Бенгт Даниельссон - Счастливый остров

• Название: Счастливый остров
• Автор: Бенгт Даниельссон
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1962

Книга «Счастливый остров» написана шведским этнографом Бенгтом Даниельссоном, участником знаменитого плавания через Тихий океан на плоту «Кон-Тики», которое закончилось на коралловом атолле Рароиа в архипелаге Туамоту.

Автор впоследствии еще дважды побывал на этом островке и хорошо изучил жизнь его обитателей.

В книге «Счастливый остров» дается живое, увлекательное описание быта небольшой этнической группы, которую меньше, чем в других колониях, затронуло тлетворное влияние капиталистической системы и так называемой «западной цивилизации».

Автор в популярной и занимательной форме знакомит читателя с исконной культурой раройцев, со всем ценным и самобытным, что островитянам удалось сберечь из наследия прошлого.

Вместе с тем, Бенгт Даниельссон рисует мрачную картину физического вымирания жителей атолла, при полном отсутствии медицинской помощи. Он показывает нежелание колониальных властей обеспечить островитянам возможность приобщения к подлинным благам и достижениям современной культуры.

В книге дается яркая сатира на колониальных администраторов, на проповедников-миссионеров, показано как тянутся к островам отбросы буржуазного общества, которых привлекает сюда промысел жемчужниц и копра.

Книга написана простым и образным языком, проникнута присущим автору мягким юмором. Она представляет большой интерес как для широкого круга читателей, так и для специалистов; перед нами редкое описание жизни на малодоступном островке, затерянном в необъятных просторах океана.

---

— Держите, — сказал он. — Знаю я эту Полинезию. Сколько бы лекарств вы ни взяли с собой, все будет мало.

Доктор Макмиллан оказался совершенно прав. Лекарства пришлись на острове как нельзя более кстати.

К моменту нашего приезда раройцы знали всего два лекарства — порошки от головной боли и йод, да и те уже были на исходе. Правда, у Хури оказалась небольшая аптечка, однако весьма сомнительной ценности; в этом мы убедились, когда по просьбе самого хозяина пришли проверить ее. Коробки с пилюлями и пузырьки с каплями были рассованы по множеству ящиков, и Хури мобилизовал на поиски всю семью.

— Глядите, вот моя микстура от кашля, — воскликнула Теумере, доставая из-под кровати пыльный пузырек. — Кстати, можно глотнуть немного.

— Э, нет, — возразил Хури, — какая же это микстура, это моя мазь от прострела. Натри-ка мне спину!

Тегуигуи нашла пилюли — не то от живота, не то от простуды; она предложила проверить на ком-нибудь из больных. Так же дело обстояло со всеми лекарствами Хури: никто не знал точно, для чего они предназначены, наклейки либо вовсе отсутствовали либо были заполнены неразборчиво. Мы конфисковали всю аптечку и продолжали пользоваться лишь тем, что дал нам доктор Макмиллан.

Собственные средства раройцев все без исключения оказались довольно варварскими. Так, лучшим средством от высокой температуры и озноба они считали охлаждение в лагуне. Тому, кто жаловался на рези в животе, делали энергичный массаж, а после рвоты полагалось тут же как можно основательнее наесться, чтобы возместить потерянное. Как ни странно, островитяне не знали даже приемов искусственного дыхания. Правда, на памяти местных жителей лишь один раз на острове чуть не утонул человек, да и то это был таитянин: не зная местности, он свалился в воду с наружной стороны рифа.

— И что же вы сделали? — спросил я.

— Мы положили его на бочку и стали ее качать взад и вперед.

— Помогло?

— Нет, но мы тогда привязали его к бочке и покатили вдоль по дороге. Это помогло.

Одним из наших первых пациентов оказалась пятилетия девчушка, у которой торчали в шее два шипа длиной в сантиметр. Открытые ранки гноились.

— Она бегала среди кустов и накололась, — объяснил ее отец.

— И давно это случилось? — осведомился я.

— Месяца два тому назад, может быть три, не помню точно…

— И ты не пробовал их извлечь?

— Пробовал, но она каждый раз кричит, и я бросил.

Мы предоставили девочке кричать сколько угодно, и вытащили шипы.

После этого случая мы решили совершить обход деревни, чтобы проверить, не скрывает ли кто свои болезни. Обход прошел, увы, успешно. Расстройство желудка, больные зубы, открытые гноящиеся раны, сильная простуда — почти у всех что-нибудь да было. У пяти-шести человек мы обнаружили астму. Одну женщину разбил паралич, другая вывихнула ногу.

Первую из них мы нашли совершенно случайно. Она жила у старика Хикитахи, на самой окраине. Когда мы пришли туда, то заметили женщину лет тридцати, которая, сидя, полола грядки. Мы видели ее впервые, что очень удивило нас, но еще удивительнее было то, что женщина не поднялась, чтобы приветствовать гостей.

Обычно хозяева с гордостью показывали нам дом, детей, огород и прочие достопримечательности. Хикитахи поспешил заявить, что женщина слишком занята полкой я потому не может принять нас, как положено. Это окончательно убедило нас, что тут дело не ладно. Полинезийка, которая не может позволить себе поболтать, явно нездорова.

