Сергей Филатов - Совершенно несекретно

• Название: Совершенно несекретно
• Автор: Сергей Филатов
• Издательство: ВАГРИУС
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-264-00156-1

Сергей Филатов — одна из ключевых фигур российской политики последнего десятилетия. С начала 90-х он работал в Верховном Совете РСФСР, три года возглавлял Администрацию Президента, а затем общественное движение поддержки Б. Ельцина на президентских выборах в 1996 году. Анализируя события в стране в самые сложные периоды — путчи, референдумы, войну в Чечне, наблюдая перипетии борьбы за власть, — автор не без горечи пишет об атмосфере интриг в кремлевских коридорах власти, знакомит читателя с многогранными, противоречивыми и не всегда лицеприятными портретами наиболее значимых государственных фигур, и прежде всего Б. Ельцина

---

На первой же встрече заместителей у Хасбулатова мы договорились о распределении обязанностей и координации нашей деятельности. Так начались наши труды праведные этой командой. На первых порах работали мы столь дружно, что даже Борис Николаевич не скрывал своей зависти к нашей слаженности. Мы тогда регулярно встречались с президентом и снимали многие вопросы, вызывавшие напряженность.

Когда же все-таки и отчего стали портиться отношения у президента с Хасбулатовым? Думаю, началось это, еще когда решался вопрос о формировании правительства под экономическую реформу. Поговаривали, что Хасбулатов сам просился быть премьером, а тут во главе правительства фактически оказался Бурбулис, до зубовного скрежета не любимый Хасбулатовым, — и это нанесло нашему спикеру серьезную обиду. Правда, может быть, это была уже не первая обида: ведь Руслан Имранович в свое время возжелал стать вице-президентом. Но предложение Ельциным принято не было. Я думаю, что назначение Бурбулиса и Гайдара предопределило негативное и очень агрессивное отношение Хасбулатова к предложенным ими реформам. Буквально в начале января при первой же своей поездке в регион — а это была Рязанская область — он обрушился с резкой критикой в адрес новоявленных реформаторов. О самом президенте в ту пору он помалкивал.

Вспоминаю, какое тяжелое положение складывалось в стране в конце 1991 года: Союз практически развален, экономика разрушена, валюты нет, золотой запас почти на нуле, полки в магазинах пусты, мобилизационные резервы исчерпаны до 30 процентов. Было решено начать отпуск цен на товары 16 декабря, но Президент Украины Кравчук очень просил Бориса Николаевича перенести этот срок хотя бы на две недели, до 2 января 1992 года. И Борис Николаевич при всей сложности российского положения пошел на этот шаг.

В начале ноября, после принятия решения на съезде народных депутатов о незаконности выборов и незаконности власти Дудаева в Чечне, с подачи Руцкого Президент Российской Федерации подписал указ о введении чрезвычайного положения в Грозном в связи с обострившейся там обстановкой после избрания президента республики и его попытками разделаться с действующими силовыми структурами, которые напрямую подчинялись Москве. Возникло много проблем и потому, что Дудаев самопровозгласил независимую Республику Чечню, бросив другую часть республики — Ингушетию. Последняя оказалась вне правового пространства — без Конституции, без границ, без власти.

Чрезвычайное положение вводилось 6 ноября с 5 часов утра, причем по закону было положено объявлять о нем за семь часов до часа его введения. Так что вечером 5 ноября в республике уже знали об указе, и с гор потянулись люди на помощь Грозному. Ситуация начала чем-то напоминать наш август-91, только теперь российские власти встретились с противостоянием народа, который претерпел от советской власти немало унижений, вплоть до репатриации в 1944 году в Казахстан. Но попробуй объяснить клокочущей толпе, что у нас на посту всенародно избранный президент, противостоящий преступникам, а в Чечне — самозванец в генеральской форме, несущий великие беды своей республике и своему народу.

К ночи в Белый дом приехал Хасбулатов, мы вместе с ним спустились к Руцкому, который взял на себя руководство по организации ЧП в Грозном. Ждали пяти часов утра, а в пять или немного раньше выяснилось, что внутренние войска, на действии которых и строился весь расчет, с места не сдвинулись: таков был приказ Баранникова, бывшего тогда министром внутренних дел СССР, полученный от Горбачева. Думаю, если бы Горбачев не сделал этого шага, события в Чечне в дальнейшем развивались бы по-другому, менее драматичному сценарию, ибо каждое нарушение закона должно быть наказуемо.

