Бенгт Даниельссон - Счастливый остров

• Название: Счастливый остров
• Автор: Бенгт Даниельссон
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1962

Книга «Счастливый остров» написана шведским этнографом Бенгтом Даниельссоном, участником знаменитого плавания через Тихий океан на плоту «Кон-Тики», которое закончилось на коралловом атолле Рароиа в архипелаге Туамоту.

Автор впоследствии еще дважды побывал на этом островке и хорошо изучил жизнь его обитателей.

В книге «Счастливый остров» дается живое, увлекательное описание быта небольшой этнической группы, которую меньше, чем в других колониях, затронуло тлетворное влияние капиталистической системы и так называемой «западной цивилизации».

Автор в популярной и занимательной форме знакомит читателя с исконной культурой раройцев, со всем ценным и самобытным, что островитянам удалось сберечь из наследия прошлого.

Вместе с тем, Бенгт Даниельссон рисует мрачную картину физического вымирания жителей атолла, при полном отсутствии медицинской помощи. Он показывает нежелание колониальных властей обеспечить островитянам возможность приобщения к подлинным благам и достижениям современной культуры.

В книге дается яркая сатира на колониальных администраторов, на проповедников-миссионеров, показано как тянутся к островам отбросы буржуазного общества, которых привлекает сюда промысел жемчужниц и копра.

Книга написана простым и образным языком, проникнута присущим автору мягким юмором. Она представляет большой интерес как для широкого круга читателей, так и для специалистов; перед нами редкое описание жизни на малодоступном островке, затерянном в необъятных просторах океана.

---

Все это влетело ему в копеечку, и когда настало время приобретать товары для лавки, Техоно, к своему величайшему огорчению, обнаружил, что у него не осталось ни франка. Однако он быстро утешился: надо только заготовить несколько тонн копры, и можно будет развернуть дело всерьез. Постепенно ему удалось скопить внушительную сумму, и он отправился на Таити. Но там незадачливый коммерсант каким-то образом ухитрился забыть о цели своей поездки. Единственное, что Техоно привез с собой на Рароиа, это воспоминания о том, как чудесно он провел время, пируя, катаясь на такси и посещая бары.

Два года спустя его лавка все еще сверкала краской, но хотя Техоно до сих пор продолжает разглагольствовать о замечательной партии товаров, которые приобретет в следующий раз в Папеэте, похоже, что правы его друзья, когда сочувственно говорят:

— Техоно сглупил — сколько денег убил на свою лавку! Лучше бы уж пропил их…

История Фаукуры несколько иная и далеко не такая печальная с точки зрения раройцев.

Ему тоже в один прекрасный день пришла в голову мысль стать лавочником, но, наученный горьким опытом Техоно, он не стал строить новое здание, а переселил свою бабушку к одному из родственников и оборудовал под лавку ее деревянный дом, занимавший удобное с точки зрения коммерции положение. Фаукура только что заготовил много копры и смог купить массу товаров на шхуне. Вскоре на новехоньких полках, сколоченных из ящичных досок, стройными рядами выстроились консервы, спортивные тапочки, куски мыла и пачки галет. Увы, несмотря на благополучное начало, Фаукура преуспел немногим больше, чем Техоно. Один из его соседей рассказал нам о причине.

— Чтобы держать лавку, надо хорошо писать и считать, а Фаукура не умеет как следует ни того, ни другого. Он сразу закупил много товаров и не записал, сколько и за что платил. А когда потом стал вспоминать, во что ему обошлись товары, то просчитался. Начал продавать тушеную говядину по восемнадцати франков за банку, хотя сам платил по двадцати. Забыл… Так и с другими товарами. Родственникам давал все просто так, даром. А родственников у него много. С каждым месяцем выручка становилась все меньше и меньше. В конце концов почти не осталось товаров, и совсем не было денег, чтобы купить новые. Тут ему надоело быть лавочником, и он устроил большой пир для всех нас. За два дня мы съели все, что оставалось в лавке.

К счастью, и Фаукура, и Техоно, и Хури, и Теао и все остальные островитяне отлично могут вообще обходиться без денег, ничуть не страдая от этого. Великая депрессия начала тридцатых годов коснулась островов Тихого океана, и несколько лет раройцы не имели никаких доходов. В других концах света безработица оказалась большой и трагической проблемой. Но раройцы ничуть не пострадали. Когда кончились запасы муки, кофе, галет и тушеной говядины, они вернулись к простому образу жизни своих предков — ели рыбу, птицу, коренья, кокосовые орехи. И стали только здоровее.

Конечно, островитяне лишились возможности покупать мебель, велосипеды, моторы и прочие промышленные изделия, но, с другой стороны, они освободились от скучной работы по заготовке копры; больше времени оставалось на пение и пляски. Реакция раройцев на мировой кризис лучше всего говорит о том, что не деньги определяют благополучие жителей этого удивительного острова. Конечно, деньги не мешают, но если они вдруг исчезнут, большой беды не случится. Аита пеапеа!

Глава 4 Доктор не может прийти

Через несколько недель после прибытия на Рароиа мы в один прекрасный день вдруг услышали сильный грохот, более всего напоминавший взрыв. Не иначе, кто-нибудь глушит динамитом рыбу, подумали мы, и вышли из дому посмотреть. Однако мы очень скоро убедились, что рыбная ловля тут ни при чем. На берегу не было ни души, зато возле дома Теао собралось множество народу.

