Владимир Высоцкий - Не вышел из боя

• Название: Не вышел из боя
• Автор: Владимир Высоцкий
• Издательство: Центрально-Черноземное книжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989
• ISBN: 5-7458-0033-Х

В настоящее издание вошло более трехсот поэтических произведений лауреата Государственной премии СССР Владимира Высоцкого, неоконченный «Роман о девочках», воспоминания, статьи, этюды о жизни и творчестве поэта…

---

За старый книжный шкаф.

Скандал потом уляжется,

Зато у нас — все дома,

И поживают, кажется,

Уже не насекомо.

А я? — я тешусь ванночкой

Без всяких там обид.

Жаль, над моею планочкой

Другой уже прибит.

ПРИТЧА О ПРАВДЕ

В подражание Булату Окуджаве

Нежная Правда в красивых одеждах ходила,

Принарядившись для сирых, блаженных, калек.

Грубая Ложь эту Правду к себе заманила, —

Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег!

И легковерная Правда спокойно уснула,

Слюни пустила и разулыбалась во сне.

Хитрая Ложь на себя одеяло стянула,

В Правду впилась и осталась довольна вполне.

И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью, —

Баба как баба, и что её ради радеть?!

Разницы нет никакой между Правдой и Ложью,

Если, конечно, и ту и другую раздеть.

Выплела ловко из кос золотистые ленты

И прихватила одежды, примерив на глаз,

Деньги взяла, и часы, и еще документы,

Сплюнула, грязно ругнулась и вон подалась.

Только к утру обнаружила Правда пропажу

И подивилась, себя оглядев дедово, —

Кто-то уже, раздобыв где-то чёрную сажу,

Вымазал чистую Правду, а так — ничего.

Правда смеялась, когда в неё камни бросали:

Ложь это всё, и на Лжи — одеянье моё!..

Двое блаженных калек протокол составляли

И обзывали дурными словами её.

Стервой ругали её и похуже, чем стервой,

Мазали глиной, спустили дворового пса:

— Духу чтоб не было! На километр сто первый

Выселить, выслать за двадцать четыре часа.

Тот протокол заключался обидной тирадой

(Кстати, навесили Правде чужие дела):

Дескать, какая-то мразь называется Правдой,

Ну, а сама, вся как есть, пропилась догола.

Голая Правда божилась, клялась и рыдала,

Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах.

Грязная Ложь чистокровную лошадь украла

И ускакала на длинных и тонких ногах.

Впрочем, легко уживаться с заведомой ложью,

Правда колола глаза, и намаялись с пей.

Бродит теперь, неподкупная, по бездорожью,

Из-за своей наготы избегая людей.

Некий чудак и поныне за Правду воюет, —

Правда, в речах его правды — на ломаный грош:

— Чистая Правда со временем восторжествует,

Если проделает то же, что явная Ложь.

Часто, разлив по сто семьдесят граммов на брата,

Даже не знаешь, куда на ночлег попадёшь.

Могут раздеть — это чистая правда, ребята!

Глядь, а штаны твои носит коварная Ложь.

Глядь, на часы твои смотрит коварная Ложь.

Глядь, а конём твоим правит коварная Ложь.

Я вам расскажу про то, что будет…

Я вам расскажу про то, что будет,

Я такие вам открою дали…

Пусть меня историки осудят

За непонимание спирали.

Возвратятся на свои на круги

Ураганы поздно или рано,

И, как сыромятные подпруги,

Льды затянут брюхо океана.

Словно наговоры и наветы,

Землю обволакивают вьюги.

Дуют, дуют северные ветры,

Превращаясь в южные на юге.

Упадут огромной силы токи

Со стальной коломенской версты,

И высоковольтные потоки

Станут током низкой частоты.

И завьются бесом у антенны,

И, пройдя сквозь омы — на реле,

До того ослабнут постепенно,

Что лови их стрелкой на шкале!

