Михаил Садовяну - М. Садовяну. Рассказы. Митря Кокор. Л. Ребряну. Восстание

• Название: М. Садовяну. Рассказы. Митря Кокор. Л. Ребряну. Восстание
• Автор: Михаил Садовяну
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1976

Ливиу Ребяну и Михаил Садовяну — два различных художественных темперамента, два совершенно не похожих друг на друга писателя.

Л. Ребяну главным образом эпик, М. Садовяну в основе своей лирик. И вместе с тем, несмотря на все различие их творческих индивидуальностей, они два крупнейших представителя реалистического направления в румынской литературе XX века и неразрывно связаны между собой пристальным вниманием к судьбе родного народа, кровной заинтересованностью в положении крестьянина-труженика.

В издание вошли рассказы М. Садовяну и его повесть "Митря Кокор" (1949), обошедшая буквально весь мир, переведенная на десятки языков, принесшая автору высокую награду — "Золотую медаль мира". А также роман Л. Ребряну "Восстание"(1932).

Вступительная статья и примечания Ю. Кожевникова

Иллюстрации П. Пинкисевича

---

Ночник отбрасывал неподвижные тени, с которых Григоре не сводил глаз, словно с застывших воспоминаний. Изредка он искоса поглядывал на жену, которая улыбалась из рамы, весьма довольная своей собственной персоной.

— Который может быть час?.. Два!.. — горестно вздохнул он. — В девять утра у меня встреча с Думеску, а я не сплю и мечтаю о Надине! Ну и идиот же я, господи боже!

6

На второй день Григоре удалось до обеда благополучно закончить все дела (Думеску оказался, как всегда, очень любезным — учел вексель хлеботорговца и вычел в счет погашения долга не больше, чем ему предложил сам Григоре). Затем Юга зашел к своему лучшему другу Виктору Пределяну и остался там обедать. В семье Пределяну он чувствовал себя как дома.

Сейчас он радовался тому, что избавился от забот, которые прошлой ночью приняли в его воображении катастрофические размеры. Бессонница мучительна не только тем, что сокращает часы отдыха, но главным образом тем, что порождает мрачные мысли, опутывающие жертву сетью липких щупалец. Вспомнив сейчас, в сердечной обстановке дома Пределяну, как его мучили ночью кошмары, Григоре улыбнулся про себя, но довольно печально. Он знал за собой эту слабость — вечно колебаться и терзать свою душу, — слабость, мешавшую ему действовать в жизни уверенно, как его отец или хотя бы Пределяну.

Лишь около пяти, возвращаясь домой, он вспомнил, что приглашал к себе на три часа молодого трансильванца. Где его сейчас разыскать? Григоре стало совестно, что он обидел человека, который, быть может, проникся к нему доверием. Он приказал слугам, если Титу снова появится, обязательно задержать юношу до возвращения хозяина или, по крайней мере, узнать его адрес.

Потом он зашел к своей тете Мариуке, вдове генерала Константинеску. Та ни за что бы не простила племяннику, если бы узнала, что он в Бухаресте и даже не навестил ее. Мариука Константинеску, женщина необычайно добрая, гостеприимная и веселая, была в курсе любовных и офицерских сплетен всей Румынии. В студенческие годы Григоре жил у нее, а старый Юга и теперь останавливался у сестры, когда приезжал в Бухарест. Так как Григоре отказался от ужина, тетушка заставила его дать честное слово, что утром он зайдет к ней позавтракать, они будут одни, и она ему расскажет целую кучу весьма важных новостей.

На следующий день, в воскресенье, Григоре встал позже. Он торопливо собрался и уже у калитки встретился с Титу Херделей, который после тревожной ночи пришел, чтобы снова попытать счастья. Они условились встретиться сразу же после обеда и так и сделали, к великому сожалению тети Мариуки, которая не успела выложить племяннику и четвертой части того, что считала необходимым рассказать. Чтобы загладить свою вину за вчерашнюю забывчивость, Григоре просидел с Титу до самого вечера, пригласил его на второй день пообедать в семье Пределяну (он условился с ними об этом, когда возвращался от тети), заверил, что зайдет к Балоляну и выяснит, предпринял ли тот что-либо в редакции «Универсула», а самое главное — предложил Титу погостить у него в имении недели две-три, сколько тот сам пожелает, пока не наладятся его дела в Бухаресте, чтобы не проживать здесь попусту деньги…

Только оказавшись в гостях у Пределяну, Титу поверил, что все это ему не снится и обещания Григоре не слова, брошенные на ветер.

Еще до обеда, но главным образом после того, как все поднялись из-за стола, Виктор Пределяну стал показывать гостю наиболее ценные сокровища своей библиотеки, считая, что поэта должны заинтересовать редкие издания, старинные румынские книги и всевозможные древние грамоты и документы. Восторг Титу доставил хозяину огромное удовольствие, его так и подмывало поставить нового знакомого в пример Григоре, которого эти богатства оставляли равнодушным.

Пределяну считал себя горожанином, хотя владел большим поместьем, которое он очень любил. Своим имением Делга, включающим три деревни в уезде Долж, он деятельно управлял, осуществляя именно то, о чем Григоре только мечтал, но из-за отца не мог применить на практике. Впрочем, и отец Виктора когда-то оказывал такое же сопротивление. В Крайове, где он родился, жил и умер, старый Пределяну считался одним из самых богатых людей. Его скупость стала притчей во языцех. Лишь после смерти отца Виктор получил возможность нанять специалиста-управляющего, начал применять машины, позволившие сократить число рабочих рук, и принялся наконец за более современную эксплуатацию унаследованного поместья. Он тоже проводил в имении немало времени, а в страдные месяцы посева или жатвы неделями не выезжал оттуда. С крестьянами он вел себя корректно и в их дела по возможности не вмешивался. Работали они на него на тех же условиях, что и на соседних помещиков, не худших и не лучших. Пределяну даже продал им несколько сот погонов земли, стремясь в дальнейшем не вести никаких дел с мужиками, а отнюдь не потому, что нуждался в деньгах, так как был одним из немногих помещиков, не имевших никаких долгов. Он частенько повторял, что будет поистине доволен лишь тогда, когда отделается от крестьян, а крестьяне от него.

Мать Виктора жила и по сей день в Крайове вместе с его сестрой Еленой, вышедшей замуж за преподавателя гимназии, молодого человека приятной внешности, умного и очень бедного. Она влюбилась в него давно, но обвенчалась лишь после смерти отца, ибо тот ни за что не согласился бы отдать свое имущество бедняку. Впрочем, Виктору, когда он женился, также пришлось преодолеть сопротивление старика, которому очень хотелось выбрать для сына «подходящую», по его разумению, партию — то есть невесту с приданым, по крайней мере равным состоянию жениха. Однако Текла, будущая жена Виктора, могла похвалиться лишь своей родовитостью и красотой, но отнюдь не богатством. Она была дочерью председателя Кассационного суда в городе Крайова Николае Постельнику, отпрыска разорившейся, но весьма старинной боярской семьи.

Виктор унаследовал от отца и его хозяйственную сметку, и его скупость, что, однако, не мешало ему гордиться даже больше, чем земледельческими опытами, своей библиотекой и коллекцией картин, собранной в течение нескольких последних лет ценой больших, иногда неоправданных трат.

— Да пощади ты его, Виктор, совсем закабалил гостя! — воскликнул Григоре, беседовавший с госпожой Пределяну и ее сестрой.

— К счастью, я замечаю, что господин Херделя, в отличие от некоторых, не слишком соскучился среди этих чудесных книг! — иронически возразил Пределяну.

— То есть в отличие от меня! — воскликнул Григоре, кивнув головой. — Действительно, я предпочитаю другие чудеса, особенно в вашем доме…

Титу попытался протестовать, но очень робко, боясь допустить какой-нибудь промах. По той же причине он робел и во время обеда, так что госпоже Пределяну пришлось прийти ему на помощь и ободрить ласковой улыбкой.

Стройная, ласковая, женственная Текла Пределяну, казалось, одним своим присутствием освещала все вокруг — столько безмятежного покоя и доброты излучало все ее существо. Ее зеленовато-голубые глаза сохранили девичью чистоту. Хотя она была замужем уже девять лет, но все еще выглядела юной, скромной девушкой, а ее детей — Мирчу и Иоану, здоровых и озорных, можно было легко принять за братишку и сестренку самой Теклы, если бы в ее взгляде не светились так явственно материнская гордость и любовь.

Л. Ребряну

«Восстание»

— Если вы намекаете на нас, спасибо за комплимент, — о фамильярным кокетством отозвалась сестра госпожи Пределяну, — но мы его не принимаем, потому что…

— В таком случае беру его обратно и преподношу одной лишь Текле, которая, конечно, его не отвергнет! — перебил девушку Григоре.

— Вы правы, я принимаю все, даже комплименты! — согласилась госпожа Пределяну.

Резвой и миловидной Ольге Постельнику было двадцать лет. Веселая улыбка, всегда игравшая на ее губах, живой блеск черных глаз, затемненных густыми ресницами, маленький носик, нежные и по-детски округлые щеки, — все это делало Ольгу общей любимицей, которую баловали все — и родные и знакомые. Чуть миниатюрнее Теклы, Ольга двигалась с кошачьей гибкостью, бросавшейся в глаза, особенно когда она танцевала. А больше всего на свете она увлекалась танцами и мечтала стать танцовщицей.

— Разве ты не видишь, Текла, — с детским упрямством не сдавалась Ольга, — что это с его стороны лишь предлог, чтобы снова заговорить с Виктором о крестьянском вопросе?

Все рассмеялись. Действительно, за столом Григоре говорил только о поместьях, арендаторах, крестьянах и тех условиях, на которых они работают. Хотя никто ему не противоречил, он говорил все горячее и горячее. Сейчас Текла взмолилась, заклиная его не возобновлять больше этот разговор. Даже Титу решился попросить Югу оставить хоть на время в покое вечный вопрос, преследующий его как наваждение денно и нощно.