонстрировал их Бройде. Тот пришел в восторг и сказал: «Очень правильно». Вот они:

1. Технологические НИРы.

2. Качество, выход годных, брак, рекламации.

3. Технологичность передаваемых конструкций.

4. Новые материалы.

5. Технологическое оборудование.

Это – генеральная линия. Если с нее не собьют, будет нужная работа.

Так мне кажется с позиций пока еще инженера-производственника.

9 декабря 1961 г.

За три дня так распухла голова, что с радостью дождался выходного. Но ведь за выходным целая неделя, и не одна. В комитете есть молодежь, но нет таких ребят, с которыми я был на старой работе: Шлифера, Райса, Кальмана – ребят современных, интересных. <…>

30 декабря 1961 г.

Ничего удивительного в том, что последнее время не беру в руки эту тетрадь, нет. Перед собой человек должен быть всегда честен, а я, кроме того, всегда в опасности, что кто-то кроме меня будет с этими моими мыслями. Что же вообще можно записывать в дневник? Недовольства многим окружающим головотяпством? Но в этом все пуганы. А не вернется ли 1937 год, не начнут ли сажать за малейшее подозрение?

Свои мысли?

14 октября 1962 г.

Командировка Новосибирск – Ижевск. ТУ-104Б. Вместе с собой везу ангину. 3.45 в полете – и аэропорт Толмачево. Проклятие большинства наших городов – нет места в гостиницах. Наконец удается устроиться в паршивой «Сибири» в 3-местном номере.

15 октября 1962 г.

Время сместилось на 4 часа, в результате ночи не стало. Город мне не нравится. Неплох только центр с широким Красным проспектом, грандиозным Оперным театром. Но рядом с центром есть улицы грязнее кубанских. <…>

16 октября 1962 г.

Из-за этой чертовой ангины по заводу таскаюсь с трудом, но вечером, немного отдохнув и проглотив двойную порцию пельменей, отправился в набитом автобусе в Академгородок. Это оказалось очень интересно. Дорога идет по правому берегу Оби мимо каких-то древних деревушек. Но вот минут через сорок автобус сворачивает в современный город. Большие дома, прекрасный клуб – поселок строителей. Еще поворот и кондуктор спрашивает: «На химии кто сходит?»… «На физике?» Справа прекраснейший смешанный лес, слева подряд институты: химии, физики, кинетики, катализа, гидродинамики, прекрасное здание института ядерных проблем (действующий реактор), Институт биологии и экспериментальной медицины.

Большинство институтов – стандартные 4-х эт[ажные] здания без заборов и надоевших проходных, светлые, красивые. Стрела Академического проспекта (с домами в основном пока по одной его стороне) упирается в Обское море – настоящее, берегов не видно, чистейший песок у берега. Лесистые берега. Леса вообще очень много, поэтому замечательный воздух. Сейчас введено три микрорайона. А – свободная планировка, В – «социалистический квартал». «Гарлем» с разноцветными домишками и микрогабаритными (в отличие от малогабаритных) квартирами. Везде много молодежи, детей. Ребята рядом с домом занимаются спортом (Алька[27] по утрам бегает купаться на море). На многочисленных семинарах и даже на улицах научные споры. Ребята большие патриоты городка. Алька заявляет, что их Университет – лучший в Союзе и набит авторитетами. Одного (Канторовича) показали мне на улице (тот в это время вел тоже научный спор). Налево ведет дорога в Золотую долину – место коттеджей академиков. Снабжается город хорошо, столами заказов. Детсады есть, но не хватает, строят на воскресниках. С работой хуже. Полной загрузки нет, есть безработные. Обычная академическая волынка дополняется здесь раскачкой. У Альки дома атмосфера научного работника. Полно книг, правда, довольно широкого профиля. Увлекается он еще большим. Совершенствуется в 3-х основных языках, учит еще итальянский, испанский и японский, выписывает учебн[ик] персидского языка.

Фото, подводн[ое] плав[ание], автодело, спорт, шахматы, еще пишет стихи и отпускает бороду. По-прежнему горяч и непримирим («Бойся равнодушных»). Зоя производит приятное впечатление. Много курит, чтобы похудеть, и мучается от неполноценности (по сравнению с Алькой). Алька считает, что через несколько лет он в своей области будет знать больше других…

17 октября 1962 г.

Магнитофонный цех. Линия «Кометы». В настроечном отделении хор разномастных отказов. Уговорить гл. инженера приехать в Москву не удалось, не выносит самолета – в прошлом году разбился Ту-104 (из 39 10 погибли). Новосибирск вообще грязный и дымный город, но сегодня вечером в дыму утопает все. Спрятался в театре Оп[еры] и балета – «Каменный цветок». Зрителей оказалось меньше, чем ожидалось снаружи.

