В. Бирюк - Пристрелочник

• Название: Пристрелочник
• Автор: В. Бирюк
• Жанр: Научная Фантастика

«И кочегары мы, и плотники…» Коли есть место, что зовётся — Стрелка, то и людей, которые при том месте живут — зовут стрелочниками или пристрелочниками. И меня так называли. Что глядишь красавица? Ждёшь, что расскажу — как я в одну ночь город выстроил? Ага, и мост хрустальный до самово городу Парижу. Трахнул, тибедохнул… «пушки с пристани палят — кораблям пристать велят»… Господи, сколько ж сказок про меня, про мой город по Руси ходят! И что по воле Богородицы в одну ночь вышел из земли пустой град, велик и вельми изукрашен, и что прилетел в облаке да в сем месте домами да церквами пролился… Ерунда сиё, девочка. Мы его сами, вот этими руками… И ещё многими, и по-искуснее, получше этих — из земли вытаскивали, вылепляли, воздвигали да возвышали. Людьми место красится. Моими людьми. Как? А по всякому. И молитвой доброй, и словом худым, и умом, и дуростью, и горем с печалью и смехом с радостью… Бестолковости всякой — много было. Это нынче мы города как пирожки печём. А в те поры… всё в первый раз. Ты свой первой раз помнишь? Вот, зарозовела. А теперь прикинь — сотня мужиков враз… Ну-ну, не обижайся. Мне тогда… тоже лихо было. Смеху — аж до икоты. И что забавно: и испуги мои, по большей части, пустыми были, и надежды — всё более ложными. Планы, расчёты… попусту. А вот же ж — стоит град Всеволожск, велик да изукрашен!

---

— Это… это что такое?

— Покажу Прокуюшка. Покажу, расскажу, сам сделаешь. А по сути… помнишь как я на палку от метлы лепестки насадил, да на лавке сидючи, педальки крутил? С одной стороны крутишь — лепестки ветерок гоняют. С другой стороны зайдёшь — педальки дёргаются. Всей-то разницы — лепестки будут не воздух, а воду гонять.

— Ага. А крутить эти… пендальки, ты, воевода, дурней пришлых посадишь?

Что за въедливый мужик! Из недавно пришедших. Надо бы с ним поближе познакомиться. Мои в такой форме вопросов не задают — им опыт уже показал, что Ванька-лысый хоть какую белибердень скажет, а оно потом к немалой пользе сделается.

— Дурни, которые навроде тебя вежества не знают, пойдут дерева ронять да канавы копать. А крутить лепесточки будет паровичок. А, Прокуй? Ты ж его привёз? Вот соберёшь и запустишь.

— Иване, а как же молот? Он же ж для ну… секретного.

— А для молота ты ещё сделаешь. Теперь таких паровичков много надо будет. Ты с балансировкой разобрался? Вот и хорошо. Надо будет ещё штук десять. Но не сразу.

* * *

Флуктуация научно-технического прогресса: первые паровые машины делались под специфическую задачу — откачка воды из шахт. В шахте — недостаточно кислорода, пожароопасно, метан, угольная пыль взрывается. Поэтому паровички ставили наверху, на поверхности. Там же, уменьшая длину передачи, ставили насосы. Они воду — тянули. Поршневые насосы и такие же поршневые двигатели. Вот и легла поршневая группа в основу технологической цивилизации человечества. Затоптав на столетия альтернативу — турбину.

У меня ситуация другая. Мне на такую высоту воду из реки не вытянуть — только вытолкнуть. Поэтому насос — центробежный, а не поршневой, поэтому турбина. Здесь, у реки — не в шахте. Здесь, на ветерке, можно свободно топить, крутить, качать. А что у них у обоих КПД выше, чем у поршневых аналогов… так получилось, не виноватый я, оно само…

— Сделаем так. Под самым высоким местом Дятловых гор, ниже уровня меженя врываемся в береговой склон. Ты сделаешь насос. Ставим в закуток насос с паровичком. Под насос подводим трубу. Трубу закапываем в землю. Вода идёт самотёком по трубе в насос. Вокруг строим загородку. Выше уровня половодья, чтобы не заливало.

Центробежный насос надо «утопить» — поставить ниже нижнего уровня воды в Оке. Паровик… Один чёрт — при разнице между меженем и половодьем в 10–12 метров… такую длинную передачу делать — нехорошо. Придётся строить насосную станцию. С гидроизоляцией — чтоб не заливало. С укреплёнными стенами. Чтобы льдом не снесло. С принудительной вентиляцией сверху. Чтобы в половодье паровичок не захлебнулся от отсутствия кислорода. С подогревом в зимнее время, чтобы трубы льдом не разорвало…

«И дорогая не узнает
На чём свихнулся попадец».

Водозабор надо обустраивать. Вот только какой-нибудь дряни в городской воде мне не хватает! Не только сетки на рыбу ставить надо… Осветление, умягчение, обессолевание и обескремнивание, дегазация… Медленные песчаные фильтры или активированный уголь… Санирование… Озоном, хлором…?

Пока об этом говорить не буду. Об этом — подумать отдельно.

— Насос берёт воду из Оки и выкидывает её во вторую трубу. Которую мы тянем вверх по склону. Верхний конец выводим в ёмкость. Резервуар. Э… водонапорная башня.

— Погодь-погодь! Каку таку трубу?! На такую-то кручу?! С чего сделанную?

Хороший вопрос. При отсутствии здесь труб из стали…

Выдолбленные деревянные трубы, обёрнутые стальной полосой использовались в качестве сантехнических труб, в частности, водопроводов.

