Анна Брэдстрит - Поэзия США

• Название: Поэзия США
• Автор: Анна Брэдстрит
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1982

В книгу входят произведения поэтов США, начиная о XVII века, времени зарождения американской нации, и до настоящего времени.

---

© Перевод А. Сергеев

Мы это давно предвидели — гнусность, чудовищную
          жестокость, всеобщее унижение: от этого нам
          не легче.
Мы слышали медленный каменный шаг армий, слышали
          все; мы затыкали уши, мы открывали глаза,
А они приближались. Мы ели, пили, спали, а они
          приближались. Иногда мы шутили, а они
          приближались. И вот
Они здесь. Теперь и слепой увидит, что вслед за ними —
          вырождение, голод разруха — и
Разгул эпидемий: но мертвых еще не достаточно,
          мертвых еще не достаточно. Пусть лучше
Людей будет мало, пусть живут они далеко друг
          от друга и не заражают друг друга; быть может,
          тогда здравость полей и гор,
Прохладного океана и мерцающих звезд проникнет им
          в души? Но это
                                   мечта, всего лишь мечта.
В будущем мы ограничим себя,
Позабудем многие человеческие мечты; лишь
          безоглядные, бессонные, трезвые скатятся с черной
          наклонной плоскости
К новым равнинам; и нам придется признать, что
          безумие — норма;
Придется признать, что война — яркий цветок
          или громкая музыка, что страсть пикирующего
          бомбардировщика
Так же прекрасна, как прочие страсти; что жизнь
          и смерть не так уж противоположны. Все это известно
Давно: но сколько новых страстей нам придется узнать
За новую сотню лет.
                              Что же ты плачешь, моя дорогая?
Такое уж время, и все в порядке вещей.
Если миллионы родились, миллионы умрут,
Если падет Англия, возвысится Германия,
Сильная собака опять окажется наверху,
Все в порядке вещей: это история.
Если погибнет цивилизация, то над этим
Будет повод задуматься. Только нам
До этого не дожить, моя дорогая,
Увы, нам до этого не дожить.

УБИВАТЬ НА ВОЙНЕ НЕ УБИЙСТВО © Перевод А. Сергеев

Убивать на войне не убийство, но это и не война.
Посылать на Луну ракеты — осуществление детской
          мечты, — рассчитывать мегатонны,
Которые могут полностью уничтожить Нью-Йорк
          и Москву и полярные льды: над этим работает
Новая порода людей. Послушные, умные, компетентные
          техники как дрессированные тюлени — прикажи им
          сделать что-то,
И они это сделают. Но не спрашивай их, почему и зачем,
Ибо они ничего не знают. Они разразятся сентенциями
          на неохристианском жаргоне, как Эйнштейн.

          Что до меня, я старею и никогда еще
Не был таким циничным. Я оглядываю современный мир
          и думаю, что моим маленьким внукам
Придется в нем жить. Что, перерезать им глотки?
Красота человека убита, исковеркана и загажена
Подлыми карикатурами; безграничная нечеловеческая
Красота вселенной, красота Бога вечно, жива,
          и, быть может, внуки ее увидят.

ПЕРЕВООРУЖЕНИЕ © Перевод Г. Симанович

На фоне всеобщего пышного шествия, фатального
          шествия к смерти, жалким, поверьте,
Выглядит каждый в отдельности, и сострадаешь до слез
Этим крупинкам в массе, людям, жертвам,
          и не кощунство ль
Восторгаться трагической прелестью их творений.
В них красота взбухающей реки, тяжестью налившегося
Ледника на отвесном склоне скалы,
Несущего гибель деревьям; они хороши, как ноябрьский
          мороз,
Сопровождающий танец предсмертно пылающих листьев,
Иль как девушка в первую брачную ночь, исцелованная
          и окровавленная.
Я бы сжег свою правую руку на тихом огне,
Чтобы все пошло по-иному… И дураком бы прослыл.
          Ведь о нас сегодняшних
Не отдельно по каждому стоит судить, скорее —
По гибельному ритму, по тяжкому топоту толп,
          кружащихся
В сомнамбулическом танце над черною бездной обрыва.

