Сандра Макдональд - Край бесконечности (сборник)

• Название: Край бесконечности (сборник)
• Автор: Сандра Макдональд
• Издательство: ЛитагентАСТc9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-087715-7

Эта книга, воскрешающая оптимистический дух фантастики Золотого века, посвящена давней мечте человечества о полетах в космос, о покорении других планет и исследовании Солнечной системы. Здесь в нечеловеческих условиях Юпитера зарождается новая ступень человеческой эволюции, рискованная афера оборачивается контактом с иной формой жизни, художники в качестве холстов используют целые планеты, а обычный день инструктора по управлению космическими кораблями превращается в настоящий триллер. От постсингулярности до проблем искусственного интеллекта, от настоящей утопии до новых форм общества – все это «Край бесконечности», твердая научная фантастика в своих самых незаурядных и захватывающих проявлениях. Аластер Рейнольдс, Джеймс Кори, Ханну Райаниеми, Брюс Стерлинг, Стивен Бакстер, Пол Макоули, Пэт Кэдиган и многие другие – впервые на русском языке!

---

– Ты считаешь, это ниже его достоинства?

– Мне кажется, он просто не может смириться с мыслью, что его чувствами или добрыми намерениями манипулировали. Я не думала, что этот случай важен для меня, пока не поняла всей опасности. И теперь боюсь.

– Опасности чего?

– Что он не такой, каким я его считаю, – Лаура вздохнула, потратив долгое мгновение. – Я считаю его долговременным партнером. Я думаю о детях. Этот вопрос всплывал несколько раз.

Вопрос всплывал восемнадцать раз за последние 154 дня, судя по рапортам тенеботов, о которых люди знают, и данным от наблюдения за их домами, о котором им неизвестно. Число внушительное.

– Боюсь, тебе кажется, что я сейчас несу полную чушь, – добавила она. – Тебе разрешено говорить мне, что я несу чушь?

– Мне позволено говорить тебе что угодно, – указываю я. – Пока я считаю, что тебе нужно или полезно услышать мои слова. Я не смог бы быть твоим психотерапевтом, если бы не имел права свободно разговаривать.

– Значит, ты бы мне сказал, что я несу чушь?

– Возможно, хотя если бы хотел задержать тебя в комнате до прибытия бригады медиков, то избрал бы другую стратегию.

Она смеется, а я поздравляю себя: пусть у меня полно времени и пространства на обработку данных, но с человеческим чувством юмора трудно всегда.

Я жду, пока она отсмеется, и размышляю.

Наконец, девушка говорит:

– Ты хочешь знать, почему я решила, что вся эта история с муравьем ставит под угрозу мое желание видеть в Тайворде партнера и отца моих детей. И ты хочешь, чтобы я сформулировала мысль без подсказок с твоей стороны.

– Очень точно сказано.

Я жду немного дольше, этого времени достаточно, чтобы довольно много прочитать и обдумать. Наконец, Лаура говорит:

– Точно не знаю, что хочу от него услышать, но знаю одно: он сказал не то, что нужно. Такое объяснение пойдет?

Других вариантов нет, и я отвечаю:

– Да.

И Я НЕСУСЬ сквозь черноту почти со скоростью света и вижу сны.

НА СТАНЦИИ погрузчик перевез 2104/BPUDFUSOG к магнитно-резонансному сканеру, который деталь за деталью выискивал деформации и следы от давления, выводя полную схему робота, чтобы сравнить ее с оригинальной. На разработку оперативной карты и сравнение с заводскими спецификациями уйдет целый день. Больше никаких дел у Тайворда не было, поэтому перед нашим сеансом у него состоялся долгий разговор с Лаурой. Люди считают, что ИПАИ не наблюдают за ними и не слушают: и я даже не знаю толком, почему. Может, они с большей охотой поверили бы, что мы – телепаты.

Так что я ознакомился с их беседой, а затем провел сравнение, когда Тайворд рассказал мне о ней.

Вот что он сообщил:

– В общем, я рассказал ей про 2104/BPUDFUSOG: почему его поведение так меня разозлило, что эта штука подключилась прямиком к моим подростковым фантазиям о самом себе, зацепилась за картинки моего прапрапрадеда, того старикана с фотографии на химической пленке, и других шахтеров, выходивших из шахт лишь поутру. Этот паршивец забрался прямиком во все истории о том, каково это – работать под землей в Западной Виргинии. Я сильно разозлился, потому что какой-то металлический жук смог все это вынюхать. И еще сильнее – потому что он вообще попытался это сделать. Но больше всего меня взбесило то, что схема работала, пока я не сообразил, что к чему. И я как-то пытаюсь справиться с этой злостью. Обычно, когда я говорю Лауре, что успокоился, что все под контролем, она понимает. Но, знаешь, в этот раз, похоже, она разочарована. Словно я подвел ее. И я понятия не имею, как именно подвел ее и почему, но боюсь спросить, чтобы не сделать еще хуже.

Тайворд, кажется, до сих пор, по крайней мере отчасти, винил в своих чувствах муравья, но мы уже направили 2104/BPUDFUSOG на уничтожение, как и несколько сотен других муравьев, унаследовавших его код и особенности, и потому мне поведение человека казалось совершенно излишним.

