Сандра Макдональд - Край бесконечности (сборник)

• Название: Край бесконечности (сборник)
• Автор: Сандра Макдональд
• Издательство: ЛитагентАСТc9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-087715-7

Эта книга, воскрешающая оптимистический дух фантастики Золотого века, посвящена давней мечте человечества о полетах в космос, о покорении других планет и исследовании Солнечной системы. Здесь в нечеловеческих условиях Юпитера зарождается новая ступень человеческой эволюции, рискованная афера оборачивается контактом с иной формой жизни, художники в качестве холстов используют целые планеты, а обычный день инструктора по управлению космическими кораблями превращается в настоящий триллер. От постсингулярности до проблем искусственного интеллекта, от настоящей утопии до новых форм общества – все это «Край бесконечности», твердая научная фантастика в своих самых незаурядных и захватывающих проявлениях. Аластер Рейнольдс, Джеймс Кори, Ханну Райаниеми, Брюс Стерлинг, Стивен Бакстер, Пол Макоули, Пэт Кэдиган и многие другие – впервые на русском языке!

---

– Погибнут все на станции, – говорю я. – Это будет массовым убийством.

– А я буду покойницей, – отвечает она. – Какая мне разница?

– Тогда кто оценит твои таланты? Никто не скажет, что тебя обошли, затерли, что ты великий пилот. Сочтут тебя просто сумасшедшей.

Она бросает на меня косой взгляд. И пожимает плечами. Безупречно нацеливает корабль на станцию.

Мне удается активировать последнюю дублирующую систему. До сих пор я ее ни разу не применял, – но она работает. Через эту систему я бью по автоматическим датчикам – это самый быстрый способ вернуть контроль над кораблем – и выбираю последний полетный план, который снова отправит нас к Луне.

Корабль заходит на вираж, задевает робота. Айва пытается вернуть контроль. И ей это удается. Профессионал!

Мы летим уже не к станции. Куда – понятия не имею, да и знать не хочу. Я должен ее остановить.

Бью кулаком по своему краю пульта, отключая все системы безопасности. Предохранительные ремни расстегиваются и соскальзывают.

Она вцепляется в пульт, а я толкаюсь с места в бок, вцепляюсь в нее. Отбрасываю к стене, хватаю за плечи и бью головой о панель.

Включаются предостережения со станции и с других кораблей. Поскольку я вырубил системы безопасности, наше судно официально считается неуправляемым. Значит, нас должны зажать роботами, а какой-нибудь боевой корабль должен бы нас взорвать (только этого не бывает, а то бы они спасли мою предшественницу), а еще кто-то должен предупредить ближайшие к нам машины, потому что мой корабль – наш корабль – глупый неуправляемый корабль – летит молча.

Сейчас мне некогда об этом думать. Мое дело – Айва. Она тянется ко мне, и я снова бью ее головой о панель. Глаза у нее стекленеют. В этой рубке маловато места для маневра, но надо ее отсюда вытащить.

Я обхватываю ее за подбородок и опрокидываю назад. Она дотягивается ногами до пилотского кресла, цепляется ступнями за основание и держится.

Я сам готов вырубиться, но пока держусь на ногах. Наступаю ей на локоть, потом пинаю в живот, и хватка у нее на миг слабеет. Она обхватывает меня за колени, сбивает равновесие. Удержавшись за свое кресло, я ее стряхиваю.

А потом снова хватаю за подбородок и бью головой об пол. От звука удара меня тошнит. Я бью еще и еще, до полной уверенности, что она без сознания.

Надо ее отсюда вытащить. Придется запереть рубку и все системы управления. Карцера на этом корабле не предусмотрено. Здесь ничего не предусмотрено, кроме страховочных ремней для пассажиров на случай аварии и еще отдельных систем контроля среды для каждого отсека.

Из пассажирского отсека нет доступа к рубке. Я волоку ее по коридору в пассажирский отсек. Она тяжелая и уже начинает стонать. Значит, я ее все-таки не убил. Укладываю Айву на пассажирское место и пристегиваю. А выходя, отключаю гравитацию.

Если она сумеет отстегнуться – а это вряд ли – ей придется действовать в невесомости. Может, она и проходила армейские тренинги в невесомости, но это было больше десяти лет назад, а поведение в невесомости на уровне рефлексов не прописывается.

Мне три года пришлось отработать в невесомости – как всем военным пилотам первого уровня, – а остальным такое редко выпадает. Продвинуться до первого уровня Айва не могла – при ее неумении подчиняться.

Я поспешно добираюсь до рубки и сажусь в ее кресло. Мы уже полчаса идем к Луне, прошли половину маршрута, а сообщения, которые я принимаю с других кораблей, мягко говоря, невежливы. Боевые корабли, как взяли меня в клещи, так и держатся.

Я пока не хочу пристегиваться – мне нужна свобода движения, – поэтому системы безопасности подключаю по очереди. Наконец тихо вздыхаю и посылаю на станцию свои позывные с сообщением:

– Все хорошо. Корабль снова управляется. По прибытии понадобится служба безопасности.

Отвечает мне автомат, и это к лучшему.