По поведению толпы мы сразу поняли, что произошло нечто необычное. Женщины размахивали большими пальмовыми листьями, мужчины говорили наперебой, дети с криком носились взад и вперед. Даже собаки явно заразились общим беспокойством — они прыгали и лаяли как ошалелые. Подойдя ближе, мы обнаружили, что Теао лежит навзничь на земле и не подает никаких признаков жизни.

— Что случилось? — спросили мы Теумере; она единственная из всех сохраняла в какой-то мере присутствие духа.

— Теао стал заправлять твой мотор бензином, и вдруг как трахнет!

— А мотор работал?

— Ну да, работал, хорошо работал. Но как только Теао стал наливать бензин, вдруг бабахнуло, и он загорелся.

У Теао были тяжелые ожоги на обеих ногах, на груди и руке. Двое мужчин деловито растирали ожоги грязными пальцами, в то время как жена и дочери пострадавшего обмахивали его пальмовыми листьями. Мы прекратили истязание Теао. Я закутал его во все одежды и мешки, какие только мог достать, а Мария-Тереза тем временем сбегала за нашим справочником «Первая помощь при несчастных случаях». Мы открыли главу «Обморожение и ожоги» и прочитали: «Разденьте пострадавшего. Если одежда прилипла к телу, обстригите кругом, а прилипшую часть оставьте. Намажьте пораженное место вазелином или растительным маслом. Немедленно вызовите врача».

Я невольно улыбнулся, читая последнее предложение. Ближайший врач жил в Папеэте, а на Рароиа не было ни одного судна, пригодного для такого далекого плавания.

— Лучше всего испробовать разные лекарства и способы ухода, — предложила Теумере, — это иногда помогает обнаружить подходящее средство.

Ее совет был не так уж нелеп, но мы, к счастью, не стали экспериментировать над Теао. Мы намазали его с ног до головы вазелином, после чего, к величайшему ужасу окружающих, завернули в самое лучшее покрывало.

На следующий день его мучили сильные боли, кожа вздулась огромными пузырями, но уже через несколько недель Теао совершенно оправился. Счастливый исход объяснялся, по-видимому, столько же его здоровым организмом, сколько и действием нашего вазелина.

После излечения Теао пациенты устремились к нам в таком количестве, точно мы были знахари или знаменитые целители. Наши медицинские познания носили, разумеется, крайне туманный характер, но мы хоть могли вычитать что-то в наших справочниках и, кроме того, в отличие от раройцев, знали кое-что об анатомии и гигиене. Чтобы справиться с потоком больных, мы назначили твердые часы приема и установили свою аптечку на веранде, мысленно благословляя доктора Макмиллана из Сан-Франциско.

Дело в том, что именно благодаря случаю и доктору Макмиллану наша аптечка оказалась такой богатой. За несколько дней до нашего выезда из Сан-Франциско один из служащих пароходной компании обнаружил вдруг, что у нас нет справки о прививках, без чего мы не могли сойти на берег в Папеэте. Правда, на протяжении последнего года нам несколько раз делали прививки от тифа, паратифа, дифтерии, оспы и еще каких-то болезней, названий которых я сейчас не припомню, но у нас не было справки! А самое главное, как нам объяснили, именно справка, а не прививки…

Итак, мы зашагали к двадцатишестиэтажному небоскребу, где на каждом этаже заседали зубные и прочие врачи; дантисты — на четных, остальные — на нечетных. Целый штаб телефонисток, возглавляемых медицинской сестрой, поддерживал постоянную связь с кабинетами и распределял посетителей, помогая им быстро попасть к нужному специалисту. Сестра приветливо выслушала нас, затем быстро, почти автоматически возвестила:

— Прививки против тропических болезней — комната 1435, семнадцатый этаж. Доктор Макмиллан вас ждет.

Через полминуты мы были там. Доктор Макмиллан встретил нас в дверях кабинета и приветствовал так сердечно, словно мы с ним были друзья детства. Затем он достал папку и сказал:

— Так, посмотрим. Французская Океания. Вам надлежит получить прививку от оспы и дифтерии.

Готовя шприцы, он непринужденно переменил тему разговора, и мы услышали исчерпывающий доклад о погоде на западном побережье США и неблагоприятном климате Восточных штатов, о конструкции моста через пролив Золотые Ворота и о развитии Сан-Франциско после землетрясения 1906 года. Далее последовала квалифицированная лекция о плане Маршалла и послевоенных экономических затруднениях Европы. Одновременно доктор с ласковой улыбкой, точно мимоходом, быстро опорожнил в нас шприцы. Мгновение спустя он уже рассказывал о своем участии в военных действиях на Тихом океане. Когда мы в конце концов с искренним сожалением стали прощаться с нашим новоявленным другом, он заканчивал инструктаж о лучших способах защиты от амёбной дизентерии в тропиках. Уже на пороге мы остановились: доктор окликнул нас, открыл стенной шкаф и вытащил оттуда целую охапку расфасованных лекарств.

— Держите, — сказал он. — Знаю я эту Полинезию. Сколько бы лекарств вы ни взяли с собой, все будет мало.