Олег Баев - Избранные работы по проблемам криминалистики и уголовного процесса (сборник)

• Название: Избранные работы по проблемам криминалистики и уголовного процесса (сборник)
• Автор: Олег Баев
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2011

В издание, посвященное 70-летию заслуженного деятеля науки Российской Федерации, профессора О.Я. Баева (28 июня 1941 г. р.), включены его работы разных лет по проблемам криминалистики и уголовного процесса.

Для криминалистов, специалистов в области уголовного судопроизводства, преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов.

---

Что же привело к исторически необходимому, а потому закономерному возникновению науки криминалистики? Видимо, в ответе на этот вопрос и следует искать разрешение проблемы соотношения предметов криминалистики и уголовного процесса. В первую очередь, возникновение криминалистики, как и любой науки, связано с появлением в ней социальной потребности. Но в связи с чем такая потребность возникла? Разве недостаточно того, что закономерности возникновения, собирания, исследования, оценки и использования доказательств изучает теория доказательств? Или же наука криминалистика изучает некие иные закономерности?

Обратимся к тому, что по этому поводу пишет Г. М. Миньковский – один из авторов коллективного фундаментального исследования: «…теория доказательств изучает явления и закономерности, связанные с поведением людей в специфических условиях совершения преступления, причинные, временные и пространственные взаимосвязи этих явлений, общие закономерности отображения событий и действий на материальных объектах и в сознании людей. <…> Дальнейшая детализация этих закономерностей, проявляющихся в конкретных условиях формирования отдельных разновидностей доказательственной информации, ниже того уровня общности, который положен в основу нормативного регулирования, выходит за рамки теории доказательств. Здесь начинается предметная область криминалистики»[148].

Как видим, здесь названные закономерности признаются предметом как теории доказательств, так и криминалистики. Разграничительная линия между ними, по мысли автора, состоит в нормативном регулировании результатов проявления тех или иных закономерностей. Что урегулировано нормами процессуального права – то теория доказательств, что – нет, то – криминалистика. Думается, это не так. Закономерности объективны; они не меняют своего качества от того, урегулированы ли результаты их проявления законом на сегодняшний день или нет. Кроме того, что именно считать уровнем общности, положенным в основу нормативного регулирования, ниже которого, по приведенному мнению, начинается область криминалистики?

Более двадцати лет ч. 3 ст. 14 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, воспроизведенная в УПК всех союзных республик, запрещала домогаться показаний путем насилия, угроз и иных незаконных мер лишь у обвиняемого. Однако, несомненно, что данное положение, являющееся по сути отражением известной социально-психологической закономерности, касалось не только обвиняемого, но и других лиц (свидетеля, потерпевшего и т. д.) и в этом качестве активно изучалось как теорией доказательств, так и криминалистикой. Это один из наиболее принципиальных критериев допустимости тактических средств Допроса и ряда других следственных действий. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 августа 1981 г. редакция рассматриваемой статьи Основ изменена следующим образом: «Запрещается домогаться показаний обвиняемого и д р у г и х у ч а с т в у ю щ и х в деле лиц (разрядка наша. – О. Б.) путем насилия, угроз и иных незаконных мер». Изменился ли в результате внесения дополнений в ст. 14 Основ характер закономерности? Очевидно, что нет; она и возможные результаты ее проявления, как и ранее, будут изучаться и теорией доказательств и наукой криминалистикой.

«…Теория доказательств, – пишет в той же монографии Р. С. Белкин, – исследует общие закономерности, определяющие условия формирования доказательственной информации, ее сохранения и переработки. <…>

Криминалистика исследует специальные, меньшей общности, более конкретные закономерности формирования доказательственной информации применительно к особенностям образования следов рук, ног, орудий взлома и т. д., восприятия и сохранения информации в памяти людей в зависимости от внешних и внутренних условий»[149]. Здесь, как видим, разграничительная линия между предметами теории доказательств и криминалистики проводится также в зависимости от уровня общности, однако уже самих закономерностей, а не уровня общности, положенного в основу нормативного регулирования. Думается, что и с этим полностью согласиться нельзя.

