Pinhead - Визит из невыразимого

• Название: Визит из невыразимого
• Автор: Pinhead
• Жанр: Фэнтези

Расследуя жуткие убийства магов, молодой аврор сталкивается с массой странностей в деле, которые вынуждают его обратиться за помощью в Отдел Тайн. Жертв всё больше, и самим следователям придется приложить все свои силы, чтобы сохранить рассудок и собственную жизнь. Но, ко всему прочему, существуют еще и личные проблемы, с которыми тоже не так просто разобраться, особенно если они начинают, вдобавок, причудливо переплетаться с самим расследованием.

---

Он хлопнул себя по лбу. Действительно! Как он мог быть таким остолопом?! Но что же это всё означало?

— Давай руку! — требовательно сказала Гермиона, протягивая свою ладонь.

— Куда…

— Не спрашивай. Я знаю, где он.

Он схватился за нее, не говоря больше ни слова.

Мгновение, и они снова оказались на знакомом лугу, невдалеке от первого круга камней, который они обнаружили рядом с водохранилищем. Солнце сразу ударило потоком тепла куда-то в затылок.

— Он уже начал ритуал, — вымолвила Гермиона, глядя прямо перед собой, и отпустила его руку. — И он совершенно не понимает, что делает.

Что бы тут ни происходило, Гарри сразу почему-то понял, что они опоздали. Пришло такое неприятное ощущение, что всё должно кончиться плохо. И это помимо накатывающей на сердце волны холодной жути от ожидания новой встречи с тем непонятным нечто, которое просто не хотело укладываться в голове. Странное, фантастическое, невероятное и омерзительное при этом, отвергаемое на каком-то чисто инстинктивном уровне, так, словно бы некая древняя память, неизвестно как появившаяся, нашептывала откуда-то из глубины подсознания «прочь, прочь отсюда».

Прямо над самым кругом камней сгущалось ядовито-зеленое марево, быстро, словно кинопленку запустили с большой скоростью, превращаясь в непрозрачную тучу самого угрожающего вида. Камни ощутимо гудели, как будто пронизанные высоким напряжением. Дальняя перспектива ощутимо смазывалась, взгляд поневоле закручивался к центру круга, где сгустившееся облако перерождалось в высокий столб.

Снейп стоял за границей круга в нескольких ярдах от камней, подняв к верху руки и выставив вперед левую ногу, своей позой напоминая какого-нибудь молящегося с древнеегипетского барельефа. Он быстрой скороговоркой непрестанно произносил что-то, однако ветер, закручивающийся вокруг камней, относил большинство его речей куда-то в сторону. Впрочем, даже услышь Гарри всё отчетливо, вряд ли бы он понял хоть слово.

— Остановитесь! — заорал он, стараясь перекричать всё усиливающийся шум. — Профессор!

Он кинулся, было, вперед, в надежде прервать ритуал, оттащить его виновника в сторону, если придется, даже и силой, но Гермиона вдруг вцепилась в него как клещ, впилась изо всех сил в его руку, упираясь каблуками в мягкую почву.

— Нет, Гарри, не делай этого!

— Я должен, отпусти меня!

— Нет, нет, нет! Остановись! Ему уже не поможешь!

Он бросил на нее нетерпеливый взгляд и обмер от выражения ее лица. Оно было абсолютно истерическим, как будто подруга пыталась вытащить его из пропасти, в которую он готовился упасть. Внезапно он вспомнил свой сон, её лицо над собой, руку, помогающую ему выбраться из ущелья… Тогда он утянул её вниз, на дно.

Он нерешительно оглянулся на Снейпа, стоящего от него ярдах, наверное, в двадцати.

— Ты увере… — начал он, и в этот момент ударила вспышка.

Прямо от центра круга, будто волна, разошедшаяся во все стороны, волна, словно бы пронизавшая его с ног до головы тысячами крошечных иголочек, вонзившихся в его тело, снесшая его магию, разом лишившая возможности видеть особым магическим чутьем, оставившая лишь обычные органы чувств, которые сейчас трепетали в неизбежном ожидании столкновения с невыразимым практически лоб в лоб.

Он только спустя несколько секунд понял, шокированный происходящим, что Гермиона умудрилась достать плащ-невидимку и накрыть их обоих. И этот ее жест мог означать только одно — она уже не рассчитывала спасти Снейпа, она списала его, списала, наверное, еще в тот самый момент, когда взглянула на его записи и чертежи в подземелье. Безусловно, ей было виднее, но он не хотел с этим мириться. Он сделал еще одну попытку, дернувшись в сторону бывшего учителя, но Гермиона с такой силой держалась за него, с такой мольбой смотрела в его глаза, что он просто не мог ее оставить. Ее губы беспомощно открывались и закрывались, она пыталась что-то вымолвить, но не могла, очевидно, у нее перехватило дыхание.

