Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 17. Врата времени. Пробуждение Каменного Бога

• Название: Миры Филипа Фармера. Том 17. Врата времени. Пробуждение Каменного Бога
• Автор: Филип Фармер
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997

Миры Филипа Фармера. Т. 17 / Пер. с англ. — Полярис, 1997. — 383 с.

В очередной том собрания сочинений вошли два остросюжетных приключенческих романа, повествующих о приключениях наших современников в мирах, отделенных от нашего бездной времени, — «Врата времени» и «Пробуждение Каменного Бога».

[collapsed title=Содержание:]От издательства (предисловие), стр. 5-6Врата времени (роман, перевод В. Серебрякова), стр. 7-172Пробуждение Каменного Бога (роман, перевод Э. Раткевич), стр. 173-382[/collapsed]

---

— Судя по всему, я нужен не только для общения, — сказал Два Сокола. — Вряд ли вы ради разговоров по душам встретили меня такой роскошью.

— Я рад, что вы не так глупы. Иначе от вас действительно не было бы большого толку. Да, вы нужны мне. И находитесь здесь, кстати, благодаря моим усилиям. У меня есть друг, который занимает высокий пост в разведке. Он рассказал мне о людях из другого мира, которых поместили в сумасшедший дом. Я предложил похитить вас и...

— А не вы случайно предложили убить нас, если не удастся взять живьем?

Раске был удивлен, но быстро взял себя в руки.

— Да, я, — ответил он с усмешкой. — Я не мог допустить, чтобы Хотинохсоних получила информацию, которая позволила бы ей подняться на уровень Перкуниши — моей приемной родины. Разве вы на моем месте поступили бы иначе?

— Возможно, нет.

— Конечно, нет. Но вас ведь не убили. И вы должны быть мне благодарны, что вас не сгноили заживо в рабочих лагерях Ицкапинтика. Это я настоял, чтобы правительство Перкуниши потребовало вашей выдачи. Конечно, кассандрас был в ярости, когда узнал о насилии над девушкой. Это он потребовал казни полицейских.

— А что с ней будет теперь? — поинтересовался Два Сокола.

— Ей предложат перкунишанское гражданство. Если Ильмика даст клятву верности, то будет жить, ни в чем не нуждаясь, как подобает племяннице кассандраса. Если же она откажется, — а она, вероятно, так и сделает, британцы упрямые, — ее посадят в тюрьму. Конечно, не слишком жуткую — личные апартаменты в каком-нибудь замке.

Два Сокола отхлебнул пива и посмотрел на немца. Немца? Раске уже забыл о войне в своем родном мире. Теперь его интересовало только то, что он может получить здесь, и он был счастлив, что располагал тем, за что в Перкунише могли дать высокую цену. Два Сокола не мог не признать, что такое отношение куда реалистичнее его собственного. Почему он должен продолжать войну? Германия, Америка и Россия с таким же успехом могли находиться в другой галактике. Присяги, данные Двумя Соколами и Раске, значили теперь не больше, чем если бы оба они погибли при Плоешти.

Это, конечно, не означает, что он может доверять Раске. Как только этот прирожденный оппортунист решит, что Два Сокола ему больше не нужен, то тут же от него избавится. Но в эту игру могут играть двое. Два Сокола мог использовать Раске.

— Я представляю для Перкуниши огромную ценность, — говорил Раске, — поскольку изучал самолетостроение. Еще понимаю кое-что в химии и электронике. А кто вы по образованию?

— Боюсь, что мое образование не так вам поможет, — ответил Два Сокола. — Я магистр лингвистики, специализировался на индоевропейских языках. Но я еще занимался математикой и электроникой, поскольку считал, что в лингвистическом анализе без них скоро нельзя будет обойтись. Еще у меня лицензия радиооператора первого класса. И об автомобилях немало знаю — во время учебы работал вечерами в автосервисе.

— Не так уж плохо, — признал Раске. — Мне нужен человек, который помог бы мне в создании радиосвязи и самолетостроении. Я занят чертежами истребителя, оснащенного радио и пулеметами. Не самая современная машина, по нашим понятиям — где-то на уровне самолетов первой мировой. Но здесь этого вполне достаточно.

Он выметет с небес блодландские люфтшипз, а в качестве разведчика и для борьбы с пехотой он просто незаменим.

Двух Соколов не удивило, что перкунишане не берутся за постройку новейших самолетов. Материалы для них могут быть созданы только при развитой технологии. Нужны особые сорта стали и алюминия (а он в этом мире был еще неизвестен), для чего придется строить необходимые фабрики и установки, и на все это потребуется очень много времени. А правительству Перкуниши самолеты нужны сейчас, в ближайшие месяцы, а не после окончания войны. Так что Раске вынужден был предложить им устаревший и несовершенный по его меркам самолет, который для этого мира был попросту фантастическим.

