Зина Гимпелевич - Василь Быков: Книги и судьба

• Название: Василь Быков: Книги и судьба
• Автор: Зина Гимпелевич
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Культурология
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-86793-853-6

Автор книги — профессор германо-славянской кафедры Университета Ватерлоо (Канада), президент Канадской Ассоциации Славистов, одна из основательниц (1989 г.) широко развернувшегося в Канаде Фонда помощи белорусским детям, пострадавшим от Чернобыльской катастрофы. Книга о Василе Быкове — ее пятая монография и одновременно первое вышедшее на Западе серьезное исследование творчества всемирно известного белорусского писателя. Написанная на английском языке и рассчитанная на западного читателя, книга получила множество положительных отзывов. Ободренная успехом, автор перевела ее на русский язык, переработала в расчете на читателя, ближе знакомого с творчеством В. Быкова и реалиями его произведений, а также дополнила издание полным текстом обширного интервью, взятого у писателя незадолго до его кончины.

---

У любимой Юры Стрелкова не только вполне конкретное имя (ее зовут Лида), но история любви этой пары подтверждается подробными деталями и складным, естественным ходом развития. Юра и Лида полюбили друг друга чуть ли не детьми, и отношения эти сложились задолго до войны. Случайный взгляд на вокзале на одну женщину как-то неожиданно вызывает у Василевича воспоминания о Юриной любви:

Помню, как нетерпеливо он выхватывал из рук дневального ее письма, раскрашенные цветными карандашами. Сколько же в них было нежности и самоотдачи! Это была яркая любовь, о которой с завистью я мечтал всю жизнь. Где же она теперь, его Лидка?[229]

Женщина на вокзале, невольно вызвавшая эту вспышку воспоминаний Василевича, — его ровесница; она — одинокая, печальная, бедно и мешковато одетая — типичная представительница своего поколения, молодость и женское счастье которого были безжалостно погублены войной. Почему-то Леня воображает, что Лида должна выглядеть точно так, как эта несчастная, хмурая фигура. И мысль о том, что прекрасная любовь Юры и Лиды могла вылиться в такое вот убогое, бесплодное и одинокое женское существование, наполняет его болью. Василевич несет на себе тяготы той войны, словно все это — груз его личной вины и ответственности, и поэтому ему так трудно примириться с прошлым.

Отрицательное восприятие Василевичем его антипода — Сахно — усиливается тем, что капитан госбезопасности, несмотря на свое одиночество среди окружающих его людей, совершенно не нуждается в них. Все, что ему нужно, — власть — он получает благодаря сильнейшему союзнику: государственной машине. Сахно и ему подобные несколько потерялись со смертью их вдохновителя — Иосифа Сталина, но их потери мизерны по сравнению с утратами народного большинства, таких, как Юра, Лида, Леня… Горбатюк, этот Сахно мирного времени, продолжает и через двадцать лет после войны наслаждаться своим привилегированным положением; правда, он скучает по своей военной роли палача. Группа молодежи, для которой он не более чем мастодонт, доказала, что время его прошло. Эта группа молодых людей заметила Горбатюка, когда тот попробовал получить номер в гостинице без очереди, бряцая своими заслугами. Они с молодой заносчивостью стеной стали за Василевича и поддержали его в споре с Горбатюком. А Василевич не пропустил на этот раз возможности «по-мужски» ответить ненавистным ему упырям в лице бывшего военного прокурора: «Мои кулаки внезапно наливаются весом. В глазах снова туман, и в тумане — не Горбатюк — Сахно. Сзади — требовательный, суровый оклик, которого я уже не слушаю. Кто-то подскакивает сбоку, чтобы схватить меня за руку. Но я опережаю и, подавшись всем корпусом, бью его в скулу»[230]. Все это происходит в отделении милиции, на глазах у стражей порядка, отреагировавших по закону на «нарушение», но не наказавших Василевича «по всей строгости». Леонид Василевич тем не менее все равно не в силах успокоиться, думает, что, если Сахно и пережил войну, он вряд ли хоть чуточку лучше: «Я знаю, что наша встреча была бы никчемной. Он ведь из породы Горбатюков, и двадцать лет для их перевоспитания — слишком малый срок»[231].

Думается, что основная связь между Василем Быковым и персонажем его романа, младшим лейтенантом Василевичем, заключается в неумолкающей душевной боли за неправедность жизни под Сталиным, Гитлером и их приспешниками, бесчисленными сахно и горбатюками.

В сюжете романа «Мертвым не больно» нет ни одного лишнего или не связанного со сложной конструкцией романа персонажа. Напротив, все в этом романе функционально и взаимосвязано. Порой кажущийся лакееобразным Энгель, несколько раз нами упоминаемый, на самом деле — сообразительный школьный учитель, добродушный и добросердечный человек. Кроме всего прочего, он и образован получше большинства советских военнослужащих, более умелый солдат и, казалось, безукоризненный товарищ, помогающий советским раненым по собственному почину. Энгель сопровождает лейтенанта Василевича на его военной дороге в повествовании гораздо дольше, чем Катя Щербенко и Юра Стрелков. Его роль в романе многогранна как в чисто сюжетном развитии, так и в глубоко психологическом. И ведь не случайно, что автор не заведомой дряни Сахно, часто угрожавшему Василевичу смертью или трибуналом, и не его помощнику по имени Сашок, копирующему своего хозяина, дает возможность расправиться с порядочным человеком, прекрасным другом и ответственным солдатом — младшим лейтенантом Василевичем. В романе, как мы знаем, расправа над Василевичем совершается Энгелем — человеком не злым, скорее славным во всех отношениях; читатель понимает, что этот учитель глубоко благодарен Василевичу за защиту от Сахно и ему подобных, когда он сам был в советском плену. Этот неприметный с виду человек тем не менее — символ и утверждение писательской мысли, которую можно определить таким образом: до той поры, пока Энгели (по обеим сторонам фронта) подчиняются своим Сахно и Горбатюкам, только мертвым не будет больно на земле.

