Михаил Садовяну - М. Садовяну. Рассказы. Митря Кокор. Л. Ребряну. Восстание

• Название: М. Садовяну. Рассказы. Митря Кокор. Л. Ребряну. Восстание
• Автор: Михаил Садовяну
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1976

Ливиу Ребяну и Михаил Садовяну — два различных художественных темперамента, два совершенно не похожих друг на друга писателя.

Л. Ребяну главным образом эпик, М. Садовяну в основе своей лирик. И вместе с тем, несмотря на все различие их творческих индивидуальностей, они два крупнейших представителя реалистического направления в румынской литературе XX века и неразрывно связаны между собой пристальным вниманием к судьбе родного народа, кровной заинтересованностью в положении крестьянина-труженика.

В издание вошли рассказы М. Садовяну и его повесть "Митря Кокор" (1949), обошедшая буквально весь мир, переведенная на десятки языков, принесшая автору высокую награду — "Золотую медаль мира". А также роман Л. Ребряну "Восстание"(1932).

Вступительная статья и примечания Ю. Кожевникова

Иллюстрации П. Пинкисевича

---

— Разве ты не видишь, Текла, — с детским упрямством не сдавалась Ольга, — что это с его стороны лишь предлог, чтобы снова заговорить с Виктором о крестьянском вопросе?

Все рассмеялись. Действительно, за столом Григоре говорил только о поместьях, арендаторах, крестьянах и тех условиях, на которых они работают. Хотя никто ему не противоречил, он говорил все горячее и горячее. Сейчас Текла взмолилась, заклиная его не возобновлять больше этот разговор. Даже Титу решился попросить Югу оставить хоть на время в покое вечный вопрос, преследующий его как наваждение денно и нощно.

— То, что их это не интересует, мне понятно, — смирился наконец Григоре, — я им уже надоел своими разговорами, но вы-то ведь человек в наших краях новый.

— Я предпочел бы сам все изучить на месте! — ответил Титу, используя подвернувшийся повод, чтобы получить новое подтверждение того, что Григоре приглашает его к себе.

— Этого вам, уж конечно, не миновать! — воскликнул Григоре и тут же объяснил остальным: — Я забираю Титу с собой в Амару, чтобы не так скучно было, и не отпущу, пока он не станет докой в крестьянском вопросе.

Пределяну тщательно поставил на место свои сокровища и лишь после этого сказал, что они тоже собираются недели на две в Делгу.

— Заодно оставим там Ольгуцу, — закончил он, — а то она совсем забудет нашу родную Крайову.

— И не надейся, что я буду торчать в Крайове, как раз когда в Бухаресте начинается театральный сезон, — возмутилась девушка.

Последние два года, с тех пор как она стала барышней на выданье, Ольга проводила больше времени в Бухаресте, чем дома. Виктор задался целью выдать ее замуж за человека, который пришелся бы ему по нраву. Немного самовлюбленный, он считал, что будущий муж Ольги обязательно должен быть похож на него, и потому то и дело повторял, стараясь убедить девушку: «Если хочешь быть счастливой, то терпеливо жди, пока я не скажу тебе: вот этот!» Виктор Пределяну, брюнет, с тонкими усиками, смотрел на окружающий мир чуть выпуклыми глазами, в которых угадывалось больше доброты, чем ума.

Затем зашла речь о Надине, но хозяева спросили о ней скорее из учтивости — Надина не питала к семейству Пределяну никакой симпатии, бывала у них раз в год, и то по настоянию Григоре. Впрочем, они относились к ней с такой же прохладцей. Надина про себя обзывала Теклу ханжой, не понимающей светской жизни, а Текла, в свою очередь, считала Надину чуть ли не авантюристкой. Ей было известно многое из того, что говорили о жене Григоре, а кроме того, она понимала, что многое ей еще неизвестно, но узнать это не стремилась. Из всех членов семьи Пределяну одна лишь Ольга втайне восхищалась Надиной, да и то больше тем, как та изумительно танцует и никогда не упускает возможности потанцевать.

Григоре ответил, что видится с Надиной чуть ли не реже, чем с Ольгуцей, и разговаривают они в основном о делах. Надина распоряжается своим имуществом самостоятельно, причем так умело, что у нее сплошные убытки, которые он вынужден покрывать и этим доказывать ей свою любовь. Он надеется, что в ближайшие дни она вернется из-за границы, так как начинается зимний сезон и Надина ни за что на свете не захочет его пропустить. Все это Григоре говорил в шутливом тоне, в котором все-таки проскальзывали нотки горечи, но вдруг голос у него изменился, и он выдохнул с мучительной болью, словно у него разрывалось сердце:

— Как я вам завидую, мои дорогие… Ваш дом — это очаг радости! Я ведь человек сентиментальный и именно о таком семейном очаге мечтал всю жизнь. Мой идеал — такая женщина, как вы, Текла! В глубине души я… Ты только не обижайся, Виктор!..

