Фердинанд Опль - Фридрих Барбаросса

• Название: Фридрих Барбаросса
• Автор: Фердинанд Опль
• Издательство: Евразия
• Жанр: Научпоп
• Год: 2010
• ISBN: 978-591852014-7

Монография современного австрийского историка Фердинанда Опля посвящена одной из самых известных личностей XII столетия и всего европейского Средневековья — правителю Священной Римской империи Фридриху I Барбароссе. Труд, первое издание которого было приурочено к 800-летней годовщине со дня смерти монарха, сочетает в себе яркое и подробное изложение биографии императора (первая часть книги) с комплексным описанием своеобразия его политической деятельности, взаимодействия с разными сословиями и институтами средневекового общества (второй раздел). Барбаросса представлен как политик мирного времени и военный организатор, в борьбе за власть и на вершине своего могущества, на фоне разнообразных событий в немецких землях и во время шести походов в Италию, во главе III крестового похода, принесшего ему гибель, и как мифологизированный образ многовековой исторической памяти.

---

Эти предзнаменования определили и обстановку коронационного похода Барбароссы, предпринятого осенью 1154 года. На рейхстаге в Ронкалье в начале декабря этого года прозвучали жалобы на экспансионистскую политику Милана и союзных с ним городов. С такими жалобами выступил ряд городских, но также и представлявших знать противников миланцев. Одновременно там появились посланники двух приморских городов — Генуи и Пизы. О военной кампании непосредственно против могущественной «ломбардской метрополии» думать не приходилось ввиду небольшой численности имперских войск. Ограничились тем, что разорили окрестности Милана и захватили некоторые воздвигнутые там опорные пункты. В начале следующего года король по призыву маркграфа Монферратского и епископа Асти развернул наступление на Кьери и Асти и после многонедельной осады овладел союзным миланцам городом Тортона. Тем самым была уже последовательно зафиксирована будущая политическая ориентация Барбароссы — противодействие Милану. Победное торжество после взятия Тортоны, прошедшее в Павии, где он был коронован в апреле 1155 года в церкви старого лангобардского дворца, посвященной святому Михаилу, подчеркнуло его связь с городом на реке Тичино как с традиционным противником миланцев.

По мере дальнейшего продвижения к Риму расширялось непосредственное знание Штауфена о политических обстоятельствах Италии. На Виа Эмилия он установил тогда контакты с правовой школой Болоньи, тесно связанной с Империей со времен Салиев. Именно тогда он выдал «Authentica habita», свою знаменитую привилегию для школяров — студентов и профессоров университета Болоньи. Но свое влияние он мог укреплять также и с помощью своих посланцев в те города этой зоны, которые не посещал лично, например, возведя Ансельма фон Хафельберга на кафедру архиепископства Равеннского. Города Средней Италии, которые он миновал один за другим на своем пути в Рим и во время своего возвращении после императорской коронации, нередко с нескрываемым недоверием взирали на вновь усилившуюся власть Империи, а отчасти оказывали открытое сопротивление и должны были — как, например, Сполето — подвергнуться захвату. Когда император в конце лета 1155 года вновь возвратился в Верхнюю Италию, в настроении миланцев ничего не изменилось. Чтобы потеснить их господствующие позиции, что с помощью военных средств удалось сделать лишь отчасти, в недостаточной мере, они были объявлены находящимися в имперской опале, и после наделения Кремоны правом чеканить монету один из их традиционных противников перешел на сторону Штауфена. События в Веронском ущелье[630], когда император попал в исключительно опасное положение, должны были еще в последние дни его первого итальянского похода сделать для него совершенно очевидным ту опасность, которая проистекала для Империи со стороны городских сил Италии.

В последующие годы к королевскому двору в Германии продолжали постоянно являться для обращения с жалобами делегации ломбардских городов, непосредственно затронутых гегемонистскими устремлениями миланцев, и среди них в первую очередь Павии, Комо и Лоди. Вследствие этого Штауфен был как нельзя лучше информирован о тех широких инициативах, на которые сделали тогда ставку опальные миланцы ради укрепления своих территориально-политических позиций. После того как первоначально предполагавшийся поход против Южной Италии совершенно утратил свой смысл из-за заключенного в Беневенте договора между папой Адрианом IV и сицилийской норманнской державой, обязательство князей принять участие в имперском ополчении весной 1157 года было заменено на участие в военном выступлении против Милана. После этого широко развернулись необходимые приготовления. Не только богемского князя Владислава, увенчанного 18 января 1158 года в Регенсбурге королевской короной, но и королевство Венгрию, и польского князя Болеслава удалось обязать участвовать в этом походе[631]. В начале 1158 года, на начало лета которого было намечено выступление войск, Барбаросса послал своего канцлера Райнальда и Отто фон Виттельсбаха, имевшего с ним тесные личные связи, на юг в качестве своих легатов. Проявив большое мастерство, они сумели расположить местные политические круги в пользу Империи. Им удалось действенно использовать сюзеренитет императора на территории вплоть до Адриатического побережья, в Равенне и Анконе. Благодаря соглашению с Пьяченцей еще в июне один из важнейших союзников Милана выбыл из рядов противника.