Доказательственная информация есть не что иное, как один из видов информации в целом. Здесь необходимо напомнить, что категория «информация», являясь конкретизацией ленинского тезиса об отражении, присущем всей материи[150], «выступает как свойство объектов и явлений (процессов) порождать многообразие состояний, которые посредством отражения передаются от одного объекта к другому и запечатлеваются в его структуре (возможно, в измененном виде»[151].

В результате совершения преступления возникают не доказательства как таковые в уголовно-процессуальном смысле, а информация, связанная с совершением преступления, с фактами изменения в результате преступления реальной действительности. Эта информация существует объективно вне сознания лица, расследующего преступление. Ее возникновение, сохранение, возможности переработки подчиняются определенным объективным закономерностям, существующим, повторим, вне сознания следователя; информация, так сказать, «ждет» потребителя-следователя. Он же может к ней или ее части по тем или иным причинам не обратиться (не знать ее источников, опоздать с извлечением информации при ряде особенностей ее сохранения и т. п.), и тогда эта информация остается «вещью в себе», не будет использована. Лишь сознание следователя, его целенаправленная деятельность, обращение его к этой информации на основе познания как названных закономерностей, так и закономерностей формирования доказательств может наделить информацию доказательственной силой, включить ее в этом качестве (доказательств) в процесс доказывания.

Самые общие закономерности возникновения, сохранения и переработки информации изучаются, конечно, не теорией доказательств. Они исследуются теорией информации, имеющей своим предметом «законы и способы измерения, преобразования, передачи, использования и хранения информации»[152], и в частности «оптимальные и близкие к оптимальным методы передачи информации по каналам связи в предположении, что можно в широких пределах варьировать методы кодирования сообщений в сигналы на входе канала связи и декодирования сигналов в сообщения на выходе этого канала»[153]. В сущности, теория доказательств изучает эти же закономерности, но относительно специфического вида информации – доказательственной – и в специфических целях – использования результатов их проявлений в процессе доказывания в рамках советского уголовного судопроизводства. Однако это не значит, что теория доказательств является частью теории информации или прикладной наукой относительно последней. (Напомним, что А. Н. Васильев считает криминалистику прикладной наукой относительно науки уголовного процесса.) Разграничение между ними, видимо, должно производиться в зависимости от вида изучаемой информации и целей исследования закономерностей, которым подчиняется ее возникновение, сохранение и переработка. Эти же положения, думается, следует принять за основу разграничения предметов криминалистики и теории доказательств.

Не исключено, что некоторые общие закономерности, связанные с возникновением, сохранением и переработкой информации, выявленные теорией информации и другими науками, могут изучаться криминалистикой непосредственно, минуя стадию изучения их теорией доказательств. Последняя может обратиться к ним позднее с целью решения вопроса о способах и формах правовой регламентации применения в доказывании основанных на них средств.

Принимая во внимание то, что у теории доказательств и науки криминалистики единый объект изучения – доказывание в уголовном судопроизводстве, думается, разграничение предметов этих дисциплин следует искать не столько в степени общности закономерностей, ими исследуемых, или уровне их нормативного регулирования, сколько в целях изучения этих закономерностей как теорией доказательств, так и криминалистикой. Цель изучения закономерностей теорией доказательств – учет результатов их проявления при создании и развитии норм доказательственного права, его институтов и систем[154]. На этой основе, как верно замечает В. Я. Колдин, «теория доказательств исследует процесс доказывания как динамическую систему правоотношений, регулируемых принципами и нормами уголовно-процессуального права»[155]. Иными словами, теория доказательств изучает общественные отношения, связанные с судопроизводством. Последние же возникают как объективная реальность и уже затем, после осмысления государством их закономерного характера, облекаются в форму правовых процессуальных отношений. Законодатель, писал К. Маркс, «…не делает законов, он не изобретает их, а только формулирует, он выражает в сознательных положительных законах внутренние законы духовных отношений»[156]. Процессуальные «духовные» отношения, облеченные в форму закона, их структура и развитие в рамках определенной правовой системы доказывания и составляют предмет теории доказательств.