Горбачевский приказ стал серьезным ударом по реализации ЧП, так как теми силами, что находились в республике, справиться с задачей чрезвычайного положения было невозможно, и лучше бы его не затевать. Встал вопрос об отмене указа, но вот несчастье: Ельцина нет (обычно при таких решениях он, как говорится, «ложился на дно» и был недоступен), Горбачева и Баранникова отыскать не удается, на месте, в Грозном, требуют или подкреплений, или срочного отказа от чрезвычайного положения. По телефону из Грозного пытались оправдать бездействие какими-то трудностями. В ответ Руцкой, рассвирепев, потребовал арестовать Дудаева и., тут же, в кабинете, попросил председателя КГБ России В.Иваненкова, Генерального прокурора России В.Степанкова и министра МВД России А.Дунаева подписать соответствующую телеграмму. Они ее подписали, но Степанков в ней слово «арестовать» аккуратно исправил на слово «задержать».

Когда ни того ни другого сделать не удалось, да еще дудаевцы захватили здание МВД вдобавок к захваченному ранее зданию КГБ, решение вопроса отложили до 14 часов.

По поручению Хасбулатова в 14 часов я пришел к Руцкому. Там уже были все «полуночники». Александр Владимирович стал докладывать свой план решения проблемы. Мне в эту ночь и особенно при его докладе как-то по-новому пришлось взглянуть на Руцкого — я понял, что этот человек весь во власти амбиций и эмоций, и в тот момент он был беспощаден, предлагая окружить непокорную республику кольцом армейских подразделений и начать тотальную бомбежку ее территории.

Я воспротивился такому жестокому варианту и попросил перенести обсуждение на заседание Верховного Совета, который правомочен утвердить или не утвердить указ о чрезвычайном положении — ведь указ появился накануне праздника, когда депутаты были в отпуске. Ясно было, что чрезвычайное положение организовать не удалось, подготовка его сорвана, каждый надеялся на другого, а сами собой такие дела никогда не делаются. Указ Президента, видимо, не случайно был подписан перед праздником. Расчет мог строиться на том, что к созыву Верховного Совета, который по Конституции должен утвердить указ о введении чрезвычайного положения, дело будет сделано, порядок восстановлен, а победителей, как говорят, не судят. В последующем мы не раз еще столкнемся с использованием президентом факта отсутствия депутатов. Видимо, это определенный принцип его действия, который часто приводил к драматическим событиям, как это произошло в Чечне.

Наутро собрался Верховный Совет и после острых дебатов Указ Президента о введении чрезвычайного положения в Грозном не утвердил. Руцкой твердо отстаивал необходимость чрезвычайных мер против Дудаева, но время было упущено. Операция явно провалилась.

Уже тогда взаимоотношения в верхах власти складывались напряженно. Явно просматривались друзья и недруги, различные группировки, которые вели войну, как правило, через прессу. Вот один из примеров.

Из сообщений СМИ:

«В кулуарах Белого дома имеет хождение версия, согласно которой Хасбулатов с Бурбулисом сознательно подставили Руцкого, чтобы продемонстрировать urbi et orbi его государственную неспособность…» («Коммерсант», № 44).

Думаю, провал операции и неудача с наведением на малой части территории РСФСР элементарного порядка после самозахвата власти Дудаевым обернулись его наглядной победой и не только осложнили дальнейшие отношения с Чечней и вообще в том регионе, но и выдвинули на первый план проблему сохранения Федерации, что явилось вторым ударом по ее единству. Первым следует считать подготовку Горбачевым Союзного Договора, который республики РСФСР должны были, по его замыслу, подписывать на одинаковых правах с союзными республиками.

Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло, — август 1991 года эти «подписантские» события остановил.

В дальнейшем было удачно найдено решение по поводу заключения Федеративного договора о распределении полномочий между федеральными органами власти и субъектами Федерации. И здесь мудро и дальновидно поступили с Татарстаном, где поначалу разбушевались националистические страсти — настолько, что это ставило под угрозу сохранение Татарстана в рамках РСФСР.

В Чечне же начался настоящий разгул беззакония: из республики были вытеснены остатки федеральной армии, базировавшейся на ее территории, боевики отбирали у солдат личное оружие и тяжелое вооружение, захватывали склады. Начали создаваться «свои» государственные структуры и воинские формирования, люди перестали получать социальные пособия и пенсии, школы переоборудовались под военные гарнизоны и военные училища, в разных российских городах появились беженцы из Чечни, или, как принято сейчас их называть, «вынужденные переселенцы».

Теперь уже для всех очевидно, что, как и почему надолго вывело республику из поля воздействия Российской Федерации. Но только в 1994 году, когда после октябрьских событий 93-го года было сломлено изматывавшее нашу страну противостояние двух ветвей власти — законодательной и исполнительной, — стала возможной попытка навести конституционный порядок в Чечне. За это время дудаевская вседозволенность превратила республику в край преступлений и беззакония, куда и откуда потянулись нити чеченской мафии и криминала, реально угрожавшие многим странам мира. Беженцев из Чечни уже насчитывалось свыше трехсот тысяч человек.