Англичанам до такого счастья ещё лет 300 от моего «сейчас». Обгонять Англию? — А жо поделаешь, если бриты покуда «фишку не секут»? В городах США для распределения воды использовали выдолбленные брёвна. С конца 1700-х по 1800-е годы. Обгонять пиндосов? — Аналогично — а жо поделаешь?

— Выбор у нас большой. Аж три. Трубы можно сделать из дерева. Лиственница здесь не растёт, а вот дуб есть. Звяга, ты где? А, вижу. Нужна труба. Составная, длинная. Саженей в сто — сто двадцать. Вечная. С сильным напором изнутри. С сыростью, гнилью изнутри и снаружи. Стяжки… хоть какие, лишь бы не золотые-серебряные — не улежат.

Деревянные водоводы работали на Соловках и в нескольких других местах в России столетиями. Через сто лет… или уже не надо будет — не для кого, или будет чем заменить. Правда, как они будут держать 12–15 атмосфер давления?

Обычная домовая сантехническая система делается до 10 бар. Причем некоторые приборы (керамические вентили, резьбовые муфты…) испытывают затруднения уже при 6,5. А 10 атмосфер способны выдержать лишь сварные соединения и особые фитинги (с конической резьбой или пресс-гильзой). Чего у меня нет вообще.

Вывод? — А не надо делать невозможного! Работаем без резьбовых соединения, вентилей и фитингов. Ремонтопригодность снижается… Потерпим. А дальше, по «Гребешку», где вся эта арматура будет нужна — вода пойдёт с верхней точки самотёком и без таких давлений.

Ещё у меня есть… утор!

Ну-ка прикинем. Сорокавёдерная бочка — вмещает полтонны. Их кантуют, роняют, катают… запас прочности… Забавно: вот такая примитивная конструкция — клепчина, донник, утор, обруч с натягой… держат… пару тонн. При диаметре днища в чуть больше метра.

Это где-то 0.3–0.2 бар. Тогда… Увеличиваем толщину клёпки, глубину утора…? Нет, не вытягиваем… Секционирование? Строим очередь из бочек… закопанных, зафиксированных в траншее по склону. И ставим клапана. Внутри каждой бочки. На верхних концах соединительных труб между днищами соседок. Ниппель. Давление снизу упало — клапан закрылся. Каждая бочка держит только воду внутри себя. 80-100 таких бочек… Высоту бочек можно удвоить, головной диаметр и диаметр в брюхе — подсократить. Мда… Предусмотреть возможность единичной расстыковки и аварийного слива…

Это — ещё один вариант. Если долблёные полу-колоды со стальными стяжками не выдержат.

Третий:

— Христодул, Горшеня. Ещё нужны трубы глиняные.

— А чё ты, а чё ты?! Печек-то ещё нету! Нету печек — ничего нету! Ни труб, ни глечиков, ни братин! Ты печки давай, печки! А труб мы те каких хошь понавылепливаем.

Горшеня в обычной своей манере. Что успокаивает привкусом рутинности: и вправду — «понавылепливает».

И Христодул — тоже в своей обычной. Только манера другая: взгляд из подлобья.

— Посмотрели мы тот Ярилинский овраг. Негоже. Слои глин идут разные, тонкие.

Есть тут такое место. Овраг удачно вскрывает слоистую структуру осадочных пород Дятловых гор. Хорошо видны разные по цвету и фактуре слои разнообразных глин, суглинков, песков, которые откладывались здесь в древности.

Видно-то оно видно, но… Моя ошибка. Христодул — организатор, не исследователь. Может навести порядок в существующем, улучшить известное, промыть мозги досягаемым. Придумать новое, выбрать новое место… не его.

— Не… Не то чтобы… Хотя конечно… Там слой лежит — ну чисто негорючий кирпич! Вот те хрест! Ядрёный такой, крепкий. Кхе… Но — тонкий. Да. Эт Христодул верно говорит. А другого… ну… не видать… вроде бы… Вот.

Горшеня — мастер-рукодел. Может часами вылепливать какой-то хитрый подсвечник, неделю просидеть перед печами, отрабатывая режимы обжига. Неплохой наставник: может внятно объяснить, наглядно показать, терпеливо повторять, исправлять, контролировать… Но найти место для гончарного производства… Ткни ему пальцем, скажи — здесь. Он будет делать «здесь». Будет без конца мять шмат глины, плевать в него, подсыпать песочку, подливать водички… А вот сам — не выберет.

И ещё он боится Христодула. Как они будут вместе работать? Гончар и вертухай…

— Понятно. Горшеня, как дождь кончится, идёшь в Ярилин овраг, копаешь огнеупор… которая глина ядрёная. Сделаешь печку, где укажу. Как-как… Позабыл как вся Русь живёт? Зодчий, зди сильнее! Кирпич-сырец, сложить печь, греть пока не прокалится. Потом в той печи обжигать уже нормально… Огнеупорный кирпич — нужен спешно. По обычному глиняному кирпичу… Христодул, идёшь прямо на восход. Вёрст семь — десять — двенадцать. Там доброе глинище.

Люди… они того. Не только сапиенсы, но и, временами, сильно хомы. В смысле: имеют эмоции. И выражают их на морде лица.

— Ты, Христодулушка, на меня так коряво не морщись. Ежели я говорю — так оно и есть. И тебе того глинища на всю жизнь хватит. Не найдёшь — я тебе сам покажу. Только спрошу после: а на что ж тебе глазыньки? Коли они под ногами не видят? Может, вынуть-прибрать их? А? За ненадобностью?

Моя манера переходить к смертельным угрозам, не повышая голоса, почти не меняя интонации — пришлым незнакома. А моим знакома, да подзабыта. Теперь народ вздрагивает, подтягивается. Шёпотом проносится:

— Правду люди говорят: «Немой убивец». Прирежет и слова доброго не скажет… Да како слово?! Он же ж — и не почешется!