Франсуа Фенелон - Французская повесть XVIII века

• Название: Французская повесть XVIII века
• Автор: Франсуа Фенелон
• Издательство: Правда
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1989

Французская повесть XVIII века разнообразна по форме и по содержанию, в ней нашли воплощение все литературные направления эпохи — просветительский реализм, сентиментализм, предромантизм.

В сборник вошли произведения великих писателей XVIII века — Монтескье, Вольтера, Руссо и Дидро; таких известных прозаиков, как Лесаж, Мариво, Прево и др., а также писателей менее популярных, но пользовавшихся в свое время известностью и типичных для эпохи — Кейлюс, Вуазенон, Мармонтель, Казот и др.

---

Прошло еще несколько месяцев, наконец Бельтон с маркизой рассорились не на шутку, он твердо решил никогда к ней не возвращаться и, чтобы утвердить себя в этом намерении, завел роман с другой туринской дамой, которая мало чем отличалась от предыдущей. Эти перемены стали для Клодины лишь новым поводом для огорчений. Все ее усилия пропадали впустую. Надо было начинать все сначала, она безропотно смирилась с этим, продолжала преданно служить своему хозяину, и, всегда послушная, всегда ласковая, выслушивала его новые признания.

Однако маркиза была совсем не расположена уступать кому бы то ни было сердце своего англичанина. Она установила за ним слежку, очень скоро обнаружила соперницу и твердо решила не останавливаться ни перед чем, чтобы вернуть Бельтона или по крайней мере ему отомстить. Уловки и хитрости не дали результатов. Письма остались без ответа, Бельтон решительно отказался встретиться с ней и посмеялся над ее угрозами. Маркиза в отчаянии вынашивала планы мести.

Однажды, когда Бельтон как обычно в два часа пополуночи в сопровождении Клодины возвращался домой от своей любовницы и, уже успев в ней разочароваться, жаловался своему верному Клоду, что сбежит от нее в Лондон, четверо злодеев с кинжалами кинулись на него из-за угла. Бельтон успел только отпрянуть к стене дома и выхватить шпагу. Клодина при виде убийц бросилась вперед, заслоняя хозяина, и удар кинжала, предназначенный Бельтону, поразил ее в грудь: она рухнула на землю. Бельтон, вскрикнув как безумный, кидается на убийцу Клодины и закалывает его на месте, а потом так яростно атакует остальных, что они обращаются в бегство. Бельтон и не думает преследовать их, он возвращается к своему слуге, приподнимает его, целует, плачет, зовет, но Клодина не отвечает ему, Клодина лишилась чувств. Бельтон берет ее на руки, несет домой — а дом его в двух шагах, — укладывает на свою кровать, и пока вся прислуга, исполняя его приказ, мечется по городу в поисках лекаря, Бельтон, которому не терпится убедиться, насколько серьезна рана, расстегивает куртку Клодины, отгибает рубашку, пропитанную кровью, и застывает в изумлении, увидав женскую грудь.

В это самое мгновение появляется лекарь. Он осматривает рану: она не смертельна, кинжал скользнул по кости. Но Клодина все еще без сознания, ее перевязывают, дают понюхать спирт. Бельтон, который все это время поддерживает ее голову, замечает тесемку у нее на шее и, потянув за нее, достает кольцо… Он узнает свое кольцо, то самое, что подарил на Монтанвере хорошенькой пастушке, с которой поступил так жестоко. Тайны больше нет, все открылось, но Бельтон решает пока молчать. Он вызывает сиделку, та раздевает Клодину, переносит на ее постель, и тут бедная девушка наконец-то приходит в себя и с удивлением разглядывает собравшихся вокруг нее сиделку, лекаря, своего хозяина и Бенжамена, который, проснувшись от всего этого шума, вскочил с постели, полуголый прибежал к брату и теперь, плача, целует его.

Прежде всего Клодина поспешила успокоить Бенжамена. Потом, смутно припоминая, что с ней приключилось, видя себя в постели и вдруг поняв, что ее раздевали, она протянула руку к тесемке с кольцом; Бельтон, который внимательно наблюдал за ней, увидел по ее глазам, как она обрадовалась, найдя его на месте. И тут только он попросил всех выйти из комнаты, опустился на колени подле кровати и взял Клодину за руку.

— Успокойтесь, успокойтесь, дорогая, — сказал он ей, — мне все известно, к счастью и для вас и для меня. Вы — Клодина, а я поступил с вами как негодяй. У меня есть одна возможность искупить свою вину, и все теперь зависит только от вас. Я уже обязан вам жизнью и хочу быть обязанным еще и честью, да, именно честью, потому что не вы ее потеряли, а я. Ваша рана не опасна, вы поправитесь очень скоро. И как только вы сможете выходить, я попрошу вас пойти со мной к алтарю, чтобы стать моей женой и простить мне ужасное преступление, которое я сам вряд ли себе когда-нибудь прощу. Я прошу, я на коленях умоляю вас согласиться и тем вернуть мне уважение порядочных людей. Я давно оставил, Клодина, заботы о добродетели, но впредь я полюблю ее вновь, если именно благодаря вам моя душа вновь ее обретет.