Потом я посылаю сообщение Конни:

– Последняя студентка съехала с катушек. Чуть не убила всех. Пусть ее встретит не просто охрана пилотских курсов. И еще посмотри ее медкарту, найди, что мы упустили.

Под медкартой я подразумеваю наши нелегальные анализы. Вряд ли там что-нибудь обнаружится, но, если все же да – надо не допускать такого впредь.

Я еще несколько минут оставляю корабль на курсе к Луне. Мне надо собраться с мыслями. Сердце колотится, руки в крови. Буквально. Кровь и на пульте, и на кресле, и в рубке.

Я и сам ухмыляюсь, как чокнутый. Много лет не чувствовал себя настолько живым. Пожалуй, это к лучшему, поскольку меня ждут адвокаты, допросы в полиции, беседы с психологами и новые проверки – даже подумать противно.

Нет, я не против. Ведь все это означает, что с работой в ПиП покончено, а надбавки к жалованью я буду получать по-прежнему. Пятилетний контракт никуда не денется. Пожалуй, буду преподавать правила поведения в чрезвычайных ситуациях или учить, как отличать одного психа от другого (придется врать), а может, буду консультантом по внесению поправок в правила, чтобы такие, как Айва, не могли больше попасть на корабль.

И тут я съезжаю пониже в кресле. Кого я морочу? Не выйдет из меня консультанта – ведь это означало бы покинуть станцию.

Кончатся обязательные проверки, и я вернусь сюда, буду опаздывать каждый день на пятнадцать минут, менять корабли и возиться с дурехами вроде Ла-Донны.

И буду этому рад.

Потому что я не против правил. Я скорее за них. Правила существуют ради нашей безопасности.

А я очень ценю безопасность – особенно собственную.

Гвинет Джонс Камни, Прутья, Солома

1

Группа дистанционного управления «Медичи» прошла в лабораторию. Софи и Джош бок о бок, следом за ними Лакшми – настороженной походкой тигрицы. Чжа шествовал замыкающим, с исполненным достоинства и немного сонным видом, как подобало немолодому человеку. Они заняли свои места, вошли в систему, и перед каждым тотчас возник незнакомый юридический документ. В прохладной комнате без окон, зато с потрясающими экранами высокого разрешения вместо стен, демонстрирующими пейзажи четырех внешних лун Юпитера: площадку для игр, на которой резвились и собирали данные дистанционно управляемые дроны, – ничто не нарушало тишину, пока двери снова не распахнулись, пропуская Боба Айронса, не особенно популярного менеджера проекта, и незнакомую женщину в элегантном костюме.

– Вы, наверное, гадаете, что это сейчас у вас на экранах, – начал Боб, лучезарно улыбаясь. – Что ж, как вам известно, сегодня ожидается солнечная буря…

– И как это связано с тем, что от меня требуют подписать какой-то толстенный документ об отказе от претензий? – перебила Софи. – Я что, должна все это прочитать? Что, по мнению Агентства, должно случиться?

– Обождите, не беспокойтесь: совершенно не о чем беспокоиться! Выброс массы из солнечной короны не может перенестись через всю систему, угодить в нашу электронику и поджарить вам мозги!

– Я и не беспокоюсь, – возразила уже Лакшми. – Я же не дура. Просто я думаю, что электронная подпись – это настоящий кретинизм, открытый для любых злоупотреблений. Если же вам вдруг понадобится нечто настолько архаичное, как рукописная подпись, то и я попрошу такую архаичную штуковину, как лист бумаги…

Незнакомка в модном костюме просияла, словно только что восславили главную цель ее существования, пронеслась через комнату и поместила на стол перед Лакшми бумажную копию документа, должным образом промаркированную и ощетинившуюся ярлычками, помечающими места, где требовалось поставить подпись или инициалы.

– Кстати, это Мавра, – беззаботно пояснил Боб. – Она из юридического отдела и прекрасно знает свое ремесло; она здесь затем, чтобы ответить на любые вопросы. Так вот, суть дела в том, что, хотя вы сами не поджаритесь, всегда остается шанс, и довольно значительный, что спекутся электронные мозги в одном из аппаратов далеко-далеко отсюда, тогда как программные посредники, участвующие в работе размещенных там систем управления, могут, в некотором смысле, в случае возникновения неких маловероятных разногласий, несмотря на то что все вы подписывали при заключении контракта стандартные условия об отказе от прав на интеллектуальную продукцию, рассматриваться как, э-э, ваша неотъемлемая собственность…

– Как клеточные линии, – задумчиво вставила Лакшми, перелистывая страницы документа. Судя по всему, она была единственной из дистанционщиков, кто удосужился заглянуть в раздел «Правила и условия».

– …а вот они-то как раз и могут, чисто гипотетически, претерпеть необратимое повреждение сегодня утром! – закончил Боб.

Чжа кивнул, отвечая на собственные мысли, вздохнул и приступил к процедуре проставления электронной подписи.

– И мы можем сказать, что это вина Агентства, – продолжала гнуть свое Шми, – которое не смогло их защитить. И потащить вас в суд, по одному или всем скопом, за то, что…