Николай Шелонский - Братья Святого Креста

• Название: Братья Святого Креста
• Автор: Николай Шелонский
• Издательство: Salamandra
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2017

Фантастический эликсир долголетия позволяет герою мистическо-приключенческого романа Н. Шелонского «Братья Святого Креста», написанного на исходе XIX в., познать тайны жрецов Древнего Египта, стать имамом секты ассасинов, главой рыцарского ордена крестоносцев и гроссмейстером сокрытого «братства любви».

---

Наступил, наконец, и день моего торжественного въезда в Каир — памятный для меня день!..

Посланные от Мостансера встретили нас в пяти стадиях от города и, так как было уже поздно идти дальше, то вступление было отложено до утра.

Вид моих воинов, видимо, произвел впечатление на посланных, и по их совету халиф Мостансер решил принять меры предосторожности: по крайней мере, на другой день пришел к нам многочисленный отряд войска, присланный, чтобы служить в виде почетной стражи.

Но я хорошо знал, что эта стража предназначалась для того, чтобы воспрепятствовать мне захватить город, к чему представлялась полная возможность.

С самого вечера обширная равнина, на которой разбит был наш лагерь, покрылась толпами народа, вышедшего навстречу Измаилу-бен-Алия. Мои воины окружали палатки мои и моих жен и препятствовали натиску любопытных.

С наступлением ночи, множество костров на далекое пространство, почти вплоть до самого города, загорелось ярким пламенем. Глухой говор и шум многотысячной толпы нарушал безмолвие ночи.

Я вышел из палатки и долго созерцал красивую картину, раскинувшуюся передо мной. Тут только воочию постиг я, какая власть над людьми дана мне в руки, и почувствовал свою силу.

Да, благодаря этой вере в меня, я могу достигнуть всего, что захочу!..

Воображению моему уже рисовалась картина могущественного царства, где не было неравенства, не было несправедливости, не было зла; где борьба и внутренний разлад были чужды человеку, вполне подчинившемуся чужой воле, предоставившему ей искать истину…

И я был уверен, что сумею достигнуть этой истины!..

Я проживу еще долгие столетия… Я обладаю уже многими знаниями, но я увеличу их во сто крат… Мир раскроет передо мной свои законы, — и не только окружающий меня мир, но и область, таинственная область, лежащая за пределами его и за пределами земной жизни человека!.. И Агнесса — слабая, неопытная девушка, — осмеливается считать греховными и несбыточными мои надежды!..

Я подошел к обширной палатке, в которой заключены были мои жены и невольницы.

Вооруженные евнухи, стоявшие на страже при входе, распростерлись ниц.

Я откинул полог и позвал Агнессу. Она вышла ко мне, кутаясь в белую чадру.

— Смотри, Агнесса, — сказал я ей, указывая на тысячи огней, — вот отовсюду сошелся народ, видящий во мне своего властелина. Придут еще многие, и все сойдутся под мои знамена. Как говоришь ты, что несбыточны мои надежды?..

Девушка откинула покрывало и несколько секунд всматривалась в развертывавшуюся перед ней картину и прислушивалась к шуму и говору толпы.

С удивлением заметил я, как при этом лицо ее все более и более подергивалось грустью.

— Боже мой! — наконец, проговорила она с тяжелым вздохом, — снова прольются реки крови!.. Но да будет воля Твоя!..

— Что смущает тебя, Агнесса? — спросил я. — Ты видишь, что я не лгал, и что тысячи людей готовы идти за мной. Я создам сильное царство — сильное своим единством и своей верой… Не печалься — я скажу тебе еще… Смотри!

Я вынул из пояса сосуд финикийского сплава, взятый мною от Ненху-Ра, и показал ей.

— Ты выпьешь чудного эликсира, и жизнь твоя продолжится на столь же долгие годы, как и моя…

Я ожидал, что она в восторге бросится ко мне.

Но она отшатнулась в ужасе и вскричала:

— Не надо, Аменопис!.. Умоляю тебя — пощади!..

— Почему, Агнесса? — едва мог я выговорить от изумления.

— Потому, что только от Бога зависит жизнь человека! Я не хочу жить дольше, чем живут другие люди!..

— Перестань!.. Ты сама не знаешь, что говоришь! Ты сказала, что любишь меня?..

— Люблю… и боюсь, Аменопис!

— Бойся лишь раздражать меня!.. Я дам тебе долгую, бесконечно долгую жизнь — и ты разделишь ее со мной!.. Пей!..

Я протянул ей сосуд.

— Ни за что, Аменопис!..

— Ты выпьешь!..

Я обхватил ее одной рукой и другой поднес сосуд к ее губам. Она билась и защищалась с отчаянием. Ее сопротивление — бессмысленное и необъяснимое, как был уверен я — раздражило меня. Я крикнул сторожевых евнухов, велел им держать девушку, концом кинжала разжал ее плотно стиснутые зубы и заставил ее проглотить драгоценную жидкость. Знаком отослал я евнухов и, поддерживая ее, ввел в палатку.

