Катарина Хагена - Вкус яблочных зёрен (ЛП)

• Название: Вкус яблочных зёрен (ЛП)
• Автор: Катарина Хагена
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

Воспоминания о летних каникулах у бабушки радужны и волшебны, а истории, рассказанные тётками таинственны. Катарина Хагена рассказывает о женщинах одной семьи, переплетая судьбы трёх поколении. Роман о забвении и о памяти, волнующий, восхитительно забавный, и в то же время мудрый. Когда Беттина умерла, её дом достался по наследству Ирис. Спустя столько лет, Ирис снова оказывается в старом дома своей бабушки, где она проводила летние каникулы и играла со своей двоюродной сестрой в переодевания. Она блуждает по комнатам и саду, по миру, где время остановилось. В этом мире красная смородина становится белой за ночь, слёзы можно законсервировать, деревья цветут дважды, деревни исчезают, а женщины высекают из кончиков пальцев искры. За это время сад одичал. После своего падения с яблони Беттина сначала стала рассеянной, потом забывчивой и напоследок она уже не узнавала ничего и никого, даже своих собственных трех дочерей. Ирис прожила целую неделю одна в дома. Она не знает, хочет ли оставить себе этот дом. Она купается в Черном озере, принимает гостей, целует брата бывшей подруги и перекрашивает стены. Блуждая из комнаты в комнату, она отыскивает на ощупь воспоминания, которые забыла: Чем на самом деле занимался дедушка, прежде чем ушел на войну? Какие мужчины любили дочерей Беттины? Кто ел яблоки прямо с зёрнышками? Наконец-то Ирис вспоминает ту ночь, когда с её двоюродной сестрой Розмари случилось несчастье: что делала Розмари на крыше зимнего сада? Хотела ли она ещё что то сказать ей, Ирис? Ирис догадывается, что существуют различные формы забвения и воспоминание лишь одна из них.

---

было невозможно. А лёжа на спине она испытывала головокружение. От недолгого лежания

на боку начинали болеть суставы коленей, бедро и плечо, на которых Харриет лежала. Кроме

того, тётя не знала, как быть с рукой, ведь спала она чаще всего на ней, но так было

неудобно. Каждую ночь Харриет вставала, тащилась по лестнице вниз, чтобы сходить в

туалет.

Когда тётя начала вставать ночью по два раза, то, наконец-то, взяла ночной горшок,

которым пользовалась ещё ребёнком, потому что путь вниз был длинный, крутой и

холодный, чтобы преодолевать его каждую ночь. Если Харриет поднималась, то не ложилась

снова в кровать. Окна были открыты, но прохладный ночной воздух осторожно проникал

только в верхние помещения. Харриет останавливалась возле окна и сквозняк раздувал её

ночную рубашку как огромный парус.

Розмари рассказывала, что тётя говорила ей, будто люди, которые проезжали внизу

вдоль улицы, видели, как белое приведение на чердаке дома парило в воздухе. Это была

Харриет. Она никогда не покидала усадьбу и, следовательно, некоторые люди в деревне не

знали, что девушка вернулась обратно. Конечно, многие узнали о ней и её положении, но об

этом много не говорили.

Об этом должны были начать говорить, когда стали переставляться книги верхних

полок книжного шкафа. А так случалось один раз в несколько месяцев. Неожиданно все

книги снова вставали по-другому, чем прежде, и всегда кто-то чувствовал, что всё

происходило непроизвольно, но в определённом порядке. Однажды у нас возникло

впечатление, что книги сформированы врассыпную, в другой раз по обложке, в третий мы

находили их по авторам, которые многое могут сказать друг другу. А в следующий раз

вместе стояли именно те, которые ненавидели и презирали бы друг друга. Но Харриет

никогда в этом не признавалась.

– Почему я должна что-то делать? — спрашивала она у дочери и меня, посмотрев на

нас с дружелюбным удивлением.

— Кто ещё должен был это сделать? — спрашивали мы в ответ.

— Но ты же летаешь, когда спишь, — упрямо добавляла Розмари.

Но Харриет громко смеялась.

— Кто снова вам такое рассказал! — снова засмеялась она, и покачав головой, вышла

из комнаты.

Но я всё ещё спрашивала себя: "Кто переставлял книги? Была ли это Берта? А когда она

была в гостях и уходила из дома?" Всё-таки сейчас я стояла на коленях перед письменным

столом моего умершего деда с нечистой совестью, потому что нашла книгу стихов, которую

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

он писал более четырёх десятилетий. Я положила её обратно. Я сохраню это для другого

раза. Сейчас я должна позаботиться о курятнике.