Ввиду успешного соединения многочисленных врагов Милана в борьбе за дело Империи — в сражениях лета 1158 года участвовали не только большинство имперских князей Германии, но и значительное число городов имперской Италии, вплоть до Средней Италии — сопротивление ломбардской метрополии оказалось сломлено в течение немногих недель. Ее традиционные союзники или еще до этого перешли на сторону императора, или же были поставлены на колени в результате осады их самих (Брешиа). Город Лоди, которому еще весной 1158 года довелось пережить свое второе — после 1111 года — разорение миланцами, окончательно поменял позицию. По соглашению с императором и с его одобрения город в начале августа был перенесен с реки Ламбро на реку Адда, где заново основанный Новый Лоди (Lodi Nuovo) составил впоследствии прочную опору для имперских властей. В начале сентября миланцы вынуждены были капитулировать, их существовавшее с начала XII века засилье было ликвидировано. Комо, Лоди и графство Сеприо были лишены права свободно распоряжаться своими делами. При этом император все же поступал обдуманно: горожанам не пришлось испытать ни разрушения городских укреплений, ни полного роспуска их союзов (Крема, Изола Комачина).

Впрочем, Барбаросса не проявил желания опрометчиво упустить из рук успех своего предприятия и после капитуляции Милана позволить его противникам нарастить их собственное могущество. Вскоре после этого он выступил с несомненно давно уже вынашивавшимся планом оформления отношений итальянского городского мира с Империей. При этом определенные области, прежде всего сельские, как, в частности, уже называвшаяся зона Сеприо, с самого начала интегрировались в систему непосредственного господства Империи. С привлечением представителей городов, а также при содействии представителей правовой школы Болоньи на рейхстаге в Ронкалье в ноябре 1158 года рядом законов и постановлений были принципиально заложены основы для будущего взаимодействия города и Империи в Италии. Главным пунктом этой программы регулярных действий было прежде всего определение регалий, суверенных прав императора, которым ясно описывался объем этих привилегий, издавна вымогавшихся и оспаривавшихся городами[632]. Среди трех изданных в Ронкалье законов[633] решающее значение, наряду с обозначением притязаний государя на пфальцы в городах и решением о выплате дани, обычной уже в античное время, имело в особенности подчеркивание принципиального происхождения всякой юрисдикции и должностной власти от Империи. Именно с этим было связано требование инвеституры городских должностных лиц, консулов.

Реализации этой политической программы были посвящены последующие годы. Уже вскоре проявилась связанная с этим напряженность. Только что улаженные конфликты вспыхивали вновь. Начиная с рубежа 1158 и 1159 годов в города направлялись императорские легаты, чтобы назначать там должностных лиц (potestates) и консулов. Образ действий, которого при этом придерживались, был по существу таков, что кандидаты, выдвигавшиеся в результате выборов в руководящий городской орган, только после испытания, устраиваемого представителями Империи, получали инвеституру и тем самым право исполнять свою должность. При этом, имея дело с городами, верными Империи более длительное время, такими как Павия, Кремона или Лоди, встречались с их готовностью подчиниться. Но в случае с городами «миланской группы» ограничение избирательного права, связанное с таким порядком, очень скоро наталкивалось на отказ его принять и приводило к новым столкновениям. Уже в конце января 1159 года произошел разрыв с Миланом. Пьяченца, которую лишь благодаря искусному использованию внутригородских разногласий в предыдущем году смогли склонить на сторону Империи, примкнула к миланцам приблизительно в апреле-мае этого года. Противоборство достигло своей кульминации с лета того же года, во время более чем полугодовой осады Кремы, с сопротивлением которой не сумел справиться уже Лотарь III в 1132 году. Император не мог позволить все более и более распоряжаться собой территориально-политическим интересам ломбардских городов, свое выступление против Кремы он самым тесным образом связывал с амбициями кремонцев. Даже если в своих действиях против города на реке Серио он мог прибегнуть к поддержке германских имперских князей, в то время особенно Генриха Льва и Вельфа VI, все же расквартирование войск по итальянским городам становилось все более важным для императорской политики.