Евгения Кострова - Лазурное море - изумрудная луна (СИ)

• Название: Лазурное море - изумрудная луна (СИ)
• Автор: Евгения Кострова
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Главные герои истории путники, что блуждают по пустыням Османской Империи в поисках древнего сокровища прошлого — клинка из белого металла. Иветта, девушка, что в детстве сбежала с границ Северных Земель и живет лишь жаждой мести к человеку, что истребил весь ее род. Анаиэль де Иссои — изгнанный младший наследник дворянской фамилии и его верный меченосец Тор приходят на запретные территории города Дарэсса, где и сходятся пути странников.

---

— Это великая честь, быть носителем столь редкого дара, которого тебя удостоил мой хозяин, — шептал мужчина, но она слышала прибой морской волны и неутихающий вой утреннего ветра вместо мягкого голоса, продирающегося сквозь хлад дымчато-темных облаков с проседью глубокой синевы к жару красного лика солнца.

— И для тебя это не только свобода, но и проклятие, ибо не сможешь ты жить вольно по своему желанию, лишь смиренно ожидать приказания, — его губы были так близко к горлу, что Айвен боялась ощутить его ледяные уста на коже, что спускались бы ниже, к открытым ключицам, а сердце бы билось, возжигая холодное пламя в крови.

— Никто не посмеет прикоснуться к тебе или причинить боль, пока на тебе эти украшения, — и длинные серебристые когти на его пальцах с ажурными и филигранными иероглифами, чарующей росписью, провели со скрежетом по драгоценным камням.

— Эти камни символизируют один из двенадцати великих и прославленных домов Османской Империи, — он поднял голову, чтобы встретиться в отражении с ее глазами, отчего дыхание в груди застыло.

— И ты отныне приверженца дома де Иссои. Ты принадлежишь высоким господам, которые смилостивились над твоею смертоносной участью, эти символы, что вплетены и высечены на твоем теле, соединены с твоей кровью и венами, костной структурой и даже сердцем. Одно неверное движение, один ложный выбор, и неправедное слово, и твое тело вспыхнет огнем падающей звезды, от сущего твоего не останется даже пепла. Хотя, — он рассмеялся, и его смех пронзал кости, вскипал кровь, обращая в вино, и воздух стал лютым морозом, — это невероятно красиво зрелище.

Он застонал от удовольствия, прикрывая глаза и сдвигая светлые, аккуратные брови, что были светлее меха ласки, слегка покачивая головой, словно вспоминание видение несметной, завораживающей красоты, что находилась далеко за гранью грез и таинства причудливого сновидения.

— Представь, что ты окунаешь во всполох звездного света, и всю темноту и глубину ночи освещают тысячи великолепных светил. Твое тело покроется изумительным кристаллом, что рассыплется в мгновение стеклянным, сверкающим дождем. И волшебная, мерцающая пыль, что будет видна даже на другом краю горизонта, будет сиять всю ночь, — он отвернулся от девушки, складывая ладони на локтях своих рук, скрывая пальцы за шелковой белоснежной тканью, безмолвно расхаживая вдоль комнаты, с интересом разглядывая потрясающие росписи на стенах, вглядываясь в отсветы света и тени, и чарующие образы, что вырисовывало их слияние.

— Ты превратишься в осколки чистейшего алмаза, и поговаривают, что те, кто пройдет под серебристо-жемчужным дождем, обретет вечное счастье и покой, — он поднял руки, вновь оборачиваясь к ней, будто защищаясь. — Но я не утверждаю, что то истина, ибо только видел со стороны, что происходит с еретиками, что ослушались своих господ. И эти рабы носили схожие камни, правда, с другими рунами. Приверженцы старой веры предпочитают использовать на своих рабах столь дикие и страшные ритуалы, что даже такому изуверу, как я становится не по себе. Но порой такие методы привносят в разум мятежников послушание, а в силу того, что тебе еще нельзя доверять, это вполне разумное решение.

Айвен смотрела, как поднимается и опускается ее грудь, и влекомая внутренним желанием, она прикоснулась к сверкающим граням. Это было красиво, словно вода, освещенная полуденной янтарной колыбелью, замеревшей в вышине. И бриллиантовые камни обжигали, как кипящее масло, тепло и горячность проникали под кожу пальцев, прожигали плоть. Ее тело пронизывали стебли лотоса, расцветая на коже восхитительными бутонами, соки черной магии пронзили ее кровь, и она задумывалась — возможно ли, что вынырнув из одного заточения она пала в иное, более страшное заключение.

Здесь было спокойно, она не слышала рева голосов и разносившегося эхом ударов хлыста по темным и горячим от подземного огня коридорам, хотя крики и раздирающий плач все равно звучали в разуме. От этого она не избавится никогда, и голоса страждущих, будут преследовать ее даже на другом берегу жизни. И приходящее покрывало темноты, будет уносить ее в темницу, к горячим цепям и раскинувшимся перед взором роскошным дворцовым залам, к губам, что жаждали глотка воды и разума, вожделеющего легкости сна.

Она посмотрела на человека, следящего за ней, и ей было интересно, боялся ли он ее так же, как страшились остальные. Он прикасался к ней, и то были первые прикосновения кожи человека, которые она ощутила на своем теле. Он смотрел на нее, и впервые за неимоверно долгое время, она чувствовала таинственное покалывание в позвоночнике, что дрожью рассекало каждое звено, такое знакомое чувство, когда некто смотрит, воздерживаясь от слов. Вслушивался ли он в мистерии о ее народе, о пугающих сказаниях, что блуждали мантией кошмарного говора вдоль земли; молву, что кружилась в танце вихрей огня над сожженными деревнями и древними городами, где ступала нога ее соплеменников. Страхи не покидали сердца людей о павшей Империи, несравненной и непобежденной, и глубокий шум отливов морских все еще бороздил песчаные берега у возносящихся белоснежных особняков с кристальными шпилями, нетронутыми и вечно сияющими в ночи.