Я забрала мою зелёную сумку с портмоне и быстро поехала. При въезде в населённый

пункт находился гигантский строительный маркет. Я не стала запирать на замок мой

велосипед. Войдя внутрь, я схватила большое ведро краски, хотя два было бы лучше. Но я

была на велосипеде и не смогла бы отвезти больше одного ведра. Ведь даже два для меня

было небезопасно, как бы тогда я с ними справилась. Я схватила ещё валик, бутылку

скипидара и пошла к кассе. Кассирша была такого же возраста, как и я, и рассматривала

меня, опустив уголки рта вниз. Всё, что я сделала — вышла с моим барахлом. Сначала я

попыталась закрепить ведро с краской на багажнике, причём подол моего платья зацепился

за цепь, и мне стало понятно, почему кассирша, так нагло на меня смотрела. Я всё ещё

носила золотую одежду, но вид рваного подола с чёрными масляными пятнами не укреплял

моего самомнения и не поднимал расположения духа. Я запихнула валик и скипидар в

сумку, повесив её через плечо. Затем подобрала платье и подвернула его в свои трусы, чтобы

оно стало короче. Я села на велосипед и тронулась, но при этом тяжёлое ведро краски

соскользнуло с багажника мне на волосы. Я успела схватить его и удержать на месте, но в то

же время опасно вильнула велосипедом и почти въехала в случайного посетителя

строительного маркета. Он что-то крикнул мне вслед, что прозвучало как "тупой наркоман".

Вероятно, мужчина полагал, что я сидела целый день по-турецки с моими друзьями в

гараже и обнюхивала двадцатилитровые вёдра белой краски, стоявшие вокруг нас. Я

растерянно ухватилась за ведро на багажнике позади себя, крепко его прижав, пока рулила

одной рукой и потея поехала к дому. Немного раньше я свернула на улицу Макса. Я хотела

ещё раз спросить у него, были ли в подвале офиса дела, которые были отданы моим дедом на

хранение? Хотя, в действительности, я хотела просто его увидеть, потому что мои ночные

размышления привели меня к нулевому результату. Между тем, ремень сумки болезненно

резал мне шею. При езде сумка перескакивала с одного колена на другое, а одежда медленно

вытягивалась из моих трусов и уже опять свисала возле цепи велосипеда.

Однако я ничего не могла поделать, потому что одной рукой придерживала ведро, а

другой должна была держать руль. Но мне уже было всё безразлично, так как я почти

прибыла к Максу. И как раз в этот момент маленькая чёрная муха залетела мне прямо в глаз.

Она сильно укусила меня, и вскоре я больше ничего не видела, потому что глаз начал сильно

слезиться. "Может, это просто машина припарковалась на правой стороне?" Да, вероятно, во

всяком случае я ехала по противоположной стороне. Тут я отпустила ведро и руль.

Велосипед потерял равновесие и ведро упало на землю. И прежде чем я смогла позвать на

помощь, моя собственная сумка с тяжёлой бутылкой скипидара хлопнула меня по лицу и я

упала.

По меньшей мере она меня не сразила наповал, так как я уже лежала на земле. Тем

временем, содержимое ведра, лопнувшего от удара, также разлилось по улице и растеклось

мне на волосы и в левое ухо, на котором я лежала. Подняться было невозможно, так как мои

ноги и моя сумка запутались в велосипеде, не говоря уже о моём прежнем золотом платье. Я

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ

HTTP://VK.COM/LOVELIT

не планировала здесь лежать. Я только хотела собраться и привести в порядок свои

конечности, а потом сдвинуться на пару метров. Но я не слышала шаги ни в правом ухе и ни

в левом, так как там была белая краска.

— Ирис? Ирис, это ты? — спрашивал меня откуда-то голос.

Это был он. Макс. Я почувствовала, будто показала себя не с лучшей стороны, и уже

хотела приступить к многословному объяснению, но тут действительно начала реветь. По

счастливой случайности, небольшая чёрная муха смылась из моего глаза слезами и я больше

не нуждалась в таком глупом мигании.

В то время, как я предавалась этим и другим рассуждениям, Макс размотал велосипед

из моей одежды и отвязал ремень сумки от руля. Он вытянул мои ноги из рамки и убрал

сумку от моей головы. Прислонив велосипед к живой изгороди перед своим домом, мужчина

встал рядом со мной на колени. Если я ожидала, что Макс будет нести меня на сильных

руках в закат, тогда я обманулась. Вероятно, он не хотел испачкать белой краской красивую

синюю рубашку. Я попыталась встать и это мне удалось, так как колесо отсутствовало.

— Ты сможешь идти? Что у тебя болит?

Болело всё, но я смогла идти. Он взял меня под локоть и отвёл в свой сад. Но сначала

бросил пустое ведро краски в контейнер для мусора.

— Садись, Ирис.

— Но я...

— Никаких "но". На этот раз, — добавил Макс, и криво усмехнулся.

— Макс, пожалуйста, пусти меня в твою ванную снять одежду, пока она не осталась на

моей коже навсегда.

Это предложение, которое я произнесла без рыдания или глупого моргания, кажется,

его успокоило.

Он сказал:

— Конечно, подожди. Я провожу.

— Зачем?

— Боже мой, Ирис, не упрямься так.

Я сидела на закрытой крышке унитаза и позволяла ему это делать. Он так мило и нежно

вытирал около моего уха и вокруг щеки, что я тут же снова заревела. Макс увидел и

попросил прощения за то, что причинил мне боль. Тогда я зарыдала ещё сильнее. Смочив

губку в воде, мужчина опустился передо мной на колени на кафельный пол ванной и взял