Владислав Уруков - Общее учение о векселе

• Название: Общее учение о векселе
• Автор: Владислав Уруков
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-7205-1217-0

В издании обосновано учение о векселе исходя из дуалистического понимания векселя, теоретические положения и выводы подкреплены материалами правоприменительной, судебной и судебно-арбитражной практики по векселям.

Рассчитано на аспирантов, юристов-практиков, преподавателей и студентов юридических и экономических ВУЗов.

---

Помимо названных признаков отличия абстрактных обязательств от каузальных, по мнению автора, имеется еще один, который дает возможность отграничения абстрактных и каузальных обязательств. Абстрактные обязательства не могут возникать путем принуждения одной из сторон. В отличие от этого каузальные обязательства могут возникнуть в процессе принуждения одной стороны к совершению активных действий или к воздержанию от совершения таких действий (к примеру, ГК РФ содержит ряд норм, в которых предусматривается возможность понуждения к заключению договора). Таким образом, в абстрактных обязательствах нет совпадений воль участников конкретного правоотношения, а есть выражение воли только одной стороны (должника) одним из способов, предусмотренных гражданским правом. Следовательно, о воле должника в абстрактном обязательстве можно судить только на основании изъявления воли.

Абстрактность векселя выражена в ст. 17 Положения, которая устанавливает, что лица, которым предъявлен иск по переводному векселю, не могут возражать векселедержателю на основании их личных отношений к векселедателю или к предшествующим векселедержателям, если только векселедержатель, приобретая вексель, не действовал сознательно в ущерб должнику. По мнению профессора Л. А. Новоселовой, «абстрактный характер векселя в отношениях между лицами, связанными хозяйственной (основной) сделкой, проявляется в переложении бремени доказывания. В отличие от обычной сделки, когда кредитор обязан доказать наличие основания обязательства, кредитор по векселю таких доказательств представлять не должен. Бремя доказательства, отсутствия основания либо недозволенного характера основания сделки, лежащей в основе вексельного обязательства, возлагается на должника»[336]. А. А. Вишневский по поводу абстрактности векселя отмечает следующее: «Говоря о невозможности увидеть основания выдачи векселя из текста векселя, не следует упускать из виду, что основное практическое различие абстрактной и каузальной сделок носит не материально-правовой, но процессуально-правовой характер и состоит в распределении бремени доказывания. Если в каузальной сделке кредитор, требуя судебной защиты своих прав, должен будет доказать наличие своих прав и основание требований, предъявляемых им к должнику, то в абстрактной сделке права кредитора предполагаются существующими и действительными, соответственно не кредитор будет доказывать свои права по векселю, а должник, противящийся оплате векселя, должен будет доказать наличие оснований для отказа от уплаты по векселю…»[337]. Мало интересует вексель и само основание. Вопрос об основаниях выдачи векселя лежит за пределами вексельного права, что следует из ст. 16 Приложения 1 к Конвенции[338], устанавливающей Единообразный вексельный закон о простых и переводных векселях, согласно которой вопрос о том, должен ли векселедатель обеспечить к сроку платежа покрытие и имеет ли векселедержатель особые права на это покрытие, остается за пределами Единообразного закона. То же имеет место в отношении всякого другого вопроса, касающегося отношений, составляющих основание выдачи документа.

Казалось бы, категория абстрактности, возникшая в римском праве и развитая в последующем цивилистами, стала аксиомой и вряд ли будет оспариваться судебной и судебно-арбитражной практикой. Практика вексельного права указывает на тот факт, что и в настоящее время судебная практика неоднозначна, а порой противоречит вексельному законодательству, в понимании абстрактности векселя, а в отдельных случаях идет упразднение отдельных свойств векселя. Более того, например, отдельные положения постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 декабря 2000 г. № 33/14 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей»[339], на наш взгляд, являются небесспорными, поскольку противоречат одному из самых отличительных свойств векселя – абстрактности.

