Борис Башилов - Масонство и русская интеллигенция

• Название: Масонство и русская интеллигенция
• Автор: Борис Башилов
• Издательство: Издательство «Русь»
• Жанр: История

---

А вот, что пишет про состав русского масонства меньшевик Г. Аронсон в статье «Масоны в русской политике», опубликованной 8 октября 1959 года в еврейской газете «Новое Русское Слово»: «Вот несколько имен из списка масонской элиты, которые на первый взгляд кажутся совершенно неукладывающимися в одну организацию, на деле, однако, тесно связанных между собой: на политическом поприще: князь Г. Е. Львов и А. Ф. Керенский, Н. В. Некрасов и Н. С. Чхеидзе, В. А. Маклаков и Е. Д. Кускова, великий князь Николай Михайлович и Н. Д. Соколов, А. И. Коновалов и А. Я. Браудо, М. И. Терещенко и С. Н. Прокопович.

Что поражает в этом списке, ЭТО БУКВАЛЬНО ЛЮДСКАЯ СМЕСЬ, в которой так неожиданно сочетаются социалисты РАЗНЫХ МАСТЕЙ с миллионерами, представителями радикальной и либеральной оппозиции с лицами, занимающими видные посты на бюрократической лестнице, — вплоть до … бывшего Директора Департамента Полиции. Что за странное явление, особенно непривычное в русской общественной жизни, для которой всегда были характерны полярность воззрений, сектантское начало во взаимоотношениях, взаимные отталкивания».

«Братьями Мистической Петли» являются и все интеллигенты, связанные духовно с русским и мировым масонством через исповедание политических и социальных доктрин пущенных в обиход масонством. Орден Р. И. — по существу не что иное, как замаскированное масонство, выполнявшее после окончательного запрещения русского масонства Николаем I ту же самую роль, которую выполняло бы масонство, если бы оно не было запрещено.

Орден Р. И., как и масонство, разветвлялся на множество различных ритуалов, политических сект и партий, часто враждовавших между собой, но преследовавших все одну и ту же цель — уничтожение Самодержавия.

Несмотря на очень страстную борьбу между собой, все, составлявшие в совокупности Орден Р. И, политические группировки всегда ощущали свое духовное родство и видели друг в друге братьев по конечным стремлениям.

Нормальные сообщества объединяют всегда чувство патриотизма, любви к чему-нибудь, стремление к творческой деятельности. Братство же Мистической Петли, мировое масонство, во всех ритуалах объединяется не любовью к существующему, а ненавистью. Ненавистью к существующим религиям, к монархиям и так далее.

Ненависть объединяла и сплачивала воедино в особый политический орден и русскую интеллигенцию. Ненависть к Самодержавию, к Православию, к русскому историческому прошлому, ненависть к самобытным традициям русской культуры — таков идейный цемент скреплявший различные интеллигентские секты в одно духовное целое.

Как и масонство, Орден Р. И. объединял две группы деятелей — работавших в области подготовки революции духа, критиковавших религию, политическую власть, общественное устройство и подготавливавших насильственное свержение Самодержавия. И про первых и про вторых можно сказать то же самое, что писали про деятельность современного им масонства авторы «Всеобщей истории Церкви», изданной в 1853 году в Мадриде:

«Однако увлеченные внутренними разногласиями эти общества не оставались меньше объединенными против предмета своей ненависти. Если не были согласны в средствах разрушения, то все были согласны разрушить.

Основным правилом их политики было пользоваться всеми убеждениями, всеми интересами хотя бы и противоположными между собой, только бы они были под каким-нибудь видом враждебны религии и обществу» (т. VII, 318, 319).

Если политические взгляды эсеров, октябристов, большевиков, меньшевиков, кадетов и разнились друг от друга, но все они были согласны, что царскую власть надо разрушить. «В самой пасти чудовища, — пишет Герцен, — выделяются дети, не похожие на других детей; они растут, развиваются и начинают жить… совсем другой жизнью». Главная черта во всех их — глубокое отчуждение от официальной России, от среды их окружающей, и с тем вместе стремление выйти из нее, — а у некоторых и порывистое желание вывести и ее самое». Героиня романа Лескова «Некуда» нигилистка Лиза, говорит своим родным: «…с теми у меня хоть общая ненависть, а с вами — ничего».

В характере интеллигенции с первых дней ее зарождения была ужасная черта. Ее девизом был девиз Екатерины Медичи: «НЕНАВИДЬТЕ И ЖДИТЕ!»

IV

В «Лекциях по русской истории» академик Платонов пишет:

«Знакомясь с правительственной деятельность Николая I, …мы приходим к заключению, что первые десятилетия царствования Императора Николая I были временем доброй работы, поступательный характер которой, по сравнению с концом предшествующего царствования очевиден. Однако, позднейший наблюдатель с удивлением убеждается, что добрая деятельность не привлекла к себе ни участия, ни сочувствия лучших интеллигентных сил тогдашнего общества, и не создала Императору I той популярности, которою пользовался в свои лучшие годы его предшественник Александр».

Эта оценка Платонова является опровержением интеллигентского мифа поддерживаемого членом Ордена евреем Л. Дейчем в книге «Роль евреев в русском революционном движении», что «лица, желавшие так или иначе содействовать прогрессу, всегда начинали с мирных приемов и, только убедившись в невозможности достигнуть ими чего-нибудь, наталкиваясь на запрещения и преследования со стороны предержащих властей, переходили на насильственный путь. То же произошло и у нас» (т. I, 48).

Нет, у нас, как указывает Платонов, произошло совсем — «не то же».

Конфликт между Николаем и членами возникнувшего Ордена Р. И. состоял не в том, что члены Ордена стремились к прогрессу, а Николай был противником его. Сущность конфликта совершенно иная: в вольтерьянствующем, масонствующем и европействующем дворянстве, вошедшем в Орден, Николай имел не представителей нормальной политической оппозиции, а врагов ВСЯКОЙ ЦАРСКОЙ РОССИИ, СТремившихся уничтожить всякую царскую Россию и консервативную, и либеральную, и прогрессивную. ВСЯКУЮ! Как отмечал бывший член ЦК «Земли и Воли» Л. Тихомиров в своем труде «Монархическая государственность»: «Эта интеллигенция — не только в своих крайних проявлениях, — но и в умеренных, так называемых либеральных, отрицала не частности строения, а самую строящую силу, требовала от нее не тех или иных мер, а того, чтобы она устранила самую себя, отдала Россию им».

Уже Пушкин, еще на заре зарождения Ордена отметил, что в России очень много людей «стоящих в оппозиции не к правительству, а к России».

Духовное равновесие, создавшееся в начале царствования Николая I, впервые после Петровской революции, после подавления заговора масонов-декабристов и запрещения масонства, совершенно не устраивало западнически настроенные круги дворянства, находившиеся во власти идей вольтерьянства и масонства: этим кругам, поставившим организаторов Ордена, нужна была не социально и политически прогрессирующая Царская Россия, а Россия без царской власти, которую они могли бы калечить по полюбившимся им масонским рецептам. Члены Ордена Р. И. — были не представителями нормальной политической оппозиции, которых можно было умилостивить какими-либо уступками и привлечь их к сотрудничеству с властью, как ошибочно думали все цари начиная с Николая I. Вместо того, чтобы выжечь дотла возникнувший Орден принципиальных убийц Самодержавия, Православия и всех русских традиций, они расценивали членов Ордена, как заблудившихся русских, которых мягкостью наказаний (вспомним, как отнесся Николай I к Герцену, Бакунину) и рядом уступок (как на это надеялись Александр II и Николай II) можно привлечь к работе по преобразованию России. Но это была роковая ошибка, приведшая Россию к гибели.

Указывая, что интеллигенция требовала от царей не частных уступок, не радикальных реформ в духе своей идеологии, а того, чтобы цари отдали Россию ей. Л. Тихомиров замечает: «Но на такой почве возможна только борьба, полное торжество победителя, полное уничтожение побежденного.

Тяжкий смысл этого положения едва ли у нас сознавался властью, которая будучи, основана на нравственном единении с нацией, с трудом представляла себе, чтобы среди «своих» могли перед ней стать принципиальные враги. Но за то сама революционная интеллигенция, как «мирная», так и «боевая», вполне понимала положение и систематически направляла все свои усилия к тому, чтобы все устроительные меры власти, всякий шаг развития страны, обратить в орудие борьбы против данного строя».

Всякая уступка со стороны власти, всякое снисхождение к политическим преступникам расценивалась только как слабость власти и основание для нового наступления и требования новых уступок. Трагизм положения состоял в том, что царская власть видела в своих будущих убийцах лишь непокорных, но все же «своих», с которыми надеялась рано или поздно, но все же придти к соглашению о совместном сотрудничестве.