— Оденься, — наконец-то сказал ей мужчина, устало прижимаясь к стене, и длинные волосы его озарились ониксом, когда сильные теплые ветры подняли прозрачные занавесы над широким распахнутым окном, и сложенные леопардовые шкуры на табурете осветились медными разводами, глаза же человека засияли таинственным изумрудным огнем.

— Я рассказал тебе это не потому, что желал напугать. Ты должна знать, что жизнь здесь будет куда лучше той, которая была у тебя в стенах, принадлежавших предыдущему твоему хозяину, и если тебе станет легче, то я скажу, что его тело было сожжено вместе с его приверженцами. Однако здесь, в столице есть свои правила, не отказывай им, и постарайся принять законы и кодексы, что чтит каждый чистокровный османец. Многие из твоего народа живут здесь под покровительством благих двенадцати домов. Это позволено, хоть и ведут они весьма аскетический образ жизни, не показываются на людях, и живут лишь по воле тех, кто оставил магические печати на их телах. Твой же новый Владыка, готов принять тебя под кров своих дворцов, потому что нуждается в тебе. У тебя будет жизнь, пища и вода в достатке, одежда, покой, — он помедлил, наблюдая, как девушка в молчании накидывает на плечи атласную материю, скользнувшую волной до самых кистей рук, как затягивает в аккуратный узел перловые завязки со свисающими лунными камнями.

— Но не вздумай что-то сделать с собой, не надейся убежать или противиться приказаниям, иначе последствия будут катастрофическими для тебя. Я не буду показывать тебе то, что может случиться с тобой, поэтому загуби в себе противостояние на корню в это мгновение, когда я произношу вслух эти слова.

Айвен старалась и вовсе не слушать его, хотя наслаждалась его голосом. У него была прекрасно поставленная речь, он говорил четко и размеренно, не проглатывая слов, как это делали многие, кто пытался изучить ее родной язык. Ради письменных знаний, что содержались в многочисленных библиотеках, ради бесценных и могущественных источников, что покоились в подземных лабораториях и многочисленных городах, построенных глубоко под землей и озерами, сокрытыми в непроходимых чащобах, что оберегали северные волки. Ее Империя подарила миру бессмертную жизнь и лекарство от всех болезней, воплотила из мечты в явь искусственный разум и построила армаду из белоснежных летающих кораблей, серебряные дворцы, что сияли, будто звезды в космосе. Многие дворяне, у которых был шанс на спасение, отправились в странствие в темное царство, озаренное лишь далекими, сверкающими планетами, оставив свой народ на растерзание и созданной погибели, чумы в образе кровавых фантомов, растекшейся по миру, словно холера.

— Сегодня я покажу тебе жизнь, которая может ожидать тебя, если твое послушание будет достойным, и если ты прилежно будешь исполнять заповеди, что налагаются на каждого жителя этой страны. Теперь ты не чернь и не проклятая, на тебе священные руны, что оберегают, и доказывают, что ты относишься к высокому дому. Против такого символа не посмеет выступить ни один дворянский род.

Арис оглядел ее с ног до головы, останавливая взор на молочных драконах, поднимающихся с подола, на чистых и опрятных ногах, тонких кивнув, сделал жест рукой, чтобы она последовала за ним. И когда они вышли в пестрящие буйством красок и запахов сады, Айвен ощутила, что у нее дрожат колени, просто от одного вида каменных беседок с застекленными золочеными стенами, окруженные бархатными розами. В широких и далеких аллеях журчала вода, белоснежные мраморные полы отражали голубое небо, и создавалось чувство, что она ступала по облакам. Снаружи стояла непередаваемая жара, солнце обжигало и пекло голову, жгло и жалило кожу, даже дышать было трудно, а волосы полыхали раскаленным железом, так воспламеняло их горячность багрового зрачка, но вода под ногами, льющееся и нежно протекающая вдоль стоп, была прохладной. Среди каменных веранд сновали слуги, неся серебряные подносы со свежими фруктами и чаем, взвешивали полотнища из белоснежной шелковой материи высшего качества с письмена из молитвенных рукописей или с вышитыми золотыми нитями батальными сценами. Жажда. Алчность новых оттенков и запахов, вкуса и ощущений. Айвен не могла налюбоваться разнообразием красок — фиалки с богатым, ярким и насыщенным желтым, распускающимся медом в сердцевине, окруженной темно-фиолетовыми окрасами; кусты восхитительной гортензии небесно-лазоревых и светло-голубых отливов, чьи древесные стебли поднимались по жадеитовым тонким столбикам с золотыми ромбами; кристальные лестницы с витиеватыми узорами анемонов на широких перилах, со статуями воспаряющих фениксов из белого нефрита и львов; звуки флейты и топота копыт черных и сизых коней с серебристыми подковами, тяжелого ржания белых жеребцов с лоснящимися гривами, что держали на своих спинах всадников в темных кожаных доспехах, облегающих мускулистые, загорелые тела; отзвук сандалий, когда подоспевающие оруженосцы помогали солдатам спешиться с седел и взять под узды строптивых лошадей.