Так, в ч. 5 п. 15 Постановления лицо, обязанное по векселю, освобождается от платежа, если докажет, что предъявивший требование кредитор знал или должен знать в момент приобретения векселя о недействительности или отсутствии обязательства, лежащего в основе выдачи (передачи) векселя (Курсив авт.), либо получил вексель в результате обмана в отношении этого векселя или кражи, либо знал или должен был знать об этих обстоятельствах до или в момент приобретения векселя. Указанные разъяснения Пленума никак не согласуются с вексельным законодательством и его принципами. Как указывает профессор Г. Ф. Шершеневич[340], «вексельные обязательства служат сами по себе основанием: «платить нужно, потому что вексель выдан». Это суждение профессора Г. Ф. Шершеневича стало фундаментальным в вексельном праве и одним из основных принципов вексельного права, подтвержденным вековой историей российского, а также современного векселя и конкретной судебной и судебно-арбитражной практикой высших судов РФ. Плательщику по векселю нет никакой разницы, кому он должен платить. Для него юридически важен только один факт – платеж должен быть совершен надлежащему лицу, который обосновывает свое право требования на непрерывном ряде индоссаментов на самом оригинале векселя, поэтому плательщику по векселю не интересно знать, кому он совершает платеж: добросовестному или недобросовестному лицу и т. п., поскольку для него самое главное, чтобы предъявитель векселя к платежу смог доказать свое право по векселю. Если вексель был похищен, украден и т. п., то данную проблему должны решать заинтересованные лица, из владения которых выбыл вексель, но эти факты остаются за вексельными отношениями и не регулируются вексельным законодательством. Удивительно в этом абзаце постановления то, что, оказывается, лицо освобождается от платежа, если докажет недействительность или отсутствие обязательства, лежащего в основе выдачи (передачи) векселя. Не значит ли это, что после нескольких веков рассмотрения векселя как абстрактного обязательства с момента принятия постановления вексель стал каузальным обязательством? Популярность векселя в коммерческом обороте только в том и заключается, что вексель порождает абстрактное обязательство. Доказательство наличия или отсутствия выдачи векселя не требовалось никогда и не требуется по вексельному закону, основанному на Женевских вексельных Конвенциях. Основание выдачи векселя не влияет каким-либо образом на отношения между участниками в вексельных отношениях. И судебно-арбитражная практика, казалось, уже выработала достаточно ясную и единообразную практику по этому вопросу[341]. На наш взгляд, это было положительной тенденцией, поскольку законодатель не спешит «обновить» вексельный закон, и высшие судебные инстанции учли это, использовав современную практику вексельного оборота России. Безусловно, высшая судебная инстанция не может своим решением подменить закон и превратить вексель из абстрактного обязательства в каузальное. Скорее всего, это понимание судами необходимости скорейшего изменения вексельного закона в целях упорядочения практики вексельного обращения.

Одной из сложных проблем в науке гражданского права, по мнению автора, является определение места векселя как обязательства в системе гражданско-правовых обязательств. Следует констатировать тот факт, что до настоящего времени среди российских цивилистов нет единого подхода к классификации обязательств. Только к одному, пожалуй, все относятся однозначно: обязательства делятся на договорные и внедоговорные. Эта основная классификация обязательств восходит к римскому праву и является одной из сложившихся традиций в цивилистической науке. Это деление обязательств римские юристы проводят по основанию их возникновения («Каждое обязательство возникает или из договора, или из правонарушения» (Гай (III.88))[342]. В другом сочинении Гай, правда, к двум указанным основаниям прибавляет третье – «или из других видов правовых оснований»[343]. По смыслу последнее основание, приведенное Гаем, также является внедоговорным. Трехчленная классификация обязательств, по Гаю, практически охватывает все гражданско – правовые обязательства. Вместе с тем важное значение приобретает дальнейшая их систематизация на основе правильного выбора критерия. Например, по мнению профессора М. И. Брагинского, систему обязательств целесообразно строить на основе последовательно осуществляемых многоступенчатых классификаций[344] (все обязательства делятся на типы, виды, подвиды и формы). Профессор О. А. Красавчиков предлагает для классификации обязательств использовать критерий направленности обязательственных правоотношений[345], а профессор О. С. Иоффе распределяет известные действующему закону обязательства отдельных видов по одиннадцати группам[346]. Так, профессор О. С. Иоффе выделяет следующие виды обязательств: