Альберт Мифтахутдинов - Закон полярных путешествий: Рассказы о Чукотке

• Название: Закон полярных путешествий: Рассказы о Чукотке
• Автор: Альберт Мифтахутдинов
• Издательство: Магаданское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1986

И в этой книге А. Мифтахутдинов остается верен своей теме: Чукотка и ее люди. Мир его героев освещен романтикой труда, героикой повседневных будней, стремлением на деле воплотить в жизнь «полярный кодекс чести» с его высокой нравственностью и чистотой.

---

Хорошо, что мы поверили зверю. Спасибо тебе, Рыжебокая!

…— Полным-полно медведей, — сказал Вася. — Полным-полно медведей…

Он возвращался с древнего могильника и с высоты сопки видел далеко на юге медвежье семейство. Они шли по распадку цепочкой, друг за другом.

Мы соединили на карте точки, где видели косолапых, и получился неровный четырехугольник, одной из сторон которого был берег моря.

И вышло, что вовсе не так уж и много было медведей. Просто нам попадалась одна и та же медведица: Рыжебокая с детьми, а четырехугольник был ее территорией. База наша на берегу в устье реки — домик в заброшенном, оставленном несколько лет назад селении, как раз посредине ее территории. Значит, она сюда еще придет.

— Вася, держи телевик шире, блондинка скоро появится. Блондинки — они такие, любят фотографироваться!

Вася улыбается, он верит — долготерпение побеждает все невзгоды, долготерпение в конце вознаграждается.

Но проходят дни, и вот последний день — совместный день нашего поля. Ребята уходят на восток, в ближний поселок, а я остаюсь. Со мной все оборудование, все имущество, все находки. Идут они налегке, даже без спальных мешков, потому что чертовски тяжело вверх-вниз по горам с тяжелым грузом на спине, да и резиновая двухместная лодка не выдержит много, а все прижимы надо обходить по морю на веслах. Потом, спустя время, я узнал, что ребятам досталось в этом трехдневном переходе, здорово они вымотались.

Из поселка ребята должны послать за мной вельбот.

Я должен ждать. Теперь это моя основная работа.

В случае шторма вельбот не выйдет, а осенний шторм долог, мне надо не обращать на него внимания, подальше спрятать НЗ и ждать.

Собственно, еды мне хватит на месяц: 39 галет, 250 граммов шоколада, двадцать «долгоиграющих» конфет марки «Взлетная», чай — три пачки, стакан риса, два стакана гречки, три стакана пшена, головка чеснока, 150 граммов сала, картофельные хлопья — три пакета, венгерский суп — два пакета, пять луковиц, сто граммов изюма, литр спирта и рыба в реке — сколько хочешь заготавливай, пока идет, соли и копти на всякий случай, в тундре бывает всякое. Возможно, просижу до холодов, до снега, а там появятся охотники, это их охотучасток, тогда можно будет на собаках вернуться домой.

Вот только одному сидеть до зимы совсем невесело, и какой толк в спирте, если один не привычен пить!

Перспективы долгого сидения мы, кстати, обсудили еще в Лаврентия (есть такой райцентр), и наш товарищ, который не пошел в поход и остался страховать нас там, знает, что при неполучении от нас вестей такого-то числа такого-то месяца он должен поднимать вертолет и идти на поиски.

Мы прощаемся, и у нас у всех грустное настроение: я волнуюсь за ребят, а они думают обо мне.

Идет дождь. Говорят, в таких случаях это хорошая примета.

— Рыжебокой привет! — машем мы друг другу на прощание.

Я облазил дома, их было всего-то не больше двух десятков. Нашел банку из-под кофе, полную цейлонского чая. Нашел пачку вермишели — оставил кто-то из охотников еще прошлой зимой. Нашел толстую книгу без обложки из жизни шахтеров, без названия, книга времен лакировки действительности — был такой период в литературе. Нашел керосиновую лампу без стекла. Ночи темные, и лампа очень пригодилась.

Вместо стекла в лампе приспособил пустую стеклянную банку из-под консервов, пришлось отбить донышко. Банок на помойках полно — перебил с десяток, прежде чем (в прямом смысле) добился, успеха. Зато теперь знаю — из-под венгерских компотов банки не годятся, лопаются по стенкам, дно не отлетает. А наше стекло лучше.

Для отбития дна рекомендуется использовать знания, полученные на уроках физики в школе, — холодная вода, ниточка, бензин. Если не получится, то просто нагревается донышко и тут же опускается в ведро с холодной водой. Иногда получается, если иметь под рукой десятка полтора банок.

Лампа вышла отменной. Я ее подвесил к потолку, стало как в каюте, и почувствовал себя последним пиратом на лишенном парусов бриге.