— Останься одна, Агнесса, и одумайся!.. Помни, что нельзя противиться мне!..

Невольницы приняли почти бесчувственную девушку. Приказав уложить ее и не тревожить, я удалился к себе.

XIII

Лишь только солнце показалось над горизонтом и совершен был утренний намаз, как лагерь пришел в движение. Я сел на коня. Впереди меня несли священное зеленое знамя, и рядом с ним развивалось знамя моей дружины. Воины мои, в кольчугах, с блестящими щитами и копьями, ехали впереди меня, и их же отряд охранял повозки моего гарема. Многочисленные воины Мостансера стройными рядами двигались с боков и позади процессии.

Тысячи людей бросались сквозь ряды воинов, чтоб прикоснуться ко мне, и воздух дрожал от громовых кликов приветствия.

Солнце уже поднялось высоко, когда я подъезжал к южным вратам Каира. Здесь ожидали нас новые толпы и сам градоправитель Каира. Сойдя с лошади, он приблизился ко мне, пал на колена и поцеловал край моего халата.

В крепостных воротах произошла такая давка, что толпе удалось прорвать с боков ряды воинов Мостансера, и тогда началась неописуемая сцена! Толпы окружили меня, некоторые снимали свои одежды и бросали их под ноги моего коня, другие простирались перед ним сами. На изукрашенных балконах виднелись закутанные фигуры женщин, которым дозволено было взглянуть на Измаила-бен-Алия.

Солнце стояло уже на полдне, когда я, наконец, въехал во внутренний двор жилища Мостансера. Ворота захлопнулись и отделили меня от толпы.

Халиф Мостансер вышел из дворца навстречу мне и приветствовал меня, как верховного имама.

Две недели провел я в Каире, пользуясь гостеприимством Мостансера. Здесь свел я знакомство со многими последователями учения измаилитов, пользовавшимися большим значением. Самых фанатических приверженцев нашел я в лице Абу-Недим-Сарради и шейха Абдалмелик-бен-Аттаха, дая иракского. Этот последний был особенно полезен мне, так как ему известны были все дороги Белуджистана и Испагани. Кроме того, он знал лично и Мегди, владетеля Рудбара.

Абдалмелик бен-Аттах говорил мне, что если даже численность войска моего дойдет, вместе с его воинами, до шестидесяти тысяч человек, то и тогда нечего и думать покорить силой Рудбар, защищенный естественными неприступными твердынями. Но он одобрил мое намерение завладеть Рудбаром — это была центральная область между Персией, Египтом, Сирией и Палестиной. Владея Рудбаром, нам представлялась полная возможность направить наши силы в любую сторону, между тем как предполагаемая столица моего будущего государства — замок Аламут — был бы недоступен для вторжения, защищенный горами.

Персией правил в то время Мелик-шах и, хотя область Рудбар и ее правитель подчинены были Персии, но Мелик-шах был человек слабый, нерешительный, и можно было надеяться, что новое государство, мною основанное, успеет окрепнуть, прежде чем он решится нанести ему решительный удар.

Из Каира я направил свои войска во владения иракского дая, сам же, лишь в сопровождении Бедр-ал-Джемала, направился чрез Алеп и Багдад сухим путем в Кузистан, Езд и Кирман, всюду проповедуя свое учение, но называя себя лишь посланным Измаила-бен-Алии.

Мое странствование продолжалось долго, и только на шестой месяц я достиг, наконец, области Рудбара и стоял перед вратами неприступного замка Аламута. Слух о моем прибытии опередил меня, и Мегди принял меня радушно.

Замок Аламут высился на вершине неприступной горы. Отсюда открывался вид на далекое пространство, и сторожевые, расставленные на высоких башнях, всегда могли предуведомить вовремя о приближении неприятеля.

Я с половины пути отослал Бедр-ал-Джемала к иракскому даю с приказанием, чтобы мои воины, по два и по три человека, сходились к замку Аламут, как бы для того, чтоб видеть и услышать посланника Измаила-бен-Алии.

Это не должно было никого удивить, так как действительно по моем прибытии стеклись к замку многие даже из подданных Мегди и расположились обширным лагерем по склонам горы Аламут.

Сам я, между тем, решил ближе ознакомиться с местностью и в особенности с той системой, благодаря которой Мегди умел держать в слепом повиновении своих воинов. Об этом повиновении мне рассказывали чудеса, которым, однако, я не мог верить. Но ближайшее знакомство с Мегди заставило меня воочию увидеть пример подобного повиновения.

Я говорил уже, что Мегди принял меня с почетом. Это дало мне надежду, что, может быть, он согласится добровольно уступить Измаилу наследие отца его Алия. Я вел с даем долгие разговоры об учении Магомета и с удивлением замечал, что он, в сущности, не признает ни закона Магометова, ни то, что тот был посланником Единого Бога.