В скрипе, стуке, скрежете и гуде

Слышно, как клевещут и судачат.

Если плачут северные люди —

Значит, скоро южные заплачут.

И тогда не орды чингиз-ханов,

И не сабель звон, не конский топот, —

Миллиарды выпитых стаканов

Эту землю грешную затопят.

ДВЕ СУДЬБЫ

Жил я славно в первой трети

Двадцать лет на белом свете, по учению.

Жил безбедно и при деле,

Плыл, куда глаза глядели, — по течению.

Затрещит в водовороте,

Заскрипит ли в повороте — я не слушаю,

То разуюсь, то обуюсь,

На себя в воде любуюсь, — брагу кушаю.

И пока я наслаждался,

Пал туман, и оказался в гиблом месте я.

И огромная старуха

Хохотнула прямо в ухо, злая бестия!

Я кричу — не слышу крика,

Не вяжу от страха лыка, вижу плохо я.

На ветру меня качает…

«Кто здесь?» — слышу, отвечает: «Я — Нелёгкая!

Брось креститься, причитая!

Не спасёт тебя святая богородица, —

Кто рули да вёсла бросит,

Тех нелёгкая заносит — так уж водится!»

И с одышкой, ожиреньем

Ломит тварь по пням-кореньям тяжкой поступью.

Я впотьмах ищу дорогу,

Но уж брагу — понемногу, только поступью.

Вдруг навстречу мне живая

Колченогая Кривая — морда хитрая.

«Не горюй, — кричит, — болезный,

Горемыка мой нетрезвый, — слёзы вытру я!»

Взвыл я, ворот разрывая:

«Вывози меня, Кривая! Я — на привязи!

Мне плевать, что кривобока,

Криворука, кривоока, — только вывези!»

Влез на горб к ней с перепугу,

Но Кривая шла по кругу — ноги разные.

Падал я и полз на брюхе,

И хихикали старухи безобразные.

Не до жиру — быть бы живым…

Много горя над обрывом, а в обрыве — зла!

«Слышь, Кривая, четверть ставлю,

Кривизну твою исправлю, раз не вывезла!

И Нелёгкая, маманя!

Хочешь истины в стакане — на лечение?

Тяжело же столько весить,

А хлебнёшь стаканов десять — облегчение!»

И припали две старухи

Ко бутыли медовухи — пьянь с ханыгою.

Я пока за кочки прячусь,

Озираюсь, задом пячусь, с кручи прыгаю.

Огляделся — лодка рядом,

А за мною по корягам, дико охая,

Припустились, подвывая,

Две судьбы мои — Кривая да Нелёгкая.

Грёб до умопомраченья,

Правил против ли теченья, на стремнину ли, —

А Нелёгкая с Кривою

От досады с перепою там и сгинули.

[1976]

Часов, минут, секунд — нули…

Часов, минут, секунд — нули.

Сердца с часами сверьте!

Объявлен праздник всей Земли —

«День без единой смерти».

Вход в рай забили впопыхах,

Ворота ада на засове.

Всё согласовано в верхах

Без оговорок и условий.

Постановление не врёт:

Никто при родах не умрёт,

И от болезней в собственной постели,

И самый старый в мире тип

Задержит свой предсмертный хрип

И до утра дотянет еле-еле.

И если где резня теперь —

Ножи держать тупыми!

А если бой — то без потерь,

Расстрел — так холостыми.

Нельзя и с именем Его

Свинцу отвешивать поклонов, —

Не будет смерти одного

Во имя жизни миллионов.

Конкретно, просто, делово:

Во имя чёрта самого

Никто нигде не обнажит кинжалов,

Никто навеки не уснёт

И не взойдёт на эшафот

За торжество добра и идеалов.

Забудьте мстить и ревновать!

Убийцы — пыл умерьте!

Бить можно, но не убивать,

Душить, но не до смерти.

Эй! Не вставайте на карниз

И свет не заслоняйте,