Раске продолжал говорить. Он был завален работой. Он почти не спал. Плотный график не оставлял времени даже для появления в обществе и ухаживания за дочерью правителя страны. К счастью, немец мало нуждался в сне и ухитрялся как-то справляться с нагрузкой. Но ему нужен был человек, который взялся бы за доработку мелких деталей и сумел бы справляться с сотней повседневных дел. В этом Два Сокола мог бы ему основательно помочь.

Раске указал на серебряный знак в виде двухголового волка, украшавший левую сторону его груди:

— У меня воинское звание, соответствующее полковнику люфтваффе. Я могу добиться, чтобы вас сделали майором, как только будет все улажено с вашим гражданством. Обычно это тянется недели или месяцы, но в нашем случае все будет сделано уже к утру. Личным повелением кассандраса вас почтят полным перкунишанским гражданством. Ничего лучшего и пожелать нельзя. Этой стране предназначено овладеть всей Европой, а возможно, и Африкой, и Азией.

— Как Германии, да?

Раске улыбнулся.

— Я не так наивен и трезво смотрю на вещи, — возразил он. — Я увидал письмена на стене, еще когда Соединенные Штаты вступили в войну[4]. Но здесь, как вы видите,

Америки нет. Да и Перкуниша здесь гораздо сильнее относительно своих противников, чем Германия на Земле. Для начала, она больше по площади. Ее технология и тактика намного превосходят все имеющееся у соседей. А с нами она станет просто непобедима. Но надо сделать еще так много — у нас море работы. Нужно время, чтобы создать новейшие установки для выплавки особой стали и выработки алюминия. Возможно, прежде чем прорываться к бокситам, придется взять Гренландию[5], — а ведь бокситы надо как-то перевозить и обрабатывать. Нужно наладить производство синтетической резины. Для всех новых фабрик необходимо оборудование и механизмы, а их нельзя изготовить без чертежей и огромного управленческого аппарата. Нужно подготовить тысячи человек.

Это геркулесов труд. Но все трудности преодолимы, и как, вы думаете, вознаградят людей, которые смогут осуществить этот прорыв? Это риторический вопрос, можете не отвечать. Мы будем очень, очень важными людьми, Роджер Два Сокола. Вы станете великим человеком, более могущественным и богатым, чем могли представить себе, живя в своей резервации.

— Я никогда не жил в резервации, — сухо ответил Два Сокола.

Раске встал, подошел к пилоту и положил ему руку на плечо:

— Я не хотел обидеть вас. И вы не будьте столь горды. Я еще не знаю, что может вас оскорбить, а что — порадовать. Когда будет время, еще выясню. А пока давайте работать вместе. И не забывайте, что мы создаем себе будущее.

Он подошел к двери, но, прежде чем открыть ее, задержался.

— Спите, Роджер. Завтра утром примите ванну, пока вам примеряют новую одежду. А потом — за работу! А если устанете — подумайте о том, что принесет вам этот труд. Ауфвидерзеен!

— До завтра, — ответил Два Сокола.

Когда дверь за Раске закрылась, пилот встал и отправился в спальню. Кровать была огромной, с балдахином на четырех столбах. На бархатных занавесях были вышиты сцены из перкунишанской истории. Одна из них изображала пытки вождя викингов, схваченного во время налета на перкунишанские земли. В сон такое зрелище не тянуло, зато наводило на невеселые мысли. Планы побега надо составлять с очень большой осторожностью. Если их вообще стоит составлять. Предложение Раске было заманчивым.

Почему бы не согласиться? На Земле-2 все страны для него равны. И ни одной из них он ничем не обязан. Даже самая близкая родня, какую он мог найти, — хотинохсоних, его народ, — сначала пытали его, а потом упрятали в сумасшедший дом.

В эту минуту в комнату заглянул Квазинд и спросил, можно ли ему поговорить с хозяином. Два Сокола жестом предложил ему сесть на край постели, но кинуккинук остался стоять.

— Я не понимаю язык, на котором вы говорили с Раске, — сказал он. — Мне позволено будет спросить вас, о чем шла речь?

— Не изъясняйся как раб, — прервал его Два Сокола. — Ты должен играть роль моего слуги, чтобы выжить, но это не значит, что мы не можем говорить друг с другом как мужчины, когда остаемся одни. — Он еще раньше тщательно обыскал комнату в поисках подслушивающих устройств и ничего не нашел. Здешняя электроника не доросла до «жучков». Но шпиона можно спрятать и за стенкой. — Иди сюда, садись на край постели и говори очень тихо.

Два Сокола вкратце пересказал Квазинду содержание своей беседы с немцем. Индеец долго молчал, нахмурив густые черные брови.

— То, что сказал этот человек, — правда, — произнес он наконец. — Ты можешь стать великим человеком, хотя останешься чужаком и будешь видеть презрение за их улыбками, поклонами, богатыми домами и красивыми скво. Для вапити (белых) ты всегда останешься дикарем-выскочкой. А когда война закончится и ты станешь не нужен — что тогда? Так легко будет оклеветать тебя, отобрать у тебя звания и титулы, может, превратить в раба, может, убить.