Пётр Фурса - Мачты и трюмы Российского флота

• Название: Мачты и трюмы Российского флота
• Автор: Пётр Фурса
• Издательство: Издательство «Уссури»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-85832-084-8

Мемуары — это скучно. НО НЕ В ЭТОМ СЛУЧАЕ — читается увлекательно!

Петр Фурса - врач, морской офицер, почти вся служба которого прошла на надводных кораблях Тихоокеанского флота. Мемуары являются художественной переработкой реалий флотской жизни, свидетелем и действующим лицом которых он был, и охватывает период с 1975 по 1995 годы. В книге сохранены имена людей, с которыми автор книги служил, описаны и крупномасштабные события, значительные для всего флота, и события совсем другого уровня, умещающиеся в жизненных рамках небольшого флотского экипажа, но не лишенные от этого своей значимости в судьбах людей.

---

Сколько подобных ситуаций возникает в жизни врача-моряка? Сколько седин вплетают эти ситуации в чубы медиков? Сколько орденов вешает Родина на грудь врачей за столь каторжный труд? А нисколько! Система... Ей до лампочки чей-то там тяжкий труд! Самой бы навесить золотых звездочек... штук пять, а то и орден “Победа” себе привинтить в мирное время. Тьфу!

XXX

Два месяца корабль стоял на рейде острова Дахлак. Два месяца, изнемогая от жары, моряки проводили ППР, МПР, политзанятия и боевую подготовку. Два месяца организмы пытались адаптироваться к местному климату, постепенно превращаясь в местных негров. Что и удавалось отчасти. Танкера привозили воду, овощи, фрукты и почту. Один раз в месяц, что явно недостаточно. Я организовал двухстороннюю связь с берегом через суда ММФ, оказывая экипажам танкеров посильную медицинскую помощь. Раз в неделю мог передать телеграмму домой, обрадовав тем самым жену и дочурку. Раз в неделю я мог получить телеграмму из дома, радуясь при этом подобно младенцу, захватившему мамину грудь. Офицеры, лишенные подобной счастливой возможности, пытались выяснить через доктора обстановку на берегу, что, естественно, сопряжено с большими сложностями, т.к. жены моряков, как это ни странно, встречаются между собой довольно редко, да и то случайно. Ниночка иногда могла видеть жену корабельного бога войны, артиллериста Борисова, т.к. жили они почти по соседству. И Борисов часто интересовался содержанием телеграмм, получаемых от жены доктором, надеясь найти в них упоминание о своих близких. Характер командира БЧ-2 отличала одна яркая черта – ревность, что часто служило предметом розыгрышей, устраиваемых своему коллеге командирами боевых частей. Например, в день рождения “бога войны” по трансляционной радиосети прозвучало следующее поздравление:

– Товарищи! Сегодня у нашего сослуживца – капитана третьего ранга Борисова – день рождения. Мы поздравляем его от всей души и желаем всяческих благ, здоровья и счастья. К поздравлениям присоединяется и его жена, приславшая телеграмму. Она просит передать для мужа песню “В нашем доме поселился замечательный сосед”. И хотя подобного и быть не могло, даже по условиям организации связи, Борисов, опрокинув суп на собственные штаны (дело было за обедом), выскочил из ККОС и в течение трех дней не мог пить чай, т.к. руки его дрожали. Смешно?!

Или доктор (в ККОС, конечно!) вдруг говорил своему товарищу:

– Получил от Ниночки телеграмму. Видела она твою жену. Все дома хорошо у тебя.

– А где они виделись? – следовал вопрос.

Как само собой разумеющееся, я изрекал, сохраняя вполне серьезный вид:

– Да твоя ко мне домой заходила. Ребенка нужно было на ночь оставить.

Руки Борисова начинали дрожать.

– А это еще зачем?

– Да она собиралась на вечер какой-то, или на пикник за город.

Все! Сознание ревнивца отключено.

– Где телеграмма? Трали... вали

– Выбросил! Ты чего орешь?

Вам смешно. Но не смешно обладателю столь любвеобильного сердца. А вечером я приносил в каюту и показывал страдальцу телеграмму, в которой было написано: “ Видела жену Борисова. Любит. Передай привет. Целует.” Воскресший лез целоваться к доктору, забыв напрочь жестокость розыгрыша и предлагая пять капель.

Кстати, насчет розыгрышей. Это явление на флоте распространено, как дизентерия: без обоих флот существовать не может. И не дай бог кому-либо показать хоть в чем-то свою слабость! Она тут же будет замечена коллективом и именно в это Locus minoris resistencial (место наименьшего сопротивления) будут бить меткие, иногда ядовитые, иногда “ с душком” стрелы флотского юмора.

Дадим один из образчиков розыгрыша, устроенного бывшему стоматологу крейсера Холодову. Мы ведь помним его!?

Срок службы Холодова на корабле подходил к концу (на два года призван). Через неделю должен был выйти приказ МО об увольнении моремана в запас. Радуясь предстоящему событию, известив о нем собственную жену в Ленинграде, Холодов, однако, своей радости публично не высказывал. Наоборот, в разговорах с офицерами и своим начальником Ивановым, скорчив грустную мину, сетовал, что, мол, еще годик можно послужить, уж больно по душе пришлось море. Неоднократные заявления Холодова о любви к кораблю натолкнули меня на мысль... Согласовав “мысль” с командиром дивизиона связи, родив надлежащий документ, я утром вызвал стоматолога к себе в каюту.