— Наоборот, я польщен! — улыбнулся Пределяну. — Или, точнее говоря, Текла польщена, а так как она моя жена и мы оба составляем одно целое…

Текла лишь улыбнулась, а Григоре горячо продолжал:

— Именно так: мой идеал — это вы, с вашей улыбкой, вашей добротой, вашими малышами… Да как же тебе не завидовать, Виктор? Тем более когда я оглядываюсь на свою жизнь…

Заметив, что Григоре всерьез расстроился, Виктор попытался обратить все в шутку:

— Зачем же ты поспешил, Григорицэ? Кто в этом виноват? Подождал бы немного, и я бы тебе нашел жену получше Теклы. Вот ее, например!

Ольга покраснела до ушей, но все-таки заставила себя рассмеяться, пытаясь скрыть замешательство. Григоре пристально посмотрел на нее и ответил:

— Твоя правда… Кто бы мог подумать, что озорная шалунья, с которой я познакомился лет пять назад, превратится в такую очаровательную девушку? Теперь я могу лишь тщетно сожалеть об упущенных возможностях.

— Не торопитесь со своими сожалениями, милостивый государь! — запротестовала, справившись с собой, Ольга. — Для начала вы должны выяснить, согласилась ли бы я выйти за вас замуж! Ну, а раз зашла речь о моей персоне, то могу сразу же вам заявить: моим мужем сможет быть только человек веселый и элегантный, но главное, он должен быть прекрасным танцором. А не таким угрюмым нелюдимом, как вы! Так и знайте!

— Браво! — воскликнул Виктор. — Наконец ты себя разоблачила, барышня! Значит, мечтаешь о танцоре? Может быть, хочешь, чтобы мы тебе предоставили артиста оперетты? А?

Григоре не сводил с девушки глаз, словно шутливый разговор пробудил в его душе смутные видения и мечты, угасшие еще до того, как они приняли отчетливые очертания. Ольга казалась ому дополнением Теклы. Она обладала всеми достоинствами сестры, но выраженными еще ярче, а в ее глазах за лукавыми искорками словно трепетала чувствительная душа. Он покачал головой, будто отбрасывая призрачные мечты, и тихо вздохнул:

— Слишком поздно…

7

— А, господин Титу!.. Угадайте, какой я вам приготовила сюрприз! — с таинственным видом приветствовала своего жильца госпожа Александреску, остановив его в коридоре. — Не угадали?.. А ну, пожалуйте сюда!

Титу только что распрощался с Григоре, с которым вместе обедал у Пределяну. Не удивительно, что он был в своем лучшем костюме, щеголеватый, как жених. Госпожа Александреску ввела его в свою комнату, где на него вскинула удивленный взгляд хорошенькая миниатюрная блондинка.

— Пожалуйста! — воскликнула госпожа Александреску, победоносно указывая на гостью.

Титу церемонно поцеловал руку незнакомке:

— Счастлив познакомиться с вами, госпожа Мими!

— Как это вы ее сразу узнали? — поразилась хозяйка.

— По красоте и еще по кое-каким признакам! — ответил Титу.

Мими рассмеялась. Ей польстила галантность молодого человека.

— Мне мама сказала, что вы поэт. А теперь я сама убедилась в этом! — проворковала гостья и в один голос с матерью потребовала, чтобы он объяснил свои слова.

Титу сознался, что, перебирая как-то книги, которые лежали в ящиках в коридоре, он наткнулся на незнакомый роман и принялся его читать. Госпожа Александреску разрешила ему пользоваться книгами зятя с одним условием — класть все на место в том же порядке. На нескольких страницах он нашел сделанную карандашом надпись: «Ты меня любишь, птенчик дорогой?» Он понял, что Мими задавала этот вопрос своему будущему мужу. Думая о почерке и содержании надписи, Титу попытался представить себе внешность Мими и увидел ее в своем воображении именно такой, какой она оказалась в жизни. А так как в книге он не нашел ответа на столь нежный вопрос, то взял на себя смелость сам ответить: «Я тебя очень люблю, дорогой птенчик!»

— Ой, как мило! Это правда? — воскликнула приятно удивленная Мими. — А я ничего, ну ничегошеньки не помню!

— Но вам, господин Титу, необходимо знать, — вмешалась госпожа Александреску, — что мой зять страшно ревнив, так что не вздумайте ухаживать за Мими. Он на все способен…

— Да брось ты, мамочка, не клевещи на Василе, а то наш гость еще подумает, что мой муж просто грубиян.

Титу горячо запротестовал, заверяя, что это ему и в голову не пришло бы, хотя не удивительно, если муж такой очаровательной женщины готов ради нее даже на преступление. Затем он узнал, что мужа Мими перевели в Бухарест на очень хорошую должность врача при городской управе, сейчас они приехали, чтобы подыскать квартиру, так как недели через две ему надо будет приступить к новой работе, и Мими пробудет здесь несколько дней, пока не найдет что-нибудь подходящее…

— Я вам уже говорила, господин Титу, что мой зять — человек достойный, — снова вмешалась госпожа Александреску. — Жаль только, что он ужасный бирюк… Вот сейчас привел сюда Мими, но зашел только на секунду, поздоровался и был таков… А знаете, почему? Я им рассказала, — обратилась она к дочери, — как Василе обижает меня из-за бедного Женикэ…

Мими перевела разговор на другую тему. Титу поддержал ее и предложил свои услуги на тот случай, если понадобится сопровождать Мими в поисках квартиры. Правда, он тут же добавил, что, к сожалению, как раз на днях уезжает погостить в имение одного из своих друзей…