Георг Гегель - НАУКА ЛОГИКИ т. II

• Название: НАУКА ЛОГИКИ т. II
• Автор: Георг Гегель
• Жанр: Философия

---

Так как объективность есть возвратившаяся в свое единство тотальность понятия, то этим положено некое непосредственное, которое само по себе есть указанная тотальность, а также и положено как таковая, но в котором отрицательное единство понятия еще не отделилось от непосредственности этой тотальности, — или, иначе говоря, в котором объективность еще не положена как суждение. Поскольку она имманентна имеет внутри себя понятие, в ней имеется различие последнего; но в силу характера объективной тотальности различенные суть полные и самостоятельные объекты, которые поэтому даже и в своем соотношении ведут себя по отношению друг к другу только как самостоятельные и остаются во всяком соединении внешними друг другу. — Характер механизма заключается в том, что, какое бы соотношение ни имело места между теми, которые соединены, это соотношение есть чуждое им соотношение, не касающееся их природы, и хотя бы даже это соотношение и было связано с видимостью некоторого единого, оно все же остается не чем иным, как сложением, смесью, кучей и т. д. Подобно материальному механизму, духовный механизм также состоит в том, что соотнесенные в духе моменты остаются внешними и по отношению друг к другу и по отношению к нему самому. Механический способ представления, механическая память, привычка, механический образ действия означают, что в том, что дух воспринимает или делает, недостает его своеобразного проникновения и присутствия. Хотя его теоретический или практический механизм не может иметь места без его самодеятельности, без некоторого стремления и сознания, здесь, однако, отсутствует свобода индивидуальности, и так как она тут не обнаруживается, то такое действие является чисто внешним.

А. Механический объект

Объект, как выяснилось, есть такое умозаключение, опосредствование которого выравнилось и потому стало непосредственным тождеством. Он поэтому есть в себе и для себя всеобщее; всеобщность не в смысле некоторой общности свойств, а такая всеобщность, которая пронизывает собой особенность и есть в ней непосредственная единичность.

   1. Поэтому объект, во-первых, не различает себя на материю и форму, из которых первая была бы самостоятельным всеобщим в объекте, а вторая — его особенностью и единичностью; такого абстрактного различия единичности и всеобщности в нем согласно его понятию не имеется; если его рассматривают как материю, то его следует брать как в самой себе оформленную материю. Подобным же образом его можно определять как вещь, обладающую свойствами, как целое, состоящее из частей, как субстанцию, обладающую акциденциями, и по прочим отношениям рефлексии; но эти отношения уже вообще потонули в понятии; объект поэтому не обладает ни свойствами, ни акциденциями, ибо они отделимы от вещи или субстанции, в объекте же особенность безоговорочно рефлектирована в тотальность. В частях целого имеется, правда, та самостоятельность, которая присуща различиям объекта, но эти различия сами суть по существу с самого начала объекты, тотальности, которые не имеют, подобно частям, этого рода определенности по отношению к целому.

Поэтому объект ближайшим образом неопределенен постольку, поскольку он не заключает в себе никакой определенной противоположности; ибо он есть опосредствование, слившееся в непосредственное тождество. Поскольку же понятие существенным образом определено, объект обладает определенностью как некоторым, хотя и полным, но помимо этого неопределенным, т. е. лишенным отношения, многообразием, образующим такую тотальность, которая тоже ближайшим образом не имеет дальнейших определений; стороны, части, которые могут быть различены в объекте, принадлежат некоторой внешней рефлексии. Указанное совершенно неопределенное различие состоит поэтому лишь в том, что имеются многие объекты, каждый из которых содержит в себе свою определенность рефлектированной только в свою всеобщность и не обладает свечением во-вне. — Так как для него эта неопределенная определенность существенна, то он есть в самом себе такое множество и должен поэтому рассматриваться как нечто составное, как агрегат. — Он, однако, не состоит из атомов, ибо последние не суть объекты, так как они не суть тотальности. Лейбницевская монада имела бы большее право считаться объектом, так как она есть тотальность представления о мире, но, будучи замкнутой в своей интенсивной субъективности, она должна быть по крайней мере существенно единой внутри себя. Однако монада как исключающее одно есть лишь допущенный рефлексией принцип. Но монада есть объект отчасти постольку, поскольку основание ее многообразных представлений (развитых, т. е. положенных определений ее лишь в-себе- сущей тотальности) лежит вне ее, отчасти же постольку, поскольку для монады точно так же безразлично, будет ли она или не будет составлять вместе с другими некоторый объект; стало быть, на самом деле это не есть нечто исключающее, определенное само по себе.

   2. А так как объект есть тотальность определенности (des Bestimmtseins), но в силу своей неопределенности и непосредственности не есть отрицательное единство этой определенности, то объект безразличен к определениям (как единичным, определенным в себе и для себя), равно как и сами эти определения безразличны друг к другу. Эти определения поэтому не могут быть постигнуты ни из объекта, ни друг из друга; его тотальность есть форма всеобщей рефлектированности его многообразия в самое по себе неопределенную единичность вообще. Следовательно, определенности, которыми объект обладает, ему, правда, присущи, но форма, образующая собой их различие и связывающая их в некоторое единство, есть внешняя, безразличная форма; все равно, есть ли она некоторая смесь, или, далее, некоторый порядок, известное расположение частей и сторон, все это — соединения, которые безразличны соотнесенным таким путем моментам.

Объект, стало быть, подобно какому-либо наличному бытию вообще, имеет определенность своей тотальности вне себя, в других объектах, эти последние в свою очередь имеют эту, определенность точно так же вне себя и так далее до бесконечности. Возвращение в себя этого выхода в бесконечное должно быть, правда, равным образом допущено, и его следует представлять себе как некоторую тотальность, как некоторый мир; однако этот мир есть не что иное, как всеобщность, замкнутая внутри себя через неопределенную единичность, — некоторая вселенная.

Следовательно, поскольку объект в своей определенности вместе с тем безразличен к ней, он через себя самого отсылает, что касается своей определяемости, за свои пределы, указует опять-таки на объекты, которым, однако, подобным же образом безразлично то обстоятельство, что они суть определяющие. Здесь поэтому нигде нет принципа самоопределения; детерминизм — та точка зрения, на которой стоит познание, поскольку ему объект (в том виде, в каком он здесь пока что получился) представляется истиной, — указывает для каждого определения объекта определение некоторого другого объекта, но этот другой объект равным образом безразличен как к своей определяемости (детерминированности), так и к своему активному поведению. — Детерминизм в силу этого сам тоже столь неопределенен, что ему приходится шествовать вперед до бесконечности; он может по произволу остановиться на любом пункте и при этом чувствовать удовлетворение, потому что тот объект, к которому он перешел, как некоторая формальная тотальность, замкнут внутри себя и безразличен к определяемости через другой объект. Поэтому объяснение определения какого-нибудь объекта и совершаемое для этой цели движение вперед этого представления есть лишь пустое слово, так как в другом объекте, к которому оно переходит, нет никакого самоопределения.