Можете себе представить удивление, радость, восторг Клодины. Она хотела говорить, слезы помешали ей. Тут она заметила в приоткрытую дверь хорошенькое личико маленького Бенжамена: его выставили вместе с остальные ми, но он, тревожась за брата, решил посмотреть, что происходит в комнате.

— Вот ваш сын, он вам ответит лучше, чем я, — промолвила Клодина, указывая Бельтону на Бенжамена.

Бельтон бросается к Бенжамену, хватает его на руки, покрывает поцелуями, подносит к матери и проводит остаток ночи с женой и сыном, испытывая доселе неведомое ему блаженство.

Спустя две недели Клодина была здорова. Она рассказала Бельтону обо всем, что с ней произошло. После ее рассказа она стала ему еще дороже, теперь он был влюблен в нее даже сильнее, чем когда увидел впервые. Как только Клодина окончательно оправилась, она, одетая в очень скромное платье, вместе с Бельтоном и Бенжаменом отправилась в карете Бельтона, прямо в Саланш, к кюре, как у них было теперь задумано. Добрый священник не узнал Клодину. Англичанин немножко посмеялся над его растерянностью. Но вот Клодина обняла кюре, напомнила ему о всех его благодеяниях и объявила о цели их путешествия. Добрый кюре благословил небеса и побежал за старой мадам Феликс, которая пребывала в добром здравии и чуть не умерла от радости, увидав Клодину и Бенжамена. На следующий день они все вместе поехали в Шамуни: Бельтон хотел торжественно отпраздновать их бракосочетание в приходе Приере.

Сразу же по приезде Бельтон уговорил саланшского кюре отправиться к грозному Симону, чтобы просить у него руку его дочери. Старик встретил кюре сурово, выслушал, ничем не выдавая своих чувств, и дал согласие, обойдясь десятком слов. Клодина поспешила к отцу и бросилась к его ногам, старик встретил ее с каменным лицом, не спешил поднять ее, едва коснулся губами лба, не прижал к груди и холодно поздоровался с Бельтоном. С Нанеттой Клодина встретилась сразу же по приезде, та плакала и смеялась, не в силах остановиться. Все направились в церковь; Нанетта несла на одной руке Бенжамена, а другой держалась за сестру; впереди молодых шли оба кюре, позади — старая мадам Феликс с Симоном, которого она бранила, не переставая, шествие замыкали деревенские ребятишки, распевавшие песни.

Так они дошли до церкви, где кюре из Шамуни уступил место саланшскому кюре. Свадьба была роскошной, вся деревня танцевала неделю напролет. Бельтон велел накрыть столы на лугу, на берегу Арвы, и пригласил всех, кто пожелает. Он купил в подарок старому Симону прекрасные земли, но тот отказался их принять и даже рассердился на нашего кюре, который упрекал его за отказ. Нанетта не была столь строга, она приняла и землю, и хорошенький домик, который приобрел для нее Бельтон, теперь она у нас в деревне самая богатая и живет очень счастливо. Через месяц супруги Бельтоны уехали в Лондон, увозя с собой благословения всего нашего села, там они и обосновались, и у маленького Бенжамена родилось уже пять или шесть братьев и сестер.

Вот эта история, я не мог сократить ее, потому что старался рассказать так, как рассказывает наш кюре, от которого я не раз ее слышал. Извините меня, если вам она показалась скучной.

Я горячо поблагодарил Франсуа Паккара, заверяя его, что рассказ очень тронул меня. Пока я спускался с Монтанвера, мысли мои были заняты одной Клодиной, и, вернувшись в Женеву, я записал ее историю так, как рассказал ее мне Паккар, не исправив ошибки против вкуса и стиля, которые, возможно, подметят в ней истинные ценители искусства.

БЕРНАРДЕН ДЕ СЕН-ПЬЕР ИНДИЙСКАЯ ХИЖИНА

Перевод Н. Эфрос

Около тридцати лет назад возникло в Лондоне общество английских ученых, которое задалось целью искать в различных частях света сведения по всем отраслям знания, дабы просветить людей и сделать их счастливее. Средства доставляла ему группа подписчиков той же нации, состоящая из негоциантов, лордов, епископов, университетов и королевской семьи Англии, к которой примкнуло несколько государей Северной Европы. Этих ученых было двадцать, и Лондонское королевское общество{258} вручило каждому из них по тому, содержащему список вопросов, на которые надлежало привезти ответ. Число этих вопросов достигало трех тысяч пятисот. Хотя они были различны для каждого из этих ученых и соответствовали той стране, по которой ему следовало совершить путешествие, все же они были объединены между собой, так что свет, пролитый на один из них, непременно должен был осветить и все остальные. Председатель Королевского общества, который составил их с помощью своих собратьев, прекрасно понимал, что устранение одного затруднения часто зависит от разрешения другого, последнее — от разрешения предыдущего, а все это заводит в поисках истины гораздо дальше, нежели думают. Словом, пользуясь подлинными выражениями, употребленными председателем в инструкциях этим ученым, то был великолепнейший энциклопедический памятник, подобного которому не воздвигала прогрессу человеческих знаний еще ни одна нация, а это прекрасно доказывает, добавлял он, необходимость академических обществ для объединения истин, рассеянных по всей земле.