По утрам я садился в дюральку, переплывал на веслах лагуну, проверял сеть с рыбой. Шел голец. Солил я его и вялил, готовил впрок. Соорудил даже малую коптильню. В заброшенном складе было много ящиков соли, пригодилось. Вот, только есть рыбу надоело, надоела она мне во всех видах. Чердак увешан вяленой, сушеной, копченой рыбой. Все — больше ловить не буду!

Каждый вечер на поселение надвигались туманы. Туманы шли с моря и из тундры, и откуда-то внезапно сверху, — отовсюду шли туманы, я просто задыхался в них.

Вода в лагуне пресная, но для чая и разной готовки мы брали воду из ручья, потому что в лагуне лежало несколько туш моржей еще с прошлого года, и к ручью приходилось идти в конец поселения, метров двести от дома.

В один такой туманно-тоскливый вечерея мыл котелок в ручье, освобождал его от остатков ухи, чтобы вскипятить чай — котелок у меня один.

Набрал воды и собрался было уходить, как заметил у крайнего дома серые тучи. Пригляделся — это были медведи. Осторожно, стараясь не шуметь, не привлекать их внимания, пошел по тропинке домой. Принес полкотелка — знать, спешил.

А медведи между тем были от меня через два дома. Рыжебокая и малыши. Медведица ходила вокруг дома, что-то вынюхивала, голова ее была опущена к земле, потом стала на задние лапы, передними уперлась в наличник, казалось, она заглядывает в окно. Один малыш суетился рядом, а второй быстро залез по лестнице на крышу и устроился на коньке, посматривая на братца и как бы приглашая поиграть.

Медведица подошла к лестнице, стала на задние лапы и начала ее царапать, очевидно приказывая малышу спуститься.

А если они вздумают поиграть на моем доме? Наверняка учуют рыбу на чердаке.

Оружия у меня нет, оно с ребятами. Я свалил лестницу, ведущую на чердак моего дома. Опрокинул бочку с керосином и покатил ее так, чтобы из отверстия керосин проливался на тропу около дома — возможно, запах отпугнет гостей. Поставил бочку в дверном проеме — от нее ужасно несло. А в качестве оружия у меня был топор и два фальшфейера. Но к огню я уже видел, как медведица относится. Разве что опять ей не понравится запах дыма, остается надеяться на это.

Медвежата между тем были на земле. Они что-то не поделили и принялись возиться. Мать не обращала на них внимания.

Надо было отпугнуть их, не позволить идти по тропе мимо моего дома, и я начал стучать в бочку топором. Керосина там было немного, и железная бочка звучала звонко.

Медведица встрепенулась, подняла голову, искала, откуда звук, — и увидела меня. Не скажу, что я чувствовал себя уверенно.

Наверное, она была удивлена. Еще бы! — на ее территории чужой. Она смотрела и не торопилась уходить. А медвежата на стук не обращали внимания. Стоя на задних лапах, они обхватили друг друга, но никто не мог никого свалить, силы, наверное, были равными. Они переминались с ноги на ногу, а я стучал в бочку. Стук был ритмичный, и в этом ритме переминались медвежата, казалось, они танцуют, и я представил, насколько, должно быть, у меня дурацкий вид со стороны: растрепанный бородач ритмично стучит топором в бочку, бросая вороватые взгляды в сторону удивленной медведицы, а два медвежьих ребенка под эту музыку танцуют.

Долго продолжался этот концерт, я аж вспотел.

Мать разняла малышей и пошла ко мне. Я перестал стучать. Торопливо зажег фальшфейер и бросил его. Она отпрянула, еще раз посмотрела на меня и пошла стороной к ручью. Дети обогнали ее, и вскоре вся троица скрылась в тумане.

Наверное, рыжая больше сюда не придет. Раз чужой в ее владениях, она будет держаться от этого места подальше.

Я опрокинул свой импровизированный барабан, закрыл дверь на засов, чего никогда не делал раньше, залез в спальный мешок и, впервые не чаевничая, попытался заснуть.

Но вот туманы пропали, пошли солнечные дни бабьего лета, и однажды я заметил в окно избушки неизвестное судно, оно бросило якорь напротив поселения.

Я стремглав выскочил на улицу. На нашей морской трассе в основном мы знаем все типы проходящих судов, и, как правило, они проходят на горизонте. Это было незнакомое судно, не соответствовало ни одному из знакомых типов. Что за гости и что им здесь нужно? Откуда? Названия на борту не видно, судно потрепано штормом, краска всюду облезла, какой-то совершенно замшелый вид у парохода.

Уж не зарубежные ли это гости? В прошлом году мы как-то встретились с японцами, что-то похожее. Наверное, все-таки японцы. И конечно же, на их картах это поселение на берегу океана отмечено как необитаемое, раз таковым оно отмечено на наших картах. Ну что ж, придется встречать гостей. Не хватало мне дипломатических конфликтов! Хоть бы фразу какую знать по-японски… вот беда-то!