Наконец, она сглотнула и выплюнула из себя:

— Он не знает, что делает! Просто поверь мне! Просто стой и смотри! И, ради всего святого, не шевелись!

Он смотрел. Смотрел, как на месте сгустившегося облака образовалось… Он не мог подобрать слова, чтобы описать это. Казалось, перспектива в этом месте непостижимым образом собралась в какой-то уходящий вдаль угол. Непостижимый угол с непостижимо сочетающимися гранями. Дальний вид полностью смазался, а из этого странного угла в центре вдруг полился тот самый необыкновенный свет, словно бы выползающий наружу, вместе со звуками, напоминающими пиликанье гигантской скрипки с грубой, но неповторимой мелодией, впечатывающейся в мозг раз и навсегда, застревающей там, ездящей по нервам, заставляющей инстинктивно изо всех сил сжать челюсти. А потом этот странный свет, стремительно набирая скорость, добрался до них, и в тот же самый миг Гарри увидел… Увидел на месте этого непостижимого схождения перспективы расширяющийся словно раструб наружу и глубокий — необычайно глубокий — провал куда-то в бесконечную даль, и в конце этой дали, где-то на границе видимости, можно было разглядеть самый невероятный пейзаж, который только удавалось увидеть человеку. Он промелькнул буквально на несколько мгновений, оставив после себя лишь нечеткие воспоминания, но и этого было достаточно, чтобы произвести неизгладимое, нестирающееся впечатление, засевшее где-то не в голове даже, но как будто в груди, в сердце, заставляя его сжиматься в ужасных конвульсиях страха и потрясения.

Это был город. Без сомнения, это был город, спутать было невозможно. Но это был самый чудовищный город, который только можно было себе представить. Сооруженный из чего-то похожего на массивные каменные глыбы невероятных размеров, он поражал своей полнейшей несообразностью, непропорциональностью и, порой, даже абсолютной невозможностью нагроможденных конструкций, когда огромные угловатые сооружения сходились вниз подобно перевернутой пирамиде, а широкие террасы умудрялись покоиться на единственной колонне, расположенной таким образом, как будто у квадратного стола отпилили три ножки. Некоторые колонны пересекались под дикими углами, а устремившиеся в небо шпили сходились и расходились, порой, скручиваясь в спирали или загибаясь обратно, утыкаясь в изогнутые крыши соседних домов. Все причудливые сооружения сплетались в гигантский лабиринт, тянущийся во все стороны, насколько видел глаз, и кроме него разглядеть что-либо было невозможно.

Вместе с несообразностью увиденного, город внушал, одновременно, и резкое чувство отторжения, желание изо всех сил закрыть глаза, не видеть никогда более ничего подобного, а хуже всего было странное ощущение, что, несмотря на то, что этот удаляющийся в бесконечную даль провал находится прямо перед глазами, в действительности, он висит где-то над головой, и внизу живота возникал жуткий холодок от того, что казалось, будто в любой момент ноги оторвутся от земли, и тело полетит прямо туда, в эту распахнутую пасть иного мира. Никакие описания не подходили к тому, что видели глаза, с окружающим пространством творилось что-то совершенно непонятное, и только быстротечность происходящего позволяла не свихнуться прямо на месте. После вспышки прошло буквально секунды три-четыре, и за это короткое время на органы чувств обрушилось такое количество необычных ощущений, что они создавали волну сильного шока, когда мозги буквально деревенели, не позволяя нормально реагировать на происходящее. Если бы не страх…

Страх появился уже давно, с тех самых пор, как Гарри бросил первый взгляд на это сгущающееся марево. Потом было чувство ошеломления и отторжения. Но всё это не шло ни в какое сравнение с тем страхом, который возник сразу после того, как исказившаяся перспектива вновь выпрямилась, вернулась на свое место, а все прочие необычные явления сошли на нет. Потому что сразу вслед за этим явился тот, для кого этот странный невыразимый мир в немыслимой древности был знакомым и родным. Дело было даже не в угрозе, от него исходившей. Скорее, в неприятии. Он представлял собой что-то настолько чуждое нам, настолько далекое и несовместимое с человеческим пониманием, что привычная боязнь чужака вопила сейчас во весь голос, стоило только знакомому уже отвратительному зловонию проникнуть в ноздри, распространяясь со стороны каменного круга.

Только сейчас, когда возникла прямая угроза, Гарри, наконец, снова обратил внимание на Снейпа. Профессор, несмотря на происходящее вокруг (а, быть может, и ожидающий этого), продолжал взмахивать руками в воздухе и твердить что-то совершенно невразумительное. Он выглядел как человек не вполне нормальный, и внезапно до Гарри дошел смысл некоторых сказанных Гермионой слов.

— Что он делает? — губы непроизвольно перешли на шепот.