Мы зашли к Тетоху, жившему напротив и спросили, чем объяснить такую странность. Тетоху поколебался, но потом все-таки выдал нам тайну:

— У Теуры болят ноги. Она не может ходить. Еще совсем маленькой девочкой она полезла на пальму и упала. А когда попробовала встать, оказалось, что у нее отнялись ноги. Она не могла идти, а до дому было далеко, и никто не слышал, как она звала. Отец нашел ее на следующий день. С тех пор Теура ползает, как малое дитя. Днем-то нет, днем она полет огород. А вечером ползет в гости поболтать или в дом собраний посмотреть пляски.

— И ее ни разу не возили в больницу в Папеэте?

— Нет, да и чего ее везти — там врачи только отрубят ей ноги. А она этого не хочет. Вот, может быть, епископ приедет и исцелит ее…

Мы посоветовали сделать Теуре костыли. Никто из раройцев не имел представления о том, что это такое. Пришлось их нарисовать, и Тетоху сколотил какое-то подобие костылей. Увы, до сих пор никто не видел, чтобы Теура пользовалась ими.

Таким же успехом увенчались попытки вылечить Тероро. Она вывихнула ногу и, когда мы увидели ее, сидела на краю веранды, покачивая распухшей ступней.

— Давно у тебя болит нога? — спросил я.

Тероро посчитала по пальцам.

— Десять дней.

Мы, как сумели, наложили лубки и велели Тероро лежать, держа ногу возможно выше. На следующий день мы зашли проведать ее и обнаружили, что она возится на кухне без лубков и повязки.

— Почему ты сняла лубки?

— С ними неудобно ходить.

— Но ведь тебе надо лежать.

— Лежать очень уж скучно.

Это не единственный пример, когда беспечность и легкомыслие раройцев усугубляли болезнь или делали излечение вообще невозможным.

Но не единичные несчастные случаи составляют самую печальную главу, а массовые заболевания — расстройства пищеварения, зубные болезни, простуда. Старики уверяли меня; что в годы их молодости, когда островитяне вели исконно полинезийский образ жизни, никто не жаловался на зубы и живот. В то время ели рыбу, часто сырую, морских птиц (их пекли в земляных печах, так как ни кастрюль, ни сковородок не знали), черепах, сырых моллюсков, кокосовые орехи, корни пандануса, клубни таро и покеа. Пили только дождевую воду и сок кокосовых орехов. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год одно и то же — и все чувствовали себя отлично.

За последние семьдесят пять лет положение в корне изменилось. Таро и покеа уже не выращивают, сырую рыбу едят редко, а моллюсков и вовсе не едят. Торговые шхуны приучили к новым продуктам, преимущественно консервированным, и меню раройцев не выдерживает теперь никакой критики. Разумеется, в рационе островитян по-прежнему много рыбы, но с таким же основанием можно назвать их национальными блюдами консервированную говядину и клецки. Простота приготовления — вот что, бесспорно, сделало эти блюда такими популярными. Мясо достаточно немного подогреть, а клецки — это же всего лишь вареный комок теста. В огромном количестве потребляются кофе и сахар, больше даже, чем в Швеции. Так, средняя семья из пяти человек потребляет в неделю не менее двух килограммов кофе; поджаривают его перед самой варкой, так что он получается весьма крепким.

Вот как выглядит в общих чертах недельное меню раройцев:

Понедельник

Завтрак (8 часов утра). Кофе и галеты, кокосовые орехи.

Обед (3 часа дня). Консервированная говядина, клецки и рис, подливка из кокосового сока и морской воды.

Вторник

Завтрак. Консервированная говядина и клецки. Кофе.

Обед. Рыба, консервированные сардины и кокосовые орехи. Кофе.

Среда

Завтрак. Рыба, хлеб и кокосовые орехи. Кофе.

Обед. Консервированная говядина и рис.

Четверг

Завтрак. Рыба, клецки и кокосовые орехи. Кофе.

Обед. Рыба, подливка из кокосового сока и морской воды. Кофе.

Пятница

Завтрак. Кофе и галеты, кокосовые орехи.

Обед. Консервированная говядина и клецки. Кофе.

Суббота

Завтрак. Рыба с кокосовой подливкой.

Обед. Рыба, хлеб и рис. Кофе.

Воскресенье

Завтрак. Рыба, клецки, хлеб и кофе.

Обед. Рыба, консервированная говядина, клецки, печеночный паштет и рис. Кофе.

Как видите, совершенно отсутствуют молоко, сыр, масло и овощи!

К этому следует добавить, что мужчины, женщины и молодежь, все без исключения, — завзятые курильщики и что многие раройцы заразились в барах Папеэте неутолимой жаждой. Если нет контрабандного спиртного, обращаются к заменителям, и одним из наиболее популярных напитков на острове является жидкость для ращения волос. Большинство островитян настолько закалилось, что способно пить эту дрянь без каких-либо последствий. К сожалению, поглощение других суррогатов не проходит безнаказанно. Однажды к нам пришла маленькая девочка и спросила, не могу ли я помочь Ту — он заболел.

Я пошел с ней; Ту сидел на крыльце своего дома и весело болтал с друзьями.

— Что с тобой случилось? — спросил я его удивленно.

— Я пьянею, стоит только мне выпить воды!

— Какую же воду ты пьешь?

— Обычную дождевую. Другие пьют ее — и ничего.