– Сергей Петрович, я хочу обрадовать вас. Ваше желание сбылось. Зачитываю вам телеграмму ЗАС.

“ Во изменении Приказа МО СССР № (именно тот номер, которым был призван Холодов на службу), от ноября 1978 года (та же дата), срок действительной военной службы выпускникам ВУЗ М3 СССР и Министерства водного транспорта (для солидности) продлить сроком на один год”. И подпись: начальник Генштаба.

Холодов изменился в лице и заверещал:

– Я не хочу... я жене написал... у меня дети!

– Я не понимаю вас...

Но Холодов уже исчез из каюты.

Командир ДС, связисты-моряки на постах связи, к которым обратился разоблаченный любитель моря, подтвердили ему факт получения телеграммы. Офицеры в ККОС, будучи уверены в действительном существовании данного приказа, поздравляли стоматолога, убежденные им же самим в искренности своих душевных порывов. К вечеру лицо Холодова стало черным, а глаза источали влагу. Сжалившись над коллегой, я пригласил его в каюту.

– Я пошутил, Сергей Петрович, и, как видите, рву эту телеграмму.

Вместо того, чтобы дать по физиономии “шутнику”, Холодов бросился ему на грудь с воплями.

– Спасибо! Спасибо! Товарищ старший лейтенант...

Флот воспитывает вежливость!

День получения писем из дома – праздничный день. И то чаще, то реже эти праздники все же случались в экипаже. Не получал писем только командир. Причиной подобных фокусов может быть... много может быть причин. Но мозг моряка отвергает все, кроме одной. Насколько тяжело находиться в море с подобными мыслями в голове и чем грозит это человеческому организму, знают только сами моряки и ... врачи. В день получения, вернее неполучения писем, когда матросы и офицеры читали вести из дома, командир вызвал к себе начмеда.

– Док, что-то плохо я себя чувствую. Слабость неимоверная. Даже руку в кулак сжать не могу.

Учитывая огромную физическую силу командира, я не на шутку испугался, когда тот не смог пожать протянутую докторскую руку. Командир был немедленно уложен в постель. В течение десяти дней проводилась усиленное лечение. Диагноз: “Переутомление, тяжелая форма”. Чтобы не взорваться, нервная система находящегося в течение полугода в плавании моряка, защитила сама себя – расслабилась.

В адрес ленивой жены командира я мысленно посылал пламенные приветы на латинском языке.

Глава 56 ДОМОЙ

Самый мучительный месяц похода – последний. Экипаж настраивается на встречу с родными. Служба не лезет в голову, внимание рассеивается, исполнительность падает. И только усилием воли люди заставляют себя выполнять осточертевшую, но необходимую работу, утешая себя мыслью, что месяц плавания – последний. К этому событию готовятся, его обсуждают и ждут, как манны небесной. И вот он наступил, ура! Со дня на день теперь экипаж ждет приказа на выход домой. Но... приказа все нет. Начинаются конфликты в коллективе. Кривая НУВЗ ползет вверх. Никакие призывы и воспитательные меры не действуют – человеческая нервная система бунтует, бастует и... срывается. И вот, наконец, телеграмма ЗАС Нр 26/151/30 от...

“В соответствии с решением НГШ ВМФ № от ... 1981 г срок похода крейсеру “А. Суворов” продлить на один месяц”

Подпись: командующий ТОФ.

Нервная система уходит в пике. Через месяц... Нервная система срывается в штопор. Кто придумал подобную пытку? “Служба в ВМФ очень тяжелая. Русские сделали ее невыносимой”. Цитата из “вражеской” газеты “Московские новости”.

“Климат Сахалина (по Чехову А.П.), как и служба в ПС ВМФ (по Иванову П.И.) предрасполагают к беспробудному пьянству”. Это вот в таких ситуациях!! Иначе – сдохнешь!

Офицеры – руководители боевых частей и служб – сидели в каюте и предавались... горьким размышлениям о собственной судьбе. И хотя друг о друге было известно все до мелочей, интерес к взаимной беседе не иссякал. Истории и анекдоты, слышанные десятки раз, повторялись снова. Мозг тупел, терял способность.к анализу информации, ее дифференцированию и отбору. А если бой? Можно петь “варяга”. В состоянии дикой усталости человек не способен вести морские баталии, где требуется тончайший расчет и мгновенная реакция. Родина обязана обеспечить отдых своим защитникам, и только в том случае может рассчитывать на защиту. Иначе – смерть обоюдная.

В разгар дискуссии (три... тетраскуссии) рассыльный передал мне приказание прибыть в каюту командира, до смерти надоевшего всем, несмотря на то, что, по оценке экипажа, он был хорошим человеком. Просто все надоели друг другу – вне зависимости от человеческих качеств. В ожидании очередной порции трепа, заранее настроившись выдержать выпавшее на долю испытание – слушать, я прибыл по вызову. Однако, командир на треп настроен не был.