19 октября 1962 г.

Конечно, слова «надежность» нет в мозгах Аэрофлота. Вчера утром в Толмачевском аэропорту Новос[ибирска] ждали самолет 7 час., и я опоздал в Свердловске на ижевский самолет. Вот уже сутки я сижу в свердл[овском] аэропорту Кольцово в ожидании, пока Ижевск начнет принимать. Уже трижды откладывали вылет на 3 часа, и я решил плюнуть и уехать в Москву.

Нет худа без добра – посмотрел Свердловск. Город мне понравился. Главная улица (ул. Ленина) широкая, со строениями в модерне 30-х годов. Неожиданно наткнулся на широкую реку с красивыми набережными. Изумляются моим незнанием. Старушка сказала, что это река Исеть. В популярном в городе ресторане «Русской кухни» кормят «скоблянкой» – бефстроган[овами].

5 февраля 1964 г.

Рязанский[28] – звонок Шокину. Но – «давай бумагу». «Признаю только сильных (нахальных?) людей». По моему, здесь он не прав – нужно вовремя остановиться.

12 февраля 1964 г.

Выставка ГКЭТ – орудие большой политики Шокина.

Рязань. Ташкентский поезд, набитый детьми. Грязный вокзал Рязань II. Широкая главная улица с 2-3-этажными домами, справа остается какой-то храм, смесь адмиралтейства и одного из кремлевских соборов. Завод. Директор – хам, бездельник, пропойца и самодур. Два часа корректной беседы с ним и – все сведения нам будут предоставлены. На заводе вздыхают: «Наконец-то вы его уберете». Завод – огромная территория, но старые цеха со старым оборудованием. Ужасен цех игнитронов, грязь (графит), сырость, везде ртуть, вакуум меряют прибором Тесла. <…>

На такси объезжаю монастырь. Адмиралтейство оказалось колокольней. Собор – отдельно. Кремль и глубокий овраг. Современный ресторан на «Рязани I» и ЗиМ, 2 ч 20 мин. до Кузьминок.

30 апреля 1964 г.

Шок[ин]. 760 тыс. ППП в сутки выпускает промышленность. Около 10 тыс. потребителей (з-дов), 3000 учтенных заказчиков – разработчиков. λ = 10–7[29].

Задачи

1. Качество – главное.

2. Внедрение электронной техники.

Но при таком пр-ве ППП их не хватает, хотя на складах ППП – миллионы непотребляемых приборов. Выход – пересмотреть ТУ, для каждого заказа – свои режимы испытаний и 2-е – докум[ентация] – полные технические характеристики.

2 апреля 1965 г.

1-я коллегия МЭП с 3-часовой импровизацией Шок[ина]. Последние наставления Раева[30]: «Не сделай из одной поездки две», – и поезд № 15 с Белорус[ского] вокзала Москва – Варшава – Берлин – Ганновер – Хукван – Холланд – Харвич – Лондон. Под Москвой еще хороший снег, я был дураком, когда две недели назад спрятал лыжи. <…>

5 апреля 1965 г.

Поезд London (Eastern) – Manchester с присущей здесь скоростью 70–80 км/час. Нас хорошо встретил Чуев, устроил в Embassy Hotel. Отель странный, много переходов и закоулков, но с цветными обоями, коврами. Весь обсл[уживающий] персонал (заметный) 2 человека: женщина reception desk и мужчина, который и соединяет телефон, и будит нас утром, и готовил, и подавал нам завтрак (кстати, довольно вкусный и питательный). Чуев на «Волге» с левым управлением отвез нас на вокзал, мы оставили ему часть чемоданов, в которые накануне сложили основные консервные запасы (вряд ли более скромные, чем у Т. Хейердала[31]).

Дорога на Манчестер, промышленные районы, аккуратные четко нарезанные поля, отгороженные пастбища со скотом, курами, весьма солидными свиньями; города с очень плотно пристроенными один к другому 2-3-этажными домами, ощетинившимися индивидуальными трубами и TV[32] антеннами. Локаторы Джордел Бэнк, маленькие озера, узкий, но судоходный канал, ж.-д. станции под навесами, странная четкость диктора на вокзалах.

Наши соседи по купе: старик, разговоры которого крутятся вокруг икры и водки («вместе это – мечта»), молодой бизнесмен в области изготовления искусственных цветов, качество которых мы оценили в Embassy Hotel.