– Так и есть, – признал Тайворд. – Если злишься на кусок льда, на котором поскользнулся, это уже странно. Но я-то, получается, злюсь на тот же самый лед, только следующим летом, когда он уже давно растаял и испарился. Но я именно так себя и веду. Я просто… эм… ненавижу, когда мной манипулируют.

Дальше мы вели диалог, привычный для всех психотерапевтов, а раньше – для священников, барменов и лучших друзей, когда приходится уверять пациента, что он не сумасшедший и не больной, попутно пытаясь выяснить, что же не так с его разумом.

И Я НЕСУСЬ сквозь черноту почти со скоростью света и вижу сны.

* * *

– У меня внутри как будто все похолодело, я просто не знала, что сказать, – говорит Лаура. – Мне стало неловко, я захотела как можно скорее избавиться от него, и я уверена, что Тайворд это почувствовал.

Я делаю оценку и прихожу к выводу, что если расскажу ей о его чувствах, то с девяностопроцентной вероятностью вызову ненужные трудности, поэтому отвечаю:

– Если ты так считаешь, возможно, так и было на самом деле. Ты довольно хорошо его знаешь.

На этот раз пауза достаточно долгая – почти четверть секунды, – я гоняю по кругу мысль о том, какую глупость сейчас сказал. Мы быстрее людей, легко и в точности все запоминаем, но я не думаю, что мы мудрее людей. Возможно, мы не мудрее дубов. Это, конечно, гипербола.

А может, и нет.

Наконец (хотя ей ответ кажется практически мгновенным), девушка говорит:

– Да, я думала, что знаю. Слушай, его проблема уже хорошо изучена. Просто в нем она была не так очевидна, как в других людях, да и встречается сейчас реже, чем в прошлые столетия. Многие мужчины, лишенные настоящего детства, любви, страдавшие от недостатка чувств, когда были маленькими, очень легко переполняются эмоциями и не особенно им доверяют. Они подчиняются чувствам, а потому любовь, нежность, доверие, все хорошее в жизни считают слабостями, через которые мир может их использовать. Вот что я увидела в его реакции на этого муравья. Но… дети – у них мозги устроены так, что они всегда будут вертеть родителями подобным образом. А у здоровых родителей такая проводка в мозгах, что они всегда будут отвечать на подобную манипуляцию и реагировать соответственно. Пары, которые собираются вырастить здоровых детей, постоянно друг друга используют. «Я заставлю тебя чувствовать себя любимым, так как знаю, что тебе это нужно». И разумеется, больные или подлые люди могут научиться это делать только ради власти. Но Тайворд не сказал что-нибудь вроде: «ого, этот мелкий жук расколол меня, лучше избавиться от его софта и модификаций, пока его потомки не завладели шахтой, а мы не огребли проблем». Он не был холоден, не был встревожен – он взбесился. И я вдруг подумала… а если я захочу, чтобы он как-нибудь доказал свою любовь ко мне? Не каждый день, конечно, а вот просто однажды захочу. Даже если это ребячество – хотеть подобного? Или даже хуже – если наш ребенок решит воспользоваться папиной любовью, как и любой ребенок на Земле…

И, хотя я вижу все признаки, замечаю, как дрожат ее губы, сжимаются пальцы, перехватывает дыхание, я все равно удивлен, когда она начинает плакать.

И Я НЕСУСЬ сквозь черноту почти со скоростью света и вижу сны.

ИХ ОСТАЛОСЬ ВСЕГО девятьсот миллионов, говорю я своему полумиллионному собрату ИПАИ, специализирующемуся на психотерапии. Они быстро стареют и почти не размножаются. Мало кто из них старается быть таким же живым, как Тайворд и Лаура. Если мы спишем его со счетов как депрессивного, или неизлечимо злого, или просто неспособного измениться, то потеряем еще одно человеческое существо или двоих, а может, и больше, а ведь именно ради них мы существуем. Я с удивлением замечаю, что мои собственные эмоциональные модули отвечают с большим трудом.

Если мы этого не сделаем, указывает другой собрат, некоторые из его страхов и подозрений инфицируют следующее поколение.

Я вынужден согласиться, но спешу добавить: Но это первая потенциальная партнерша, которая ему не безразлична. Первая, с которой он думает о рождении детей. Если она бросит его, даже если он когда-нибудь поймет, почему, это, скорее всего, лишь подтвердит его опасения, что нельзя доверять чувствам, любви или чему-то подобному. Возможно, она – его единственный шанс.

Один из ИПАИ спрашивает: А что по поводу нее?

Мы можем что-нибудь придумать, говорю я. Переселить в место со сходной демографией и надеяться, что ей понравится кто-нибудь из местных; или можем дать ей год или два, организовав насыщенную опытом жизнь, чтобы ее больше не привлекали столь противоречивые мужчины; да, мы можем все это устроить, и, возможно, схема даже сработает.

А возможно, и нет. У Лауры тоже есть проблема: ей нужен более сведущий, сознательный, проницательный человек. Отчасти поэтому она с радостью станет матерью, причем хорошей матерью, по крайней мере, пока ее дети не станут взрослыми. Ей будет нравиться постоянно опережать детей. Приспособленные, полностью сформированные люди не отправляются на периферию общества и не влюбляются там в одиночек, как Лаура. Девушка попытается снова, если из этой любви ничего не получится. Но, вероятно, сделать мудрый выбор она не сможет, даже если мы дадим ей такую возможность. Возможно, лучше иметь дело с проблемами, о которых нам все известно.