КОШЕЛЬКОВЫЙ НЕВОД © Перевод Г. Симанович

Наши ловцы сардин выходят в море безлунной ночью;
          ни при луне, ни днем
Не видно, как фосфоресцирует косяк, и не знают они,
          где забрасывать сети.
Они ловят к северу от Монтерея, вдоль побережья
          Санта-Круса; у мыса Новый Год или мыса Голубя.
Впередсмотрящий вдруг заметит молочной белизны озера
          света на пурпурной глади ночного моря; он путь
          укажет, и кормчий
Изменит направленье, мотобот пойдет кругами вдоль
          мерцающего косяка, и вот забрасывают кошельковый
          невод. Круг сжимается,
Все тяжелее невод, наконец с большим трудом сеть
          выбрана.

                          Не передашь словами,
Как прекрасно это зрелище, но минуту спустя почему-то
          становится жутко, когда глядишь
На это столпотворенье рыбы, отчаянно бьющейся,
          ощутившей свою несвободу. И в блеске,
В пламени вод их стройные, возгоревшиеся тела
          то и дело взмывают, подобно живым ракетам, а рыбьи
          хвосты,
Подобно хвостам комет, источают желтый прозрачный
          огонь; а рядом на водной глади,
Тяжко вздыхая во мгле, морские львы то появятся,
          то пропадут; и ночи стена все выше, все ближе
          к звездам.

Однажды, в вечерний час, я глядел с вершины холма
На огромный город, феерию цвета, галактику света:
          и как тут было не вспомнить кошельковую сеть
И в ней барахтавшуюся рыбу? Не передашь словами,
          как был этот город прекрасен и жутковат.
Я подумал: мы дали жизнь машинам, и стали
          взаимозависимы, и больших городов настроили,
          и теперь
Выхода нет. Мы стали гигантским скопищем, в котором
          никто в одиночку путем естественным выжить
          не может, лишен
Прочной опоры, сам по себе беспомощен и бессилен.
          Сжимается круг, и невод
Уже выбирают. Едва ли мы ощущаем, как натянулись
          веревки, но себя уже обнаружили блеском. О нет,
          неизбежность
Массовых бедствий ни нам не грозит, ни детям нашим,
          но и нам и потомкам

Видеть надлежит, как затягивается сеть; наделенные
          властью почти всесильны — но выбирай: или новая
          власть
Подкупит и подчинит не только тела, но и души,
          или анархия, всеобщий кошмар и хаос.
                                Это называют Прогрессом;
Вас удивляет, что наши стихи тревожат или заставляют
          хмуриться, когда доступен их смысл? А может быть,
          дать им волю
И уподобить их современным юнцам истеричным, лучам
          расщепленным, надтреснутому смеху? Но они
          ошибаются.
И нечему удивляться: кто-то всегда сознавал,
          что культура невечна и смертью кончается жизнь.

ОРЛИНАЯ ДОБЛЕСТЬ, КУРИНЫЕ МОЗГИ © Перевод Г. Симанович

Горе-страна, мощны твои крылья! Но даже здесь
В них нет нужды, а враг ближайший за океанской
          далью, к чему ж эти тучи
Бомбардировщиков над побережьем, зачем эти стаи
          шершней-истребителей
И непрерывная пальба на испытательных полигонах?

Горе-страна, с орлиным клювом и крыльями, мозгами
          куриными.
Заплачь (люди к этому привыкли), заплачь
          над кошмарным великолепием средств убивать,
Над смехотворным бессилием здравого смысла,
          над гнусным, кровавым
Восторгом возможной победы.

КАССАНДРА © Перевод А. Сергеев

Безумица с острым взором длинными белыми пальцами
Вцепилась в камни стены,
В волосах — ураган, во рту — крик. А скажи, Кассандра,
Так ли важно, чтоб кто-то поверил
Горьким твоим речам? Воистину люди возненавидели
          истину, им приятней
По дороге домой встретить тигра.
Потому-то поэты подслащают истину ложью; но торговцы
Религией и политикой новую ложь громоздят на старую,
          и их прославляют за добрую
Мудрость. Дура, одумайся.
Нет: ты жуешь в углу свою крошку истины, а люди
И боги возмущены. — Такие уж мы с тобой, Кассандра.

ГЛУБОКАЯ РАНА