Лазарев, Дедков, Шагалов, Буран и многие другие литературоведы считают Быкова наследником Толстого в советской литературе. Одним из оснований литературные критики единодушно называют способность писателя привлечь внимание читателя к физической боли, которую испытывают раненые на войне. Действительно, Быков, как и Толстой перед ним, показывает физические страдания раненых в качестве бесспорного доказательства неправедности и бессмысленности войны. В романе «Мертвым не больно», однако, Быков пошел еще дальше. Он мастерски изображает бесчеловечность советского отношения к раненым, недостаток гуманности и сострадания к своим, оказавшимся в этой общей беде. Предположение о том, что «Мертвым не больно» — энциклопедия как физической, так и нравственной боли своего времени, не раз подтверждается в тексте:

Особенно ночью интересны книжные витрины. Целые роты самых разнообразных изданий. Полная вера и искренность. Мир и согласие. Когда-то я любил их рассматривать именно ночью. Ночью они выглядят совсем иначе, чем днем. Ночью книги словно разумные люди в жизни. Каждая в себе. Со всех четырех стеклянных полок ларька они глядят на меня со спокойным глубокомыслием мудрецов. В каждой книжке — концентрация разума, эмоций, опыт, знание эпох. И ни в одной — того, что болит у меня. Они глухи к моим болям, ведь каждая из них полна своими. Они Только свидетельствуют о том, что отболело и умерло в эмоциональной памяти человечества. Возможно, что этим самым они и дают нам надежный урок? Через гущи столетий и головы поколений их человеческая мудрость перекидывает мост в будущее. Они свидетельствуют каждая о своем опыте и предостерегают от множества ошибок в вечной борьбе со злом[232].

По сути — это исповедь писателя Быкова. И в ней легко прочитывается, что «Мертвым не больно» — лишь часть пишущейся им книги о его поколении, той большой и нужной книги, которую Борис Пастернак задолго до написания «Доктора Живаго» назвал «куском дымящейся совести»[233].

Глава 6 Шрамы войны Загнанные в западню

Фундаментальный роман Быкова «Карьер» был впервые опубликован в 1986-м; его сюжет построен на связи двух исторических периодов: войны и послевоенного времени. В этом отношении это произведение родственно как «Сотникову», так и «Обелиску», так как в нем автор также концентрируется на роли памяти в отходе от стереотипов и искажения действительности.

А. Макмиллин

Книга есть кубический кусок горячей, дымящейся совести и больше ничего.

Борис Пастернак

«Карьер», 1986

Пятый том шеститомного собрания сочинений Василя Быкова открывается его романом «Карьер»[234]. Эта работа гораздо объемнее других его произведений, вследствие чего ее жанр почти не вызывает спора у читателей и критиков[235]. В «Карьере» продолжает развиваться тема нравственного выбора героев писателя, ставшая к этому времени постоянной спутницей его литературного пути. Думается, что роман составляет значительную часть той, по сути, единой книги Быкова, которую он писал всю жизнь и к которой вполне приложимы слова Пастернака, поставленные в качестве эпиграфа к этой главе[236].

«Карьер» достаточно единодушно признан одной из лучших быковских работ как читателями, так и профессиональной критикой: и те и другие часто ставят роман в первый ряд всей советской литературы. Правомочность такого единодушного отношения к «Карьеру» основана на многогранности этого произведения, отраженной в его композиционной структуре: сюжете, многочисленных, искусно разработанных характерах, в богатстве поэтических приемов.

Утонченная сложность романа отражается и в кажущейся простоте названия, поскольку «карьер» — слово многозначное. Одно из определений объясняет, что карьер — это «место, куда попали животные, загнанные в западню, в особенности когда это происходит с помощью охотничьих собак и ястребов; добыча, существо, за которым охотятся»[237]. Другое — «место, где путем раскопок или с помощью взрывов добываются строительные материалы: камень, мрамор, сланец, шифер и др.»[238]. Думается, что оба толкования приложимы к роману Быкова, так как каждое из них в отдельности несет весомую семантическую и метафорическую нагрузку, которую легко увидеть в романе. В то же время карьер у Быкова — это часто и судьбоносный перекресток дорог для всех действующих лиц романа. Агеева, главного героя произведения, во время войны здесь однажды настигли охотящиеся за ним фашисты и их сообщники. В этом карьере его расстреляли в 1941-м, там же он чудесным образом спасся. Много лет спустя после окончания войны Агеева с новой силой начинают преследовать воспоминания тех далеких дней. Выйдя на пенсию, он вернулся карьеру и стал вести там раскопки; этот его поиск и сопутствующие